Однажды я станцую для тебя - читать онлайн книгу. Автор: Аньес Мартен-Люган cтр.№ 24

Надежда вернулась ко мне, когда он перешагнул порог квартиры с охапкой роз.

– Прости, я вел себя с тобой как последняя свинья…

Я не ответила, схватила букет и укрылась в его объятиях. Я могла сколько угодно обижаться на него или ждать от него большего, но единственное, чего я хотела, – это чтобы он вернулся. Чтобы мы снова начали нашу жизнь с того момента, на котором она остановилась, когда я упала. Он взял меня на руки и подошел к дивану.

– Я ошибаюсь или ты говорила, что устала? Тебе лучше прилечь.

Эмерик положил меня на диван, потом склонился надо мной и легонько поцеловал, и я не успела привлечь его к себе, потому что он сразу отошел от меня.

– Отличный выбор, – похвалил он, заметив на низком столике поднос с японскими блюдами, которые я заказала.

Мы поужинали в молчании, а потом я вытянула ноги на диване и прижалась к нему. Он рассеянно потрепал меня по плечу.

– Хочешь знать, почему я поленилась сегодня идти в ресторан? Или тебе неинтересно?

– Что ты, очень даже интересно! Я тебя слушаю.

– Я была днем в школе.

– Ух ты! Возвращаешься на работу? – Он вдруг резко повеселел.

– Не говори ерунды, – возразила я, бросив на него недовольный взгляд. – Как я могу снова начать танцевать? Нет, я была там как раз в связи с моей заменой…

– А-а-а… ну и?

Впервые он проявил интерес к тому, что я рассказывала о расширении школы и о Фионе. Заметив мое раздосадованное выражение лица, он спросил:

– Похоже, ты не в восторге?

– Сама толком не понимаю…

Я выпрямилась, чтобы заглянуть ему в глаза, у него на лице было написано недоумение.

– Да в чем дело?

– Тебе пора взять себя в руки, – заявил он через секунду. – Масштабно мыслить – это правильно, надо уметь поймать шанс… А ты утратила нюх, потому что перестала танцевать…

– Но это же временно… Ты как будто забыл.

– Да, ты права… Извини, когда я вижу, что тебе так плохо, я просто о тебе беспокоюсь, вот и все.

Чего он добивается? Хочет сунуть меня головой под холодную воду? Намерен окончательно подорвать мой дух? Он даже не обратил внимания на мое замешательство и спокойно посмотрел на часы. Я окаменела, не решаясь поверить в то, что он скажет.

– Ортанс, мне пора.

Я прикусила язык, не позволив себе крикнуть “Нет! Не сейчас!”. Он встал с дивана, не поцеловав, не приласкав меня, и выпил большой стакан воды.

– В последние две недели я сильно запустил работу, – произнес он в свое оправдание.

– Ну да…

– Мне надо ехать, поработаю дома.

Дома… Никогда раньше он не произносил этого слова. Оно ударило меня, как внезапная пощечина, как коварная и болезненная оплеуха. Мои кулаки сжались так сильно, что ногти впились в ладони. Эмерик ничего не заметил, он в это время надевал пиджак и доставал из кармана ключи от машины. И вот он уже готов к выходу, в ванную ему ни к чему, он ведь толком даже не дотронулся до меня, практически не поцеловал, так что нет опасности сохранить на теле следы наших объятий. Не считая замеченного на плече волоска, который он сбил щелчком, словно жалкую пылинку.

– Понимаю, – с трудом выдавила я.

Опершись ладонями о диван, я сумела встать. Он подошел с удовлетворенной улыбкой на губах, обнял меня за талию.

– Спасибо, – поблагодарил он.

Спасибо за что? – едва не рявкнула я. Спасибо за ужин? За то, что не устроила истерику? Спасибо, что позволила спокойно, без заморочек вернуться домой? Он погладил меня по щеке и поцеловал, слегка мазнув губами. Куда делись наши страстные, пылкие, ненасытные, обжигающие поцелуи?

– Спокойной ночи, – пробормотал он. – До понедельника, столик я закажу.

Значит, мы опять пойдем в ресторан, потому что он этого хочет. Еще один рассеянный поцелуй, и он меня отпустил. И вышел не оборачиваясь. Мои руки бессильно повисли, я сохраняла самообладание, а может, просто оставалась оглушенной несколько долгих секунд. А потом разозлилась, мне захотелось все крушить, вопить так, чтобы напугать соседей и порвать голосовые связки, колотить по всему, что попадется под руку, разбивать, уничтожать. Хотелось прокричать о своем одиночестве, о своей боли. А еще – танцевать, чтобы выразить все, что разрывало мою душу. Выплеснуть то, что грызло меня изнутри, предъявить миру все свои страдания. Почему я не могу вернуться назад? Нет, не для того, чтобы избежать падения, а чтобы не пойти на поводу у Эмерика, никогда не влюбляться в него, не отдавать свою жизнь в его руки и никогда ничем не жертвовать ради него. Что же он сейчас со мной делает? Он бросает меня, оставляет на обочине, потому что я теперь не такая, как ему хочется. Я чувствовала, что становлюсь ему в тягость, превращаюсь в обузу, от которой ему не удается отделаться. Он капризен, как ребенок. Может, он считал меня своей игрушкой? Из меня вытащили батарейки, и я тут же стала ему неинтересна. Любил ли он меня по-настоящему? Или ему нравилось то, чем я была? Неужели я для него всего лишь учительница танцев, которая украшает его жизнь, потому что дома она скучна и лишена сексуальности?

Следующие несколько дней я провела взаперти, с задернутыми шторами, отменив даже визиты к реабилитологу – невелика потеря, от него не много толку, – я не хотела никого видеть. Кати я регулярно отправляла эсэмэски, чтобы она ничего не заподозрила. Во время нашего последнего разговора я почувствовала, что подруга о чем-то догадывается, а мне совсем не хотелось, чтобы она неожиданно ко мне заявилась, на что Кати вполне способна.

Я снова и снова прокручивала весь сценарий нашей любовной истории. Мои опасения подтверждались: впервые в дополнение к трудностям с организацией встреч и невозможности открытых отношений, возникло мелкое осложнение, и его оказалось достаточно, чтобы сломать привычную жизнь нашей грешной пары. Эмерик не готов к таким помехам и не справляется с ситуацией. Он категорически не способен поддержать меня, позаботиться обо мне. Такое впечатление, что я действую ему на нервы. Мне казалось, будто я схожу с ума, живу бессмысленной жизнью, задыхаюсь. Когда меня накрывала очередная волна гнева, я хватала телефон, чтобы немедленно позвонить ему, потребовать объяснений и чтобы он все бросил и тут же примчался. К счастью, в такие минуты срабатывал рефлекс безумно влюбленной женщины, и я понимала, что должна его защитить, да-да, именно защитить и именно его. Подумать о его интересах. Не подвергать риску. Дать ему возможность выполнять свои обязательства перед семьей. А как же я? Да ладно, я, как обычно, на втором месте. Очередное доказательство моей второстепенности подоспело уже в понедельник, когда пришло лаконичное сообщение:

Утром четверга я проснулась в тревоге; ночь была тяжелой – меня преследовали кошмары, и хотя я не помнила, что именно мне снилось, горький привкус сохранился. На телефоне высветилось сообщение Эмерика: он уверенно назначал мне свидание в нашем обычном ресторане в 20.30. Так-то лучше.