Неосфера 2053. Эпоха после блокчейн  - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Хохлатов cтр.№ 15

Я призываю к бдительности: надо зрить в корень, видеть дальше рекламных лозунгов. Современная реклама как таковая заслуживает отдельного разговора, поскольку напрямую воздействует на психику человека, являясь скорее источником потребительских соблазнов, чем глашатаем культуры потребления. А надо увеличивать именно вторую из названных её ролей, так как она уже вряд ли вернётся в своё изначальное состояние простого информатора о различных товарах и услугах. В данной работе эта тема уже звучала, и будет звучать и напрямую, и между строк.

Вот конкретный факт. На одной автобусной остановке Москвы яркая рекламная вывеска о некоем Паевом Фонде завлекает цифрами: «доход за три года 276,6 %». Много, правда?! Но мелко, практически незаметно, снизу написано: «За 3 месяца доход составил 1,5 %, за 6 месяцев – 12,3 %, за год – 24,1 %. Взимание надбавки уменьшает доходность инвестиций. Прежде чем приобрести пай, следует внимательно ознакомиться с правилами доверительного управления паевым инвестиционным фондом». Выходит, доверчиво ожидая получить то, что написано крупным шрифтом, человек получит даже меньше того, что написано мелким.

Рекламщики пишут крупно для простаков и мелко – для проверяющих органов. Так во всём: списки ингредиентов на косметике и продуктах питания, противопоказания, ограничения, предупреждения… В общем, читайте мелкий шрифт – там правда!

Человек, набравший потребительских кредитов, – идеален для государства! Во-первых, он должен, а значит, виноват, то есть на него есть чем давить, он несвободен. Во-вторых, чтобы отдать долги, он должен зарабатывать определённую сумму в месяц, а это однозначная гарантия того, что он непременно будет работать. Он не отправится в путешествие, не уйдёт в поле посреди рабочей недели: государство может на него полностью рассчитывать. Поэтому-то так неистово в 2005–2007 годах раскручивалась потребительская активность нашего общества. Да всё бы хорошо, но при импорте товаров, значительно превышающем экспорт, вся наша потребительская активность делает выручку иностранным компаниям, зачастую несущим вместе со своими товарами всё тот же культ потребления, дух карьеризма и мнимой успешности.

Альтернатива

Привычные нам деньги – это мера материальной ценности, в которой выражаются все товары и полезности. А в чём выражаются духовные, культурные ценности? Сфера услуг – это та материальная область, которая наиболее подходит для проявлений духовной сферы. Не пора ли нашему обществу, уже довольно продвинутому в плане научно-техническом и уже достаточно культурном, ввести измерение духовной сферы?

Можно ли себе представить, чтобы символический (культурный) капитал давали бы в рост, получали с него проценты, увеличивали его количество у себя без производства культурной продукции или услуг? Представить-то можно, только это будет уже бескультурный капитал. Вспомним, как в советские времена обходились без обилия коммерческих банков, и это при том, что плановая экономика требовала огромных операционно-организационных манипуляций для точного исполнения спускаемых планов. Если деньги – это кровь экономики, то какими должны быть артерии, чтобы на них не образовывались холестериновые бляшки инфляционных поползновений, и стенки их были вечно эластичны, будучи чувствительными к текущим потребностям экономики?

Было бы прекрасно, если б Центробанк продемонстрировал переход к обслуживанию денежных транзакций с указанием абсолютных величин стоимости своих услуг, а не процентов от сумм операций. Если операция безналична – ну какая разница сколько нулей нарисовано в компьютере! Трудозатраты одинаковы, но почему-то с больших сумм принято брать больше денег в абсолютной величине за одно и то же телодвижение. На обработку платежа, размером в сто рублей, уходит столько же «энергии», сколько и на перевод десяти миллионов! Если бы это была операция с наличными – другое дело, ибо инкассация, охрана, пересчёт купюр… А в случае с электронными деньгами никаких трудозатрат и передвижений физических активов не происходит, что вполне, я считаю, нормально. Так что пора всю эту суету автоматизировать и удешевлять.

Трудно ожидать от банкиров такой революционной модернизации с денежным капиталом – это дело их хорошо кормит. Инерция мышления позволяет удерживать бешеные проценты за свои малозатратные услуги. А вот культурному капиталу нужны новые институты и политическая или народная воля для их популяризации.

Процесс пойдёт параллельно: симка (СИМволический КАпитал) – подходящая валюта для внедрения новых принципов обслуживания культурного капитала, главный из которых – полное его обеспечение культурным продуктом и услугой.

Наконец, фильм в финансовом зале показал титр: «2020 год». Появилась надпись: «Данные подтверждены». Это означало, что достоверность показываемых кадров была подтверждена технологией блокчейн. Именно в это время появились первые сферы, в которых стала применяться данная технология. Как таковая, она стала популяризироваться с зарождением криптовалюты Биткоин в 2009 году, и долгое время её использовали только для подтверждения денежных переводов в рамках разрастающегося криптовалютного сообщества. Криптовалютные войны бушевали на всю катушку: огромное количество финансовых пирамид, типа МММ, только хуже, потому что создавали иллюзию реальных бизнес-организаций, собирало в свои ряды как безграмотное в финансовом плане, так и вполне себе понимающее что к чему население. Жажда наживы и обещания огромных процентов под эти желания – спрос рождает предложение – делали своё дело. Почти все они принимали и выдавали средства в криптовалютах. Государства стали считать криптовалюты идеальным инструментом для грязных делишек. Их анонимность раздражала, и власть имущие задавались вопросом: зачем эта анонимность? Другого ответа кроме: мутить воду в экономическом океане, не находилось, потому что криптовалютное сообщество в подавляющем большинстве своём никаких реальных проектов для жизни и бизнеса не создавало. Блокчейнтехнология как таковая развивалась со скрипом, в то время как спекулятивные рынки и перекладывание вновь созданных денег из одного кармана в другой – процветали.

Может быть это и хорошо: многие болезни лечатся через обострение, причём, лечатся наверняка, но как бы там ни было, а криптовалюты стали если не запрещать, то по крайней мере ограничивать, используя при этом аккуратный термин «легализация». При этом саму технологию брали на вооружение, считали полезной. Но какой же блокчейн без своей криптовалюты? Как поддерживать эту многотысячную, а в случае с биткойном – многомиллионную компьютерную сеть перепроверки достоверности данных и действий иначе как платой за каждую операцию по проведению транзакции? И плата эта осуществлялась автоматически криптовалютой, а не бумажками или банковскими карточками. К двадцатому году блокчейн-технологии стали заслуженно набирать огромные обороты и популярность.

Первое, что было внедрено – это автоматизация реестров недвижимости, автомобилей и вообще собственности как таковой. Упразднение института нотариусов, как очень энергоёмкого и малоэффективного инструмента, занимающего огромное количество людского ресурса, произошло следом за этим. Ведь всё, что требуется от нотариата – это подтверждение сделки в деталях и личностях. Так это легко реализуемо в смартконтракте, когда двум зарегистрированным в блокчейне людям достаточно отправить друг другу письма, например, о праве наследства, и единственный посредник этой договорённости – техника – послужит гарантом исполнения, то есть автоматической передачи прав на имущество умершего наследнику, ибо сама смерть будет также автоматически определена программным способом. И сделано это будет беспристрастно, моментально и точно, что гарантируется технологией блокчейн. А главное – практически бесплатно! Для этого объект наследования и все заинтересованные лица должны быть в блокчейн-реестре.