– Шериф, вам звонил какой-то капитан Хеймер из Техаса. Просил, чтобы вы ему перезвонили. Связаться с ним?
– Да, Милли, будь добра.
Милли потребовалось какое-то время, чтобы дозвониться от одного оператора к другому, поэтому, когда Блю-Ай и Даллас оказались на связи, Чарльз уже прошел к себе в кабинет и закрыл дверь.
– Хеймер слушает. Это ты, Чарльз?
– Он самый, капитан.
Во всем мире Фрэнк Хеймер был одним из немногих, с кем Чарльз чувствовал себя уютно.
– Как настроение? Читал все то, что досталось нам от писак за то, что мы раздавили этих двух недоносков?
– А то как же. Ты герой, Фрэнк, но ты ведь всегда был героем.
– Хватит издеваться над стариком, Чарльз. Как я говорил, славы предостаточно. Еще не поздно. Ты можешь, словно по волшебству, появиться в отчетах, точно так же, как, словно по волшебству, исчез.
– Даже не знаю, Фрэнк, как отнесется к этому чертов судья. В этом деле были свои прелести. Охота не в сезон – какая еще нужна награда?
– Ну тут я согласен. Очищает носовые пазухи лучше стаканчика хорошего виски. А теперь к делу. У меня есть кое-что для тебя, Чарльз; думаю, ты должен это услышать.
– Я весь обратился в слух.
– Похоже, федералы набирают метких стрелков. После той кукарачи в «Маленькой Богемии», когда все плохие ребята прошли сквозь их ряды, словно дерьмо сквозь гуся. А федералы лишь замочили нескольких невинных законопослушных граждан. Великий позор. Это все потому, что у них не было просоленных ветеранов, одни только желторотые сопляки прямиком из колледжа. Сплошные кретины и педики, ни одного настоящего мужчины, готового решить все с помощью оружия.
– Понимаю, – согласился Чарльз.
– Так вот, вчера ко мне заявился один тип, некий инспектор Коули из Чикаго. Мол, у капитана такая безупречно чистая репутация, не хочет ли он отправиться на север и стать специальным агентом так называемого Отдела расследований, нового ведомства, которое будет охотиться на всех знаменитых плохих ребят – в первую очередь на мистера Джонни Г. Диллинджера, но также и на других крупных фигур, таких, как тот, кого называют Малышом, тот, кого называют Красавчиком, а еще есть какой-то Уилбер, какой-то Гарри, какой-то Элвин и даже старуха по прозвищу Мамаша. Отделу требуются стрелки, Чарльз, люди, которые умеют стрелять и без страха стоять под пулями. И этот инспектор хотел, чтобы я его возглавил.
– По-моему, Фрэнк, это отличное предложение, – заметил Чарльз.
– Возможно, для кого-нибудь помоложе. Но, Чарльз, шесть недель погони за Бонни и Клайдом вымотали меня до предела. Я собираюсь спать, пить и ничего не делать по крайней мере до осени. В моем возрасте уже нельзя бегать, высунув язык, и спать в машине.
– Я сам чувствую, что уже не тот.
– Ты на десять лет меня моложе, Чарльз, и крепкий, словно стервятник, питающийся койотами.
– Не спорю, – согласился Чарльз, – силы у меня еще остались.
– Я дал этому Коули твое имя. Рассказал ему про войну, про двадцать третий год, про все последующие стычки, особо подчеркнув, что ты поставил свое мужество на службу закону не ради славы, а из чувства долга. Ему это понравилось. Очень понравилось.
– Спасибо за рекламу, Фрэнк.
– Так что он может появиться со дня на день. Чтобы предложить тебе примкнуть к федералам. По-моему, это отличный ход, Чарльз. Больше денег, порция славы, свобода от проклятого судьи. И еще: в Чикаго у твоего больного мальчишки будет больше шансов.
Все это звучало очень привлекательно, тут никаких сомнений. Именно ради этого Чарльз и появился на свет. И это заполнит его мысли, не даст им забредать в другие места, туда, где их не должно быть, но куда они, черт побери, все равно наведываются.
– Благодарю за наводку, Фрэнк. Я хорошенько обо всем подумаю, и если этот инспектор пожалует ко мне, буду готов его встретить.
Инспектор Коули пожаловал через два дня. Хорошо одетый, привлекательный, лет тридцати пяти, выглядящий гораздо старше и угрюмее своих лет; скорее дед, чем отец. Чарли сразу же подумал, что он мягковат для своей работы. Для того чтобы встречать вооруженных людей своим оружием, требуется определенная сталь. Строжайшая воинская дисциплина помогает людям заиметь ее где-то за год – Чарльз видел это на войне, – но для того, чтобы это стало делом всей жизни, необходима определенная черствость духа, безразличие к боли, причиненной другим, одержимость, однобокий взгляд на мир, мгновенные рефлексы, талант стрелять быстро и метко, не говоря уж о том, чтобы стрелять первым, и, наконец, мужество, которое будет вести вперед, несмотря на угрозу смерти. Всем этим обладал Фрэнк Хеймер, потому он и стал легендарным техасским рейнджером; и Чарльз знал, что это же есть и у него самого, вместе с холодным сердцем, отчего у него не было никаких проблем с тем, чтобы навести пистолет на родственное человеческое существо и нажать на спусковой крючок, после чего оно навечно затихнет. Поверьте, некоторые люди заслуживают того, чтобы их убили.
Но, определенно, всего этого не было у инспектора Коули; впрочем, тот и не притворялся, будто это у него есть. Вместо этого он вел себя как пастор. Его талант заключался в том, чтобы без лишнего шума руководить, организовывать и вдохновлять, но он никогда не будет кричать, рявкать, не станет насаждать чудовищную дисциплину, не будет убивать людей.
– Спасибо за то, что встретились со мной, шериф.
– Мы занимаемся одним и тем же делом, сэр. Я должен любезно вас встретить и внимательно выслушать, и все это вы получите от меня сполна.
– Просто замечательно! Кое-где федералов совсем не любят, и в своей поездке я уже изрядно столкнулся с подобной желчностью.
– Только не в округе Полк, сэр.
– Перехожу прямо к делу, шериф. Вы человек занятой и важный, так что незачем напрасно терять время. Вы слышали о той неудачной попытке ареста, случившейся в апреле в Висконсине? В «Маленькой Богемии»?
– Да, сэр, слышал. Не самый удачный день для полицейских нашей страны.
– Самый настоящий позор, это точно. Мы потеряли замечательного молодого агента, подстрелили двух случайных людей, одного насмерть, а наша добыча, так удачно собравшаяся в одном месте, чего не бывало никогда прежде, благополучно скрылась.
– Я видел сводки. Вам пришлось иметь дело с очень мерзкими ребятами. Все как один стрелки, а я успел узнать, что в нашем ремесле, когда дело доходит до оружия, многие становятся щепетильными.
– Наш директор поставил перед собой грандиозную цель, шериф Свэггер. Он задумал создать общенациональную полицейскую службу, некоррумпированную, не запятнанную честолюбием, тщеславием и политикой. Увы, как мы узнали на собственном опыте, это также означает не имеющую опыта, твердости, изобретательности и умения обращаться с оружием. Из юристов получаются плохие стрелки.
– Борьба с преступниками – это искусство, как и все остальное. Ему нужно учиться, только и всего.