Паутина чужих желаний - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Корсакова cтр.№ 41

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Паутина чужих желаний | Автор книги - Татьяна Корсакова

Cтраница 41
читать онлайн книги бесплатно

Я заплачу! Любую цену...

– Не ты платить станешь. – Стэфа словно читает мои мысли. – Он заплатит. Пока паутина на князе, он в твоей власти. И ему все одно будет, твое это желание или его собственное. Но паутина станет из него жизнь понемногу вытягивать. Сначала это совсем незаметно будет, потом чуть сильнее, а далее – смерть. – Она хмурится, всматривается глазами своими черными в мое лицо.

– Не хочу так. – Мотаю головой. – Не хочу, чтобы через мое желание Андрей в муках умирал. Зачем ты так, Стэфа?

– А он и не умрет, если ты паутину с него вовремя снимешь.

– А как я узнаю, что время пришло?

– Узнаешь. – Стэфа горько улыбается. – Сама потом увидишь. Только ты ее снять сможешь, а если кто другой попытается, то князь умрет.

– Я сниму! – Не хочу думать про такие страхи. Не будет такого! Как только Андрей Сергеевич меня полюбит, так сразу и сниму. Ему и болеть не придется. Я же не ведьма какая...

– А как только снимешь, так морок сразу и рассеется. – Стэфа сжимает камешек в кулаке и смотрит на меня страшным взглядом. – Понимаешь ты это, Сонюшка? Князь твоим век не будет.

А сколько будет? День, два, месяц? Да хоть сколько, лишь бы узнать, какая она, его любовь!

– Я понимаю. – Протягиваю ладонь. – Давай!

Стэфа раздумывает, и за это раздумье я ее почти ненавижу.

– Прости меня, Сонюшка.

Цепочка золотой змейкой сворачивается на моей ладони. Украшение тяжелее, чем кажется. И холодом от него веет – призрачным. Нет, это только чудится, что холодом, вот уже камешек и согрелся...

* * *

Я лежала на кровати, всматриваясь в едва различимые трещинки на потолке, и размышляла над своей непутевой жизнью. Как-то так исторически сложилось, что никто долго рядом со мной не задерживался, с раннего детства, можно сказать. Но меня этот факт мало волновал. До сегодняшнего дня... А сегодня я вдруг остро почувствовала свое одиночество, точно кто-то вогнал в сердце сапожную иглу, длинную и не очень острую, чтобы побольнее было. Теперь игла эта так и торчала из сердца и впивалась в него все глубже при малейшем воспоминании о Вовке Козыреве. Во время шопинга мне как-то удавалось о нем не думать, а вот сейчас, в тишине пустой комнаты, не получалось. Может, и прав он был кое в чем? Ну, не в том, что я законченная сука, а в том, что заняла чужой домик и хозяйничаю в нем, как в своем. Так я ж ведь с умом хозяйничаю, ничего плохого в нем не делаю. Вот, провожу косметический ремонт. Так ведь косметический ремонт – это ж не тотальная перепланировка. А то, что чужие проблемы мне не нужны... Так кому они нужны? Что я буду делать с этим мальчишкой? Да ладно бы мальчишка оказался обыкновенным, может, и нашла бы я с ним общий язык, ребенок – тоже ведь в некотором роде человек. Но этот же не обыкновенный, у него ж аутизм. Видела я в «Человеке дождя» одного такого. Нет, больного ребенка я не потяну...

Дверь открылась без стука, я перекатилась со спины на бок, уставившись на вошедшего Серафима.

– Явилась? – не спрашивая разрешения, он прошел в комнату и по-хозяйски расположился на моей кровати в опасной близости от меня. Вид у него был не шибко презентабельный: растрепанные волосы, измятая рубашка, запах алкоголя – напился наш лучезарный. С чего бы это?

– Явилась. А что, соскучился? – Я откатилась чуть подальше. Стоило бы принять вертикальное положение, но я боялась, что притихшая было головная боль вернется от резкой смены положения.

– Да глаза б мои тебя не видели. – Серафим рубанул кулаком по кровати, совсем рядом с моим лицом.

– Полегче!

– Поговорить нужно, – он взъерошил и без того торчком стоящие волосы.

– Ну? – Я выжидающе выгнула бровь. – Говори.

– Мне нужны деньги, – Серафим перешел на громкий шепот.

– Мне тоже.

– И ты мне их дашь.

– Я?! С какой стати?

– А если не дашь, я всем все расскажу.

– Что ты расскажешь, Серафим? – Я поморщилась от запаха перегара.

– Про мальчишку. Я всем расскажу, что этот ублюдочный – твой ребенок.

– И твой! – Догадка осенила меня внезапно, стоило лишь вспомнить ту интимную фамильярность, с которой Серафим пытался начать наше общение. Вот такая она глупая и наивная дура – моя предшественница. Влюбилась в подонка, родила от него ребенка, а потом позволила папашке-самодуру урегулировать проблему по-своему, чтобы никто ничего не узнал.

– И мой. – Серафим попытался потрепать меня по щеке, я отшатнулась. – И знаешь что, Ева, я вот тут подумал – а давай-ка я на тебе женюсь! Сама посуди, какая тебе от этого будет выгода, тебе ж, чтобы ублюдочного усыновить, нужен законный муж, а кто еще на такую уродину позарится!

– На уродину, может, никто, а вот на ее деньги очень даже. Ты ж не за просто так меня осчастливить хочешь, ты ведь свою выгоду собираешься поиметь, папенькины миллионы тебе уснуть не дают.

– Умная девочка. – Серафим расплылся в довольной улыбке. – К твоему б уму да рожу моей сеструхи – цены б тебе не было. Но ничего, я добрый, я согласен и с уродиной пожить. Надоело, понимаешь, от сеструхиных милостей зависеть.

– Думаешь, мои милости лучше будут? – Ну что за скотина самодовольная...

– Так я ж не за спасибо. – Улыбка Серафима сделалась плотоядной, а холодная лапища по-хозяйски нырнула мне под свитер. – Тебе ж нравилось со мной, ты ж меня, кажется, даже любила. Вот теперь сама посуди, какая у тебя будет выгода: всегда горячий мужик под боком и ублюдок твой чокнутый тоже рядом.

Что-то я сплоховала, потеряла бдительность, не засекла момент, когда воняющее перегаром тело бросилось в атаку. Тяжело отбиваться от такого жеребца, не потому, что жеребец уж очень активный, а потому, что маневренность у меня теперь никакая. Лежа на спине, под восьмидесятикилограммовой тушей, особо не побрыкаешься, приходится кусаться и царапаться. Да вот только, похоже, вошедшему в раж Серафиму мои царапанья, что слону дробина, значит, нужно действовать хитростью и умом. Замереть, расслабиться, сдаться на милость победителя, дождаться, когда он утратит бдительность...

Я лежала, крепко зажмурившись, морщась от отвращения и слюнявых Серафимовых поцелуев.

– Хорошая девочка... умная...

Кажется, дождалась, дышать стало легче, и туша уже не впечатывает в матрас, отвлекся урод, ширинку расстегивает... Пожалуй, пора!

Прежде чем начать контратаку, я открыла глаза. Лучше бы не открывала...

Трещины на потолке углублялись, прямо на моих глазах сливаясь в затейливый узор. Мгновение – и над моей головой раскинулась гигантская паутина, в ушах послышался злой шепот, а запястье обожгло адским огнем. Не знаю, что подействовало на меня сильнее: паутина, шепот или боль, но терпеть все это я больше была не в состоянии. Я зажала уши руками, зажмурилась и заорала...

Вернуться к просмотру книги