Круг двенадцати душ - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Матлак cтр.№ 61

Каждое сумбурно произнесенное Бекки слово отзывалось в сердце ноющей болью. Не в силах бездействовать, я навалилась на дверь, дернула за ручку, но та ожидаемо не поддалась. В отчаянии стукнула по дереву изо всей силы, но также безрезультатно.

Раздался тихий треск. Обернувшись к Кирану, я увидела, что он держится за раму зеркала и тяжело дышит.

— Все в порядке, — на выдохе успокоил он. — Получилось.

Мечась взглядом между запертой дверью и изможденным Кираном, я все же решилась спросить:

— Ты можешь ее открыть?

Слегка пошатываясь, он приблизился, и я без слов поняла ответ. К тому же, как ни хотелось этого признавать, если бы мы освободили Бекки именно сейчас, это бы вызвало подозрения, и все наши усилия стали бы напрасными.

— Мы вернемся за ней в день, когда я буду выводить остальных, — все так же тяжело дыша, заверил меня Киран. — Раз она до сих пор жива, ее не станут убивать и впредь. По крайней мере, до дня ритуала.

Я, как могла, попыталась успокоить горничную, и мои слова она восприняла на удивление спокойно. Да, в ее голосе звучали отчаяние и безграничный страх, но, похоже, за проведенное здесь время она успела примириться с обстоятельствами.

Бекки, бедная Бекки, до дрожи боящаяся колдунов и всего, что с ними связано. Моя несчастная суеверная горничная… Мне так же сильно хотелось остаться и поддержать ее хотя бы на словах, как и поскорее выбраться отсюда. Господи, как же ей должно было жутко находиться здесь одной! Я догадывалась, что в этой комнате проводили последние часы своей жизни выбранные жертвы, но надеялась, что Бекки об этом неизвестно. Возможно, хотя бы незнание всей правды хоть сколько-нибудь облегчало ее страдания.

Из зала мы с Кираном выходили полностью измотанными: я — морально, он — морально и физически. Говорить не хотелось, и узкий, давящий подземный коридор казался бесконечным. Само это место словно вытягивало жизненные силы, отбирало все светлое в человеке, а взамен давало лишь холод и пустоту.

Оказавшись на поверхности, мы позволили себе отдохнуть и, присев, тяжело привалились к толстому стволу ивы. Над Сторм-Деллом повисла беспроглядная ночь, накрапывал мелкий дождь, а стоящая на мосту графиня бросала крошки таким же призрачным лебедям. Я смотрела на это материализовавшееся воспоминание, и оно не виделось мне чем-то ужасным. То не было черной магией — всего лишь желанием человека вернуть ушедшее. Видеть ту, кого любил, хотя бы в форме зыбкого призрака.

Графиня безмятежно улыбалась, а иногда и беззвучно смеялась, глядя на плавающих по воде прекрасных птиц. Такая зыбкая красота — мимолетная, как полет живущей несколько дней бабочки.

Сколько всего видело это поместье, сколько его стены впитали в себя разных чувств! Ведь помимо боли и страха наверняка было и что-то хорошее, чистое. Возможно, Кэтлин любила мужа, поддерживала его, была его лучом света. Ушла она, угас и свет, оставив лорда в сводящей с ума темноте.

— Думаете, любовь этого стоит? — как-то отстраненно спросила я. — Стоит потери души?

Ветер всколыхнул укрывающие нас ивовые ветви, и Киран ответил:

— Если требует потери души — это не любовь. Безумие, страсть, одержимость. Но не любовь.

На следующий день Киран снова меня навестил и рассказал, что намеревается делать дальше. Через несколько дней у него был выходной, и он собирался отправиться в город, чтобы встретиться с верными людьми. Те должны были приехать в назначенный срок и забрать девушек, которых мы в это время выведем из особняка.

— Но как? — удивилась я, когда он дошел до этой части. — Каким образом мы выведем их, когда они находятся в таком состоянии?

— Сейчас они слышат и понимают все, что происходит, но не могут на это реагировать, — отозвался Киран. — Еще месяц назад я попросил одного аптекаря приготовить нейтрализатор яда, который по приказу графа добавляют в чай. Мы дождемся последнего дня рождения, по случаю которого будет устроен обед. Они никогда не изменяют этой традиции, исполнят ее и в последний раз. Я поговорил с Габи, она готова помочь. Она проникнет в кухню и добавит нейтрализатор в одно из блюд. Если все получится, он подействует уже через пару часов.

— Но ведь… — Я напряглась, осознав, что это означает. — Последний день рождения — мой. Мне придется…

— Пройти обряд? — закончил за меня Киран, и его руки сжали подлокотники кресла. — Да.

Я была растеряна и напугана. До сих пор при воспоминании о том, через что прошла Кэсси, меня била дрожь.

— В нем нет ничего страшного, — заверил меня Киран. — По сути, это действительно не больше чем пережитки суеверий прошлого. Сам по себе обряд безвреден, но является обязательным условием «Круга двенадцати душ». Амина… — Он на миг замолчал. — Я не могу и не хочу тебя заставлять. Одно твое слово, и ты уедешь уже послезавтра.

На этот раз соблазн согласиться не был столь велик, как прежде. После всего, что мне уже довелось увидеть и пережить, я не могла сбежать. Требовалось довести начатое до конца и сделать так, чтобы лорд Баррингтон за все ответил.

— Когда девушки прибудут в город, они дадут соответствующие показания, и им поверят, — проигнорировала я предложение Кирана. — Просто не смогут проигнорировать показаний стольких свидетелей и жертв. Те люди, о которых вы говорили, это ведь охотники, верно?

Он кивнул:

— Мы работаем вместе, и я им доверяю. Они единственные, кто на протяжении долгих лет продолжали мне верить и пытались копать под Баррингтона. Мы бы могли вывезти девушек уже в ближайшие дни, но из нас троих только я могу отвести глаза цвергам. Сейчас, после вмешательства в магию зала, у меня попросту не хватит на это сил.

Мне оставалось только с этим согласиться и всецело положиться на Кирана.

Следующим вечером я сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы. Время было позднее, Оливия, расстелив постель, помогла мне переодеться и ушла. В камине догорали дрова, но в комнате все равно было холодно. Мне начинало казаться, что май — полный жизни и тепла май — слишком чужд этому вечно сырому краю. Даже скорое наступление лета не обещало радости, не сулило облегчения, а несло лишь очередное мучительное ожидание.

В последний раз я праздновала день рождения, когда мне было семь лет. И в последний год, проведенный в кругу семьи. Мне подарили большую фарфоровую куклу, одежду для которой заказали в лучшей швейной мастерской. Даже в то время, когда отец погряз в долгах, мать продолжала тратить деньги на бесполезный шик.

Я запомнила прием, устроенный в мою честь. Подарки и вежливые улыбки тех, кому, в сущности, было на меня плевать. К середине вечера мне позволили уйти в детскую, где общество дорогой подаренной куклы показалось лучше общества таких же дорогих гостей.

Невольно вспоминая о том дне, я хотела вернуться туда. Только теперь понимала, что во многом была не права. Потому что какой бы она ни являлась, но это была моя семья. И тот мир тоже принадлежал мне.