Внезапно один из псов прыгнул вперед, оказался около старухи и, сбив ее с ног, вонзился зубами ей в плечо. Раздался надрывный крик — не старухи, Кэсси.
Опомнившись от охватившего меня оцепенения, я побежала вдоль забора, направляясь к воротам. В сознании боролось множество мыслей, каждая из которых повергала в отчаяние. Понимала, что шансов успеть вовремя у меня нет, а если бы и были, то что я могла сделать против этих разъяренных существ? Разве что стать для них десертом после растерзанной старухи.
Настигший меня голос заставил резко остановиться и посмотреть назад. Рядом с белой как мел, осевшей на землю Кэсси стоял Дженкинс. И не просто стоял — спокойно наблюдал за тем, как псы терзают пытающуюся отбиваться старуху.
— Черт вас побери! — Едва ли не впервые в жизни я не сумела сдержаться из-за охватившей меня смеси ужаса и негодования. — Отгоните их, прикажите оставить в покое! Они ведь ее убьют!
— Что, старая ведьма? — будто не услышав меня, произнес Дженкинс, продолжая наблюдать за происходящим. — Не можешь нам ничего сделать? Нельзя проклясть проклятых.
Неизвестно, сколько бы еще это продолжалось, но тут неожиданно за ограждением появился Виктор, который, подойдя к псам, несколькими резкими словами заставил их отпрянуть назад.
Оказавшись свободной от острых клыков, тяжело хрипящая старуха кое-как поднялась с земли. При виде ее кровоточащих ран и исцарапанного лица я ощутила, как к горлу подкатывает тошнота. Бушующее в душе негодование не успокоилось, и сейчас мне больше всего хотелось схватить дворецкого и вытолкать его за забор, бросив прямо в лапы разъяренным чудовищам. Чтобы он на себе прочувствовал все то, через что по его милости прошла эта женщина.
Я ожидала, что идти старуха не сможет, но она, хотя и прихрамывая, довольно бойко двинулась к лесу. Напоследок обернулась, бросила на Дженкинса ненавидящий взгляд, после чего посмотрела на меня. От ее взгляда меня буквально вывернуло наизнанку, до того он был пронзительным. В это мгновение я была готова поверить, что старуха в самом деле ведьма.
Я вела себя несколько заторможенно, все еще видя перед собой страшную картину. Все вокруг плыло, словно размываясь пеленой дождя, и я была близка к первому в своей жизни обмороку. Никогда не отличалась особой впечатлительностью, но сейчас не могла избавиться от сковавшего тело и разум ужаса. Руки дрожали, и, чтобы это скрыть, я сложила их на груди, одновременно наблюдая за приближением Виктора.
— Она давно выжила из ума, — поравнявшись со мной, сказал конюх, глядя на удалявшуюся старуху. — На самом деле она довольно молода. Но после того, как десять лет назад похоронила дочь, вмиг лишилась рассудка.
Заметив, что меня трясет, он участливо поинтересовался:
— Вам нехорошо? Проводить до дома?
Меня хватило лишь на то, чтобы отрицательно покачать головой и, кивнув на Кэсси, выдавить:
— Помогите лучше ей.
Впрочем, подняться девушке с земли уже помогал Дженкинс. Он по-прежнему оставался совершенно невозмутимым и вел себя так, словно несколькими минутами ранее ничего не произошло.
В довершение всего погода снова решила продемонстрировать свой дурной нрав, внезапно обрушив нам на головы целый водопад. Ощущая, как холодные капли пропитывают одежду, стекают за ворот платья, портят прическу и стекают по лицу, я продолжала стоять на месте. Ужас отступал, сменяясь спасительной апатией.
Услышав позади себя угрожающее рычание, я опомнилась, сделала маленький шаг вперед и, окончательно сбросив оцепенение, стремительно двинулась по направлению к дому.
Через некоторое время я сидела перед горящим камином в гостиной, кутаясь в теплое одеяло, и пила горячий чай. На сей раз не привередничала и пила то, что дали, хотя этот горьковатый отвар по-прежнему мне не нравился. На соседнем кресле расположилась Кэсси, которая к этому моменту немного отошла от пережитого. Жар огня исправно делал свое дело, и ее лицо приобрело здоровый розоватый оттенок. Полагаю, то же можно было сказать и обо мне.
От горячей ванны я отказалась, решив отложить ее до вечера, но в сухое переоделась и сейчас чувствовала себя гораздо лучше. В гостиную периодически заглядывали девушки, интересующиеся нашим самочувствием и пытающиеся выведать, что случилось. Крик Кэсси и лай собак не остались ими незамеченными, но мы обе хранили молчание.
Мне требовалось некоторое время побыть в тишине, и, чувствуя это, любопытствующие разочарованно вздыхали и быстро уходили. Кроме них в гостиную заглянула Оливия, принесшая нам тот самый чай и тарелку сладостей, призванных поднять настроение. Мне всегда казалось нелепым мнение о том, что сладкое благотворно влияет на нервную систему. Но, судя по уплетающей пирожные Кэсси и расцветающей на ее лице улыбке, доля правды в этом все-таки есть.
— Амина, — несколько неуверенно обратилась она, разделавшись с третьим по счету лакомством, — насчет музыкального зала и слов старухи…
В ее интонации снова прозвучал страх, и девушка нервно прикусила губу, не зная, как подобрать слова.
— Постарайся об этом не вспоминать, — посоветовала я, грея пальцы о горячую чашку. — Лучше думай о чем-нибудь приятном.
Я не ожидала, что Кэсси воспримет мои слова буквально и примется вслух перечислять вещи, способные ее взбодрить. Что ж, во всяком случае, это лучше, чем снова возвращаться к теме пережитых ужасов. Хотя мое намерение докопаться до сути творящегося в Сторм-Делле после сегодняшних событий только укрепилось, я решила дать себе небольшую передышку. Слишком эмоционально насыщенными оказались последние дни, и требовалось сделать короткую паузу.
— А еще у меня через два дня день рождения, — сообщила Кэсси, глядя на танцующий в камине огонь. — В прошлом месяце отмечали день рождения Ины, такой праздник ей устроили! Накрыли роскошный стол, завалили горой подарков…
Тон девушки сделался мечтательным — она явно предвкушала предстоящие удовольствия. Я мысленно усмехнулась, подумав, что под «роскошным» наверняка скрывалась самая обычная организация празднества. Впрочем, упрекнуть лорда Баррингтона в скупости по отношению к гостящим у него девушкам было нельзя. Нам подавали разнообразную и вкусную еду, в комнатах всегда стояли букеты свежих роз, а тех, кто не имел высокого положения, баловали красивыми нарядами.
Я мечтала остаток дня провести в покое и уединении, однако моим планам не суждено было сбыться. Только было собралась уйти к себе, как в гостиную вошла Делора, по выразительному взгляду которой я поняла, что она хочет возобновить наш утренний разговор.
Заставив себя выбраться из уютного гнездышка, каким стала пара одеял, я проследовала за ней. Делора привела меня в свою комнату, и едва мы оказались внутри, заперла дверь.
— Присаживайся, — улыбнулась она, поворачивая в замке ключ.
Насколько мне было известно, подобной привилегией обладали далеко не все девушки. Даже мне пришлось лишний раз беспокоить экономку с просьбой его выдать. Никогда не представляла, как можно жить, не имея возможности оградиться от всего мира, надежно заперев дверь.