Из жизни военлёта и другие истории - читать онлайн книгу. Автор: Марк Казарновский cтр.№ 13

— Даю второй ствол, — и снова грохот выстрела. Уже картечью. Хозяева за это Палыча очень уважали. А жалобы на него поступали в горотдел милиции, оттуда доставлялись первому секретарю горкома ВКП(б) и благополучно ликвидировались.

Иногда, правда редко, секретарь давал указание разобраться с тем или иным жалобщиком. После разборок, как правило, жалобщик забывал не только где он живет, но — живет ли он вообще.

В редкие минуты наших встреч (армия — не «гражданка») Палыч нам объяснял, что давал присягу государю-императору и никого другого не признает. На возражения, что теперь-то власть совершенно другая, важно отвечал:

— Да, власть уже не царская. А рабоче-крестьянская. Поэтому я, как рабочий и крестьянских кровей за власть эту и стою. С двустволкой. А присягал все равно батюшке-царю и не прощу этим христопродавцам — детей всех перебили. Это ж надо!

Тут Палыч начинал всхлипывать и пил молча свою рюмку.

Вторая тема Палыча — пресловутый еврейский вопрос. Я его особо и не чувствовал, хотя жил на Украине. Очевидно, мотаясь по гарнизонам Киева, Харькова, Проскурова, этот вопрос обходил меня стороной. Но Палыч и здесь рассуждал совершенно неожиданно. В том смысле, кто мы. Народ «Советской Федерации», без них, то есть, Федя, без вас — ну просто никуда». Приводил здравые примеры, на которых останавливаться не буду. Дабы не уличили меня в национализме. Или еще в чем. А я все ж член ВКП(б) с 1928 года.

Толя Савельев, очень больших размеров техник, обладал только одной страстью. Нет, нет, не выпивка (хотя выпить мог очень много). Не женский пол. Страстью его был авиационный двигатель. Он все время был в борьбе. Ибо всегда что-то улучшал, предлагал, получал отказы и день и ночь боролся с этими ретроградами — инженеришками, которые и самолета-то не видели.

Не буду про других друзей. Одно очевидно, в сложных жизненных ситуациях никто никого не предал, не оговорил, не произвел никакого паскудного действа. А времена надвигались именно такие — паскудные.

Что до Палыча, то он спас меня. Как это произошло — в свое время. А пока только упомяну, что Палыч, будучи совершенно одиноким мужчиной, имел-таки любовь.

Любовь Палыча была секретная. О ней знали только мы, его друзья, и больше никто.

Любовь звали Тамарой или Томкой, как он ее называл. А была она секретаршей начальника ГПУ, а затем НКВД города Липецка. Сами понимаете, дальше уже ехать некуда.

Кстати, очень красивая и достаточно стройная женщина более чем средних лет. Любила лошадей и Палыча. Что она нашла в Палыче — мы не понимали, но свидания, сугубо конспиративные, ночные, происходили у него и Тамары регулярно. Палыч через эту свою любовь знал всё и вся в городе. Но молодец, молчал. Иногда только. Например, мы обсуждаем главного инженера металлургического завода Рорберга. Мол, немец, а как хорошо вписался в советскую власть. Палыч важно кивает, соглашается, только улыбочка вдруг мелькнет какая-то гаденькая. И что? Через два дня наш немец Иоахим Рорберг уже арестован и является, оказывается, врагом народа и давним шпионом в пользу своей Германии, будь она неладна. Видел, видел я — Палыч знал про Рорберга. А откуда? Вот он, след Тамаркиной любви и прослеживается.

Итак, Италия. Мы должны лететь на новых, мощных бомбовозах конструктора Туполева, обладающих значительной скоростью — под 300 км в час и хорошим высотным потолком. Команда — 8 человек, 3–4 пассажира да 5 пулеметов. В общем, для того времени — август 1934 года — очень внушительный визит.

Нашу делегацию возглавляли Р. П. Эйдеман ^[24], председатель Осовиахима и А. А. Тодорский — начальник Военно-воздушной академии. Маршрут был сложный: Москва — Киев — Вена — Рим. Да к тому же опоздали по графику и летели по измененному маршруту. По ходу я менял навигационные карты. Летели мы теперь по маршруту Москва — Киев — Краков — Рим.

И вот он — Рим! Италия!

Программа пребывания разработана детально. Было включено посещение авиационных институтов, заводов, ознакомление с военными учреждениями Италии. Посетили мы и Монтечелио. Там было главное, что нас интересовало — исследовательский институт ВВС Италии. Нас, честно говоря, ошеломили сразу, показав испытательную станцию авиадвигателей, самолеты новых конструкции. Показали тренировочный полет на «Капрони» пилота Бернарди — известного асса еще времен Первой Мировой.

Я и мои друзья просто застонали, когда увидели аэродром и ангары. Глядя на бетонированные площадки, бензиновые колонки, приспособленные для подачи к самолету воды, масла, мы вспомнили наши зимы, ведра с горячим маслом, которое нужно залить в двигатель, бензин, которым мы отмывали хвост самолета после полета. Оказалось, можно все делать по-другому.

Завод авиационных двигателей и самолетов нам показали в Турине, где в комплексе автостроительных цехов разместились и помещения авиапредприятий «Фиата». Капрони — итальянец пожилого возраста показал нам свою продукцию.

В сравнении с другими предприятиями, завод Капрони показался кустарной мастерской. Однако, Капрони умудрялся создавать высокоскоростные самолеты. Но — в единичных экземплярах.

Вот так мы погрузились в авиационную Италию. Фирмы «Амброзини», «Бреда», «Капрони», «Макки», «Савойя-Маркетти», «Фиат» радушно показывали нам все. Начальство, Тодорский в частности, объяснили, почему это происходит. Просто все, как репа. Мы, СССР, хорошие покупатели. Платим золотом. А покупаем товар (авиационный), требующий контроля, ремонта, запчастей и так далее. Поэтому — добро пожаловать, дорогие советские.

Через несколько дней руководство нашей делегации попросило подготовить парадную форму. Нас принимает сам Муссолини. Мы уже знаем — главный фашист. Но что-то пока не видим погромов, рабочих баррикад и умирающих от голода на улицах детей, женщин и стариков. А уж в продуктовые лавки мы и не заходили.

Настал день приема. После представления нашей делегации Муссолини произнес речь. Я ее получил, и она меня, да и не только меня, несколько удивила. Кстати, нам два листка с речью Дуче на русском языке раздали. По делегации пошел шепоток — после, как выйдем, вернуть все товарищу Тодорскому. Мы, конечно, все и вернули. Только я успел быстренько составить конспект. Вот он, Бенито, или Бен, как его звали друзья.

«Дорогие друзья, товарищи! Почему я называю вас так. Да потому, что и вы, и мы строим жизнь под лозунгом — социализм.

Только идем разными путями. Во многом у нас сходство. И вы и мы давно начали понимать — демократия — плохая организация государственной жизни. Почему, спросите вы. Отвечаю.

Основные недостатки демократии:

— Бесхребетность. Неумение и нежелание в нужный момент взять и сконцентрироваться на защите народа.

— Второе — привычка у демократов к коллективной безответственности.