Загадки истории. Империя Габсбургов  - читать онлайн книгу. Автор: Анна Ермановская cтр.№ 76

Рудольф противоречиво соединил в себе черты характера и матери, и отца: он унаследовал от Елизаветы страстность, необузданность, нервическую натуру, ироничный ум; от Франца Иосифа — его понимание долга. Рудольф разделял любовь своей матери к Венгрии и прекрасно говорил по-венгерски. Как и Франц Иосиф, он был страстным охотником.

Очень скоро многим стало казаться, что из наследника престола, как когда-то из Иосифа II, выйдет «революционер на троне». Из всех габсбургских монархов именно Иосиф привлекал наибольшее внимание юного Рудольфа, который в 1876 году написал об этом государе нечто среднее между историческим рефератом и панегириком. Эрцгерцог Альбрехт, ознакомившись с творением родственника, огорчился и попытался наставить Рудольфа на истинный, то есть консервативный, путь. Однако старания эрцгерцога пропали даром: либерализм стал политическим кредо кронпринца. Пятнадцатилетним подростком он писал своему воспитателю: «Если я не ошибаюсь, дело монархии кончено. Это гигантская развалина. Она еще держится, но, в конце концов, рухнет. Пока народ слепо позволял собой управлять, все шло отлично. Однако эра эта кончена, люди освободились. Развалина падет при первой буре». Это письмо, конечно, оказалось на столе отца-императора. Произошёл тяжёлый разговор. Впоследствии такие объяснения происходили все чаще. Впрочем, истоки бунтарства Рудольфа, очевидно, следует искать не столько в прослушанных им лекциях венских профессоров и дружбе с журналистами либеральных газет, вроде издателя популярной «Нойер Винер тагблатт» Морица Сепса, сколько в характере самого кронпринца и специфической атмосфере императорской семьи.

Детство и юность Рудольфа могли бы стать благодатным материалом для психоаналитического исследования. Талантливый, не по годам развитый мальчик, увы, унаследовал от матери расшатанные нервы Виттельсбахов. На это несчастливое наследство наложились негативные последствия солдафонских экспериментов его первого воспитателя генерала Гондрекура и раннее приобщение к жизненным удовольствиям, к которым — прежде всего женщинам и алкоголю — принц стал проявлять прямо-таки ненасытную тягу. Но главное — отношения с родителями, во многом определяющие психологический облик любого человека, у наследника не были нормальными. Елизавета, то отсутствующая, то предающаяся меланхолии, оставалась для него вечной загадкой. Рудольф стремился понять мать и сблизиться с ней, но в силу особенностей характера императрицы так и не смог найти дорогу к ее душе. Отец, погруженный в государственные заботы, замкнутый и на первый взгляд лишенный душевной теплоты, так и не стал для принца по-настоящему родным человеком. Их переписка носит дружеский характер (с неизменной сыновней почтительностью со стороны Рудольфа), но темы этих писем удивительно однообразны: это охота, парады и учения. Самыми близкими людьми в семье для наследника стали сестры, Гизела и Мария Валерия. Ему было душно в Хофбурге; домашнее образование не удовлетворяло его жажды знаний. Но когда юный кронпринц попросил разрешения поступить в университет, он получил категорический отказ. Вместо университета император вскоре отправил сына в армию.

Либерализм, так и не вылившийся у Рудольфа в сколько-нибудь стройную политическую концепцию, был отражением психологического протеста кронпринца против габсбургских условностей и ритуалов, против сковывающей, лицемерной атмосферы в семье, против несчастных особенностей собственного характера — страха, нервозности, неуверенности в своих силах, которые с юных лет подтачивали душевные силы Рудольфа и в конце концов привели его к роковому решению.

«Австрийский Гамлет», несомненно, был одним из наиболее одаренных Габсбургов. Его перу, помимо статей и трактатов на исторические и политические темы (большинство из них было опубликовано анонимно, и Франц Иосиф не догадывался о том, кто является автором этих проникнутых оппозиционным духом текстов), принадлежат научные труды по орнитологии, которой Рудольф серьезно занимался. В 1885 году при авторском и редакторском участии наследника начала выходить 24-томная энциклопедия «Австро-Венгерская монархия словом и образом». Кронпринц знал толк в музыке, разбирался и в военных вопросах. Но все его дарования оставляли впечатление какой-то неупорядоченности, несли отпечаток хаоса, который царил в душе Рудольфа и с годами только усиливался.

Он был крайне непоследователен во всем. Хоть военная служба мало занимала Рудольфа, он быстро рос в чинах, к двадцати четырем годам стал фельдмаршалом, вице-адмиралом и командующим 25-й дивизией, стоявшей под Веной. Рудольф стремился стать образцовым офицером (вначале в Праге, где служил в пехотном полку, затем в Вене, где был инспектором сухопутных войск), но при этом вел образ жизни, весьма далекий от представлений о воинской дисциплине. Дружил с венской либеральной интеллигенцией. Сознавал всю величину ответственности, которая однажды ляжет на его плечи, но словно бы сгибался под ее тяжестью, стараясь забыться на охоте, в попойках и беспорядочных связях с женщинами, от придворных дам до проституток.

Он уважал, может быть, в глубине души даже любил отца, но одновременно ненавидел его — за вечную холодность и консерватизм, за суровую самодисциплину, которой он, Рудольф, был начисто лишен, за то, что не подпускает его, наследника, к государственным делам. В молодые годы кронпринц писал императору памятные записки. Он хотел равноправия народов в Австро-Венгрии, мира между государствами Европы. Император игнорировал его прожекты. Тогда Рудольф начал публиковать статьи в главной оппозиционной газете Neues Wiener Tagblatt, разумеется, анонимно. Однажды номер газеты с его статьей даже конфисковали. Император Франц Иосиф распорядился установить слежку за Рудольфом и его окружением.

Кронпринц отлично видел недостатки Франца Иосифа и не щадил его, создав в одном из писем злую словесную карикатуру: «У нашего императора нет друзей, весь его характер… не допускает этого. Он в одиночестве стоит на вершине, говоря с теми, кто служит ему, об их обязанностях, но избегая настоящего разговора… Он мало знает о том, что думают и чувствуют люди, об их взглядах и мнениях… Он верит в то, что мы живем в одну из самых счастливых эпох австрийской истории… В газетах он читает лишь отчеркнутое для него красным карандашом… Он отрезан от всех человеческих контактов, от любого непредвзятого мнения. Было время, когда императрица говорила с императором о серьезных вещах, высказывая взгляды, диаметрально противоположные его собственным. Это время прошло… Сейчас он снова окунулся во времена бабушки (эрцгерцогини Софии) — набожный, жесткий и подозрительный».

Столь же противоречивым было и отношение Рудольфа к монархии, к трону, который ему предстояло унаследовать. Вот высказывание кронпринца об Австро-Венгрии из письма французскому политику, будущему премьер-министру Франции Жоржу Клемансо (1886), свидетельствующее о том, как любил и ненавидел наследник престола собственную страну: «Габсбургское государство давно уже осуществило мечту Виктора Гюго о „Соединенных Штатах Европы“, пусть и в миниатюрной форме. Австрия — блок разных стран и народов под единым руководством… Это идея, имеющая огромное значение для мировой цивилизации. И хотя пока что реализация этой идеи, выражаясь дипломатически, не совсем гармонична, это не означает ошибочности самой идеи». Впоследствии некоторые авторы утверждали, что, если бы к власти в эти годы пришли три либерально настроенных принца — Фридрих в Германии, Эдуард в Англии и Рудольф в Австро-Венгрии, — мировая история сложилась бы иначе. Но Фридрих получил власть уже смертельно больным и умер через 99 дней от рака гортани, в Англии безмерно затянулась викторианская эпоха, а Рудольф оставался без реального влияния на государственные дела и к тому же часто без денег. В двадцать шесть лет он уже с тревогой смотрел в будущее: «Кто бы мог думать десять лет назад, что Австрия дойдет до ее нынешнего состояния? И какие времена нам ещё предстоят! Я все больше прихожу к мысли, что наступят дни мрачные и, быть может, кровавые…»