Годсгрейв - читать онлайн книгу. Автор: Джей Кристофф cтр.№ 138

Окруженный морем люминатов, железом и солнцесталью, Скаева подошел к кафедре в консульской ложе.

– Мой народ! – крикнул он, его слова эхом прошлись по трибунам. – Мои соотечественники! Друзья! В этот самый священный праздник мы собрались под глазами Всевидящего в самой величайшей республике, которая когда-либо существовала!

Консул выдержал паузу для вспышки радостных аплодисментов.

– Друзья, настали тяжелые времена. Когда я объявил о своем намерении баллотироваться на четвертый консульский срок, меня одолевали сомнения. Но продолжающиеся атаки на наших магистратов, администратов, даже детей наших уважаемых заморских сенаторов, убедили меня, что угроза нашей славной республике еще не устранена. И я не брошу Итрею и вас в час нужды.

Скаева заговорил громче, когда толпа взорвалась криками:

– Нам нужно держаться вместе! И с вашей помощью мы будем держаться вместе! От себя, от моей любимой жены Ливианы и сына Люция… – Скаеве пришлось помедлить, поскольку аплодисменты заглушили его голос, – …от моей семьи, друзья, мы благодарим вас за бдительность, мужество, но больше всего – за веру! В Бога и в нас!

Мия не сводила глаз со Скаевы, внутри нее кипела ненависть. Ее пальцы неосознанно потянулись к стилету из могильной кости, спрятанному под железным браслетом на запястье. К стилету из могильной кости, который Алинне Корвере однажды приставила к горлу Скаевы – в ту перемену, когда он лишил Мию всего ее мира.

«Терпение».

Мия убрала пальцы с клинка. Во рту чувствовался привкус крови.

«Терпение».

Скаева улыбнулся обожающей толпе, играя роль скромного и благодарного консула. Забрав сына у жены, он посадил Люция себе на плечи и вновь поднял три пальца в знак благословения. Мия наблюдала, как мальчик наклонился и что-то прошептал на ухо отцу.

– Мой сын сказал, что я, как всегда, слишком много говорю, – улыбнулся Скаева, и среди зрителей послышался смех. – Он напоминает мне, что мы здесь собрались не просто так. Так что, пожалуй, начнем?

Люди взревели – все как один.

– Друзья, я спросил: мы начнем?

Единое, оглушительное приветствие, поднимающееся до самых небес.

– Теперь я передам слово нашему любимому великому кардиналу, моему дорогому другу Франческо Дуомо, чтобы он произнес молитву.

Все глаза посмотрели на духовенство Аа в первом ряду. Великий кардинал Дуомо встал у другой кафедры, сосредоточив на Скаеве свои темные глаза, в которых мерцала скрытая злоба, и низко поклонился. Затем мужчина заговорил в механический рог, его голос раскатился по арене – вязкий, как ирис, и сладкий, как тьма.

– Благодарю, славный консул, – произнес он. – Пусть Аа вечно омывает вас Светом. Да будет ваше правление долгим и плодотворным.

Улыбка Скаевы заострилась, но он ответил поклоном.

– Дорогие жители, пожалуйста, склоните головы, – сказал Дуомо.

Вся арена затихла, тишина звенела в воздухе и на ветру.

– Всемогущий Аа, Отец Света, творец всего, в этот самый священный праздник мы благодарим тебя за твою любовь, твою бдительность и множество благословений. Оставайся всегда негасимым в наших сердцах и благослови тех, кто умрет здесь во славу нашей республики. Во имя Твое, мы молим тебя.

Толпа ответила в унисон:

«Во имя Твое, мы молим тебя».

Дуомо распростер руки, яркая улыбка осветила его глаза.

– Да начнется «Магни»!

Трибуны взревели, затопали, завыли, а Дуомо вернулся к толпе кардиналов и епископов, довольный, как жених в брачную ночь. Взгляд Мии обратился к Скаеве – мужчина занял свое место, темные глаза консула были устремлены на Дуомо. Они смотрела друг на друга, как гадюки над трупом единственной мыши. Но сын Скаевы что-то шепнул ему на ухо, и внезапно консул ярко и громко рассмеялся. Его жена наклонилась и поцеловала его в щеку. Скаева оторвал взгляд от Дуомо и счастливо улыбнулся своей семье. Ноги Мии задрожали.

Они не заслуживали такого счастья. Чтобы у Скаевы были жена и ребенок, когда он оставил ее ни с чем. Чтобы Дуомо играл в благочестие и говорил о любви, когда он разрушил весь ее мир. Она посмотрела на гладиатов вокруг: каждый из них препятствие, каждый меч – помеха, каждая глотка – камешек на пути к сердцам этих ублюдков.

– Я чувствую ее… – выдохнул Фуриан. – Твою ненависть…

Мия моргнула и взглянула на мужчину рядом с собой. Фуриан смотрел на нее со смесью ужаса, страха и жалости. А затем посмотрел на тень у ее ног.

– Всемогущий Аа… что они тебе сделали?

– Жители Итреи! – раздался крик. – Узрите свое поле боя!

Толпа замерла, когда громкий дрожащий стон прошел по всей длине арены. Четыре группы гладиатов – красных, белых, золотых и синих – стояли в противоположных точках вокруг продолговатой арены, собравшись кучками человек по шесть. Мия наблюдала, как земля перед ней разверзлась, песок каскадом посыпался в механические недра арены. Зрители вскочили на ноги, пытаясь лучше рассмотреть, как четыре гигантских силуэта вырастают из-под пола. Тяжелые корпуса из железного дерева, длиной в пятнадцать метров, с фантастическими тварями, вырезанными на носах, и десятками блестящих весел, усеивающих бока.

– Это военные галеры, – пробормотал один ошарашенный гладиат.

– Но… – сказал другой. – Но…

– Гладиаты, смирно! – рявкнул центурион и показал на веревочные лестницы, свисающие с кораблей. – Все быстро поднимайтесь! Живо! Шевелитесь!

Мия мгновенно сделала, как было приказано, и Фуриан беспрекословно побежал за ней, забираясь по лестнице на палубу. Остальные полезли следом, но большинство гладиатов просто пялились на центуриона в нескрываемом смятении.

– Корабли? – спросил один. – Всемогущий Аа, мы стоим на гребаном песке!

– На твоем месте я сделал бы, как приказано, – ответил центурион.

Мужчина повернулся и вместе с остальными побежал назад по песку. Некоторые гладиаты забирались на галеры, другие осматривались в замешательстве. Мия услышала новый механический стон, скрежет металла под давлением. Клетки по краю арены закрылись тяжелыми железными заслонками, из песка поднялся ряд круглых решеток. И на глазах у изумленной толпы эти решетки вздрогнули и, издав последний гулкий металлический кашель, начали извергать воду высоко в воздух.

Зрители ахнули и возликовали, ветерок подхватил водяной пар и принес милосердную прохладу на раскаленную арену. Но всего через пару секунд эти вздохи превратились в радостные вопли, поскольку вода начала идти сильнее, выше, затапливая арену и плескаясь вокруг кораблей. Вскоре она затопила пол на пятнадцать сантиметров. На двадцать. На тридцать, доставая до голеней гладиатов в неумолимом потопе.

– Это соленая вода, – заметил один.

Лев Леонида перегнулся через перила и крикнул во всю глотку: