Он не считал предательством покупку ключевых предприятий корпорации Сент-Джеймса и их постепенное уничтожение. Все началось задолго до того, как ему открылась подлинная сущность Дэвида Сент-Джеймса. Задолго до того, как он узнал мрачные тайны, в результате которых он и его мать оказались в доме Сент-Джеймса.
Но он больше не связан верностью «семье». Так почему бы не переступить и последний запрет, не забить, так сказать, последнюю «священную корову»?
Он уничтожил все остальное, уничтожит и последний бастион. И получит от этого удовольствие…
Вздохнув, он запустил пальцы в ее рыжие волосы и потянул, запрокинув ее голову. Ее губы приоткрылись. Сейчас он накажет ее своим поцелуем, как ему следовало поступить в тот день, когда она так дерзко обошлась с ним в бассейне. В тот единственный раз, когда их взаимная злость отступила и обнажила то, что скрывалось под ней.
Конечно же потом она делала вид, будто между ними ничего не было. И он тоже.
После того, что он сейчас с ней сделает, она уже не будет прежней.
Он обвил рукой ее тонкую талию и притянул к себе, одновременно прижимая к стене. Склонившись к ней, он покрыл поцелуями ее шею.
С хриплым стоном она схватила его за плечи. Проведя ладонями по его груди, она скинула с его плеч пиджак. Он расстегнул манжеты, вытащил рубашку из брюк и бросил ее на пол.
Изумление смешалось в ее глазах с восхищением; она откровенно любовалась им. Потом снова провела ладонями по его груди и животу. Потом быстро расстегнула ремень на его брюках.
– Какая ты нетерпеливая, – прошептал он.
Схватив ее за запястья, он поднял ей руки выше головы и, придерживая их одной рукой, другой принялся расстегивать на ней шелковую блузку.
Лицо у нее раскраснелось, грудь вздымалась и опускалась в такт учащенному дыханию. Спустив с ее плеч блузку, он тихо рассмеялся: его взору предстал красный кружевной бюстгальтер – наверное, она считала себя в таком белье ужасно смелой.
Эль выгнула спину, прижимаясь к нему грудью. Он крепче прижал ее к себе, по-прежнему не выпуская ее рук.
– Учти, условия диктуешь не ты, – сказал он. – И в зале заседаний, и в спальне я главный!
– Любишь острую конкуренцию? – спросила она.
– Ох, агапе, какая может быть конкуренция, если я всегда побеждаю?
Впервые он увидел легкую тень сомнения в ее взгляде. Но сомнение быстро сменилось вызовом.
– Ты настолько не уверен в себе, что хочешь доказать свое превосходство таким банальным способом?
– Ты за это заплатишь!
– Надеюсь, это не пустая угроза, Аполло, – ответила она хрипловатым грудным голосом. – Как всегда…
Вместо ответа, он чуть прикусил ее нижнюю губу. Она тихо ахнула, и он отпрянул.
– Тебе придется усвоить одну вещь, агапе. Мои угрозы никогда не бывают пустыми. Просто иногда реализуются не сразу.
– Я надеюсь, что сегодня ты не слишком задержишься с их исполнением.
От этих ее слов он возбудился еще больше. Он не помнил, когда в последний раз женщина доводила его до такого состояния. Если такое вообще когда-либо случалось.
И он никогда не был с Эль. Он куснул ее за мочку уха.
– Если будешь вести себя так на переговорах, добьешься куда больших успехов.
– Ты подонок, – с трудом произнесла она, проводя кончиком языка по его подбородку. – Полный и совершенный…
– И ты хочешь меня, – ответил он, ослабляя хватку и касаясь кончика ее носа своим, встретив ее яростный взгляд. – И что же это говорит о тебе?
– Я забиваю последний гвоздь в гроб моей благопристойности. – Она схватилась за молнию его брюк.
– Громко забиваешь. – Он провел руками по ее спине, спустившись до округлых бедер. Задрав подол юбки, он увидел на ней такие же, как бюстгальтер, красные кружевные трусики. – Я думал, ты из тех девушек, которые любят трусики из белого хлопка, – заметил он. – Оказывается, у тебя столько секретов!
– Ты никогда не раскроешь все мои секреты, Аполло, – ответила она.
– Злюка! – Он поцеловал ее в губы. – Но тебе не терпится завладеть мной.
Она протянула руку и коснулась его брюк.
– Как и тебе. – Она провела пальцами по выпуклости на его брюках.
– Надоело болтать… – И он поцеловал ее так, как мечтал уже много лет.
Эль понятия не имела, о чем она думала. Как могла вести себя подобным образом с мужчиной, которого так сильно ненавидела? Ей уже не шестнадцать. Она знала, чем мужчины и женщины занимаются в темноте. Чтобы узнать это, ей не требовался собственный опыт.
Все ее чувства скрутились в тугой клубок, который она никак не могла распутать. Эль знала одно: ни один мужчина на свете не вызывает у нее такой страсти, как Аполло. Любой из тех мужчин, с кем она встречалась, на его фоне выглядел дешевой подделкой.
Она ответила на его поцелуй, вложив в него все, что ощущала: гнев и вожделение. Их языки сплелись; он крепко сжимал ее бедра. Потом его ладони скользнули на внутреннюю сторону бедер.
Эль ахнула; внутри у нее все дрожало. Никогда еще она не была так близка с мужчиной, и все-таки не боялась. У нее не было страхов, связанных с потерей девственности. Она была более чем готова к этому.
Его палец проник под ткань, скользнул в ее нежную плоть.
– Да, – хрипло сказал он.
Его голос и абсолютная, неоспоримая очевидность его ответного желания поразили ее, она рывком сдернула трусы с его узких бедер. Сейчас не до нежности – и для сомнения уже поздно.
Ее ладонь обхватила его возбужденный детородный орган. Теперь уже ее бросило в дрожь, и она хрипло застонала. Эль никогда еще не дотрагивалась до мужчины так. Она и понятия не имела, что пенис может быть таким большим.
Она схватила Аполло за предплечья, с бешено бьющимся сердцем подняла голову и заглянула ему в глаза. Какой он красавец! И она хочет его. Хочет так сильно, как не хотела больше никого и ничего в своей жизни. Оказывается, ей было важно, чтобы он стал у нее первым. Как будто кто-нибудь другой способен был подарить ей такие ощущения – восхитительную смесь разрушительной ярости и невероятной силы желания.
Она поцеловала его в уголок рта, провела кончиком языка по его нижней губе. Он спустил с ее плеч бретельки бюстгальтера, освободив ее груди, и, опустив голову, взял в рот один из ее набухших сосков.
Новое ощущение поразило ее. Хриплый стон слетел с ее губ, она запустила пальцы ему в волосы и запрокинула голову, пока он продолжал ласкать ее.
– Еще, – простонала Эль, – еще!
На мгновение отпрянув, он достал из кармана брюк бумажник, в котором лежал презерватив.
Он повернулся к ней, прижимая ее собой к стене. Она смотрела на него снизу вверх; его лицо она одновременно любила и ненавидела.