Роман о Граале. Магия и тайна мифа о короле Артуре - читать онлайн книгу. Автор: Джозеф Кэмпбелл cтр.№ 11

Главный герой романов о Граале – Король-Рыбак. Христос сказал: «Я сделаю вас ловцами человеков». Кольцо папы римского называется кольцом рыбака, и на нем изображен ловец рыб. Король-Рыбак был тяжко ранен, из-за чего его страна погрузилась в запустение. Основная задача в романах о Граале состоит в исцелении Короля-Рыбака. Цель героя, который ищет Грааль, именно в этом и заключается, но ему предстоит выполнить свою задачу, не представляя, как это делается. Его душа должна быть абсолютно невинна, ему не известны правила поиска решения. И он должен постоянно вопрошать: «Что происходит?»

В Средневековье были приняты браки по расчету, освященные церковными таинствами, которые исполняли священники. Любовь ставила это под угрозу. Женщину называли вратами ада из-за ее обольстительных прелестей, а любовь к ней была опасна. Реакцией аристократов на ставший нормой в обществе брак без любви, освященный церковью, явилась поэзия трубадуров, провозглашающая идеалы любви.

Мне хотелось бы рассказать немного об идеалах любви, принятых в то время. В христианской традиции существовало два противоречивых представления о любви: любовь как eros, то есть страсть, и любовь как agapē — любовь духовная, о которой говорят: «Возлюби ближнего как самого себя». Суть agapē состоит в том, что вам не дано выбирать, кого любить, ведь любовь Христа изливается на всех без исключения.

Eros, антипод agapē, по сути своей тоже безличен; это всего лишь физическое влечение. Это чисто биология, ничего личного в ней нет. А во время великих празднеств оргии были типичным проявлением этого, когда совсем неважно, кто вам встретился, лишь бы противоположного пола, и существовал ряд культовых ситуаций, где подобное поведение являлось весьма распространенным. Так что любовь была в сущности обезличенной.

Трубадуры были приверженцами совершенно иной любви, не имевшей ничего общего с этими двумя. Это была любовь третьего вида, так сказать, не любовь под покровом мрака. Провансальский трубадур Гираут де Борнейль, расцвет творчества которого пришелся на середину и конец XII века, был главным выразителем идеала поэзии трубадуров. В его стихах шел долгий спор со множеством аргументов, где выяснялось, что же является главным источником любви – глаза или сердце?

Борнейль синтезировал две традиции следующим образом. Любовь, заявлял он, рождается и в глазах, и в сердце. Глаза – это разведчики, которых посылает сердце. Они ищут подходящий объект для любви, выбирают. При этом они избирательны, зависят от личного выбора, для них существует элита. Найдя подходящий образ, глаза рекомендуют его сердцу. Но не любому сердцу, а лишь сердцу возвышенному, нежному, «куртуазному» сердцу, способному на истинную любовь; здесь и речи не может быть о похоти. И если эти трое – два глаза и сердце – в согласии друг с другом, только тогда рождается любовь. Любовь индивидуальна. Глаза ищут в окружающем мире объект, достойный вдохновения, а сердце принимает в себя его образ, который становится объектом поклонения конкретного человека¹.

В это время в Испании, у самой границы с Провансом, а также на Сицилии и на Ближнем Востоке процветало суфийское учение, мистическое направление ислама, на которое огромное влияние оказали учения из Индии. Индия на тот момент переживает расцвет эротических мистических культов, что находит выражение в великой поэме «Гита Говинда» («Песнь о стаде коров») Джаядевы, где повествуется о любви Кришны к Радхе. Эта поэма была создана около 1172 года, примерно в то же время, что и легенды о Тристане. Тогда же при дворе Фудзивара в Киото, в Японии, придворная дама по имени Мурасаки написала «Повесть о принце Гэндзи»; тема любви (aware) у японских аристократов ассоциировалась с любовью космической.

На Востоке считается, что в любви женщина становится сосудом, содержащим сверхъестественную силу, а в Европе преклоняются перед самой женщиной, а не символом чего бы то ни было. Более того, на Востоке женщина часто находится в униженном положении – не в Японии, а в Индии и в суфийском мире. Эту утрату связи с установленным общественным порядком объясняют погружением человека в мир божественных сил, в область священного, где не действуют никакие социальные нормы. В Европе, где поклонялись именно женщине, все не так: она занимала в обществе положение, как минимум равное поэту или тому, кто почитал ее.

Все эти разновидности любви касаются супружеской измены. Это главное правило куртуазной любви, то же самое относится и к любви в Индии, Японии, а также в суфизме; она и должна быть такой. При маленьких дворах, которые становились более обширными и назывались дворами любви, дамы-аристократки должны были принимать решения, когда им предстоял выбор поклонника. Например, есть история об одном молодом человеке, который заявил, что некая леди должна проявить к нему благосклонность, потому что раньше она отвергла его ухаживания, завив, что у нее уже есть любовник. Но когда любовник стал ее мужем, то перестал быть возлюбленным, и теперь это место свободно – и он будет следующим претендентом на ее внимание. «Она же вышла замуж за своего бывшего возлюбленного, ну что же, вот и я стану теперь ее возлюбленным», – заявил он! И суд постановил, что поскольку любовь и брак несовместимы, то эта дама не может говорить, что любит своего мужа, поэтому этот молодой человек может предложить ей свою любовь. Вот так сталкивается личная любовь с безличным таинством брака. Брак рассматривался как нечто враждебное и противное любви. В провансальском и латинском языках любовь звучит как amor, если прочесть это слово задом наперед, то получится Roma. Roma – Рим – представляет собой совершенно противоположный принцип любви, которой отводилось более высокое место.

Вот на такой почве выросли германский рыцарь и поэт Вольфрам фон Эшенбах. Решение проблемы, предложенное трубадурами, ему казалось неприемлемым. Противоречие между общественными нормами и фактическим переживанием любви он считал невыносимым. И вот в его версии романа о Граале, поэме «Парцифаль», герой и героиня опровергают, так сказать, и церковное понимание любви, и представление о ней трубадуров.

Миннезингеры Германии переняли традиции воспевания любви от трубадуров. Но их творчество возникло немного позднее, и, как это всегда бывает в культуре Германии, ее представителям удается проникнуть в те глубины, которые французам оказались недоступны. Они признавали, что сила любви amor была поистине божественной. Она зарождалась не в области обыденного, а по велению богини Венеры. Слово минне в немецком языке обозначало именно такую любовь, а миннезингер — «певец любви». Величайшим из таких поэтов был Вальтер фон Фогельвейде, чья поэзия просто восхитительна. Вальтер воспевает силу богини Минне, ее величие – и вы приобщаетесь к религии любви.

Наиболее проникновенно, как мне кажется, рассказал о такой любви Готфрид Страсбургский в стихотворном романе «Тристан». Он умер в 1210 году, и его поэма осталась незавершенной. В этой истории (подробнее о ней см. в главе V) любовный напиток, выпитый Тристаном и Изольдой, символизирует вторжение в их жизнь страстной любви, которой невозможно противостоять. История о Тристане, о том, как его ранил дядя Изольды, чей меч был отравлен ядом, приготовленным матерью Изольды, о том, что излечить его могла лишь женщина, приготовившая яд, – одна из величайших легенд артуровского цикла. Тристан оказывается в Ирландии при дворе матери Изольды, которую тоже зовут Изольда, и она исцеляет его. Там он учит младшую Изольду игре на арфе, и девушка так очаровывает его, что по возвращении домой он только и делает, что восхваляет ее достоинства. Он предлагает ее в жены своему неженатому дяде – королю Марку, считая, что она станет достойной королевой. Здесь перед нами влюбленный человек, который не осознает, что он влюблен. В этом-то и заключается главный промах Тристана. Изольда тоже влюблена и тоже этого не понимает. Тристана отправляют за Изольдой, а на обратном пути они по ошибке выпивают любовный напиток, думая, что это вино, и сила несокрушимой любви настигает их. И вот они разрываются между двумя добродетелями: чувством любви и чувством долга.