Валентин Пикуль - читать онлайн книгу. Автор: Антонина Пикуль cтр.№ 72

При внимательном изучении портрета по прическе, одежде, наградам и мелким деталям произведения можно порой почерпнуть самые неожиданные и любопытные подробности быта той стародавней поры.

Вначале Валентин коллекционировал открытки, поскольку денег на альбомы не было, но со временем, когда материально окреп, за любую цену покупал нужные альбомы, старые журналы и книги, календари, каталоги музеев и выставок по истории портрета. Особенно ценил каталоги провинциальных музеев, малодоступные, ввиду небольшого их тиража, широкому кругу специалистов.

Приобретал такие издания обычно (точнее, если счастливо удавалось) в трёх экземплярах: один ставил на полку, а два других, ввиду того что портреты печатаются с обеих сторон листа, разрезал для размещения в коллекции.

Чтобы иметь хоть самое малое представление об объёме коллекции, скажу одно: она, расставленная на стеллажах в папках-скоросшивателях, занимает целую длинную стену от пола до потолка. Репродукции портретов, выполненных маслом, красками, карандашом, тушью или сангиной, расположены в алфавитном порядке по фамилии изображённого лица, начиная от Аарона и кончая Ящур-жинским.

Превосходные портреты, исполненные рукой великих мастеров, воскрешают мир ушедшего времени. И проплывают перед взором отдельные персоны, представляющие кто строчку, кто страницу в многотомной книге истории человеческого бытия.

Смотришь на важных вельмож, красивых (любивших и любимых) женщин, героев войн, побеждавших и тем прославлявших Отечество, и испытываешь благодарное волнение от предоставленной тебе возможности прикоснуться к величественному прошлому, любуясь портретным благородством предков.

А от нашего времени останутся в большинстве своём, пусть даже цветные, но… фотографии. Да, сейчас у каждого человека есть многочисленные его фотографии. И как мало людей, которые имеют возможность созерцать свой писаный портрет.

А если задуматься — какая огромная разница между фотографией и портретом.

На фотографии лицо или фигура — это копии, показывающие, каким тебя видит через объектив механизм. А на портрете твой лик — творение, показывающее, каким тебя видит со стороны окружающий люд.

Шаржи и карикатуры, которые также очень любил Пикуль, часто несут намного больше сведений о характере человека, чем его фотография.

На фотографии — внешность. На портрете — облик.

Улавливаете отличительную тонкость?

Фотообъектив скользит по поверхности, и только глаза художника проникают вглубь, высвечивая загадочные красоты человеческой души.

Работа над портретами ежегодно состояла из нескольких «заходов». Валентин обращался к коллекции, когда появлялась необходимость пополнить запас знаний, разнести по папкам и картотеке накопившиеся новые материалы, выйти из трудного «затыка» или просто отдохнуть после очередного романа.

Впрочем, коллекция портретов и картотеки всегда были в работе: к писателю часто обращались искусствоведы из разных музеев страны с просьбой выяснить, кто изображен на портрете. И Валентин Саввич нередко помогал, ибо память на лица, даты, генеалогические связи у него была феноменальной. Не верилось, что такой объём знаний, событий, исторических лиц может охватить один человек.

Писатель часто получал письма от людей, которые среди героев исторических романов находили своих предков. Многие корреспонденты, давным-давно утратившие собственные корни, уже не чаяли, что когда-нибудь смогут восстановить историю своего рода. Они просили о помощи, и Валентин охотно помогал, даже если ради этого приходилось откладывать собственные дела. В генеалогии он чувствовал себя как в родной стихии и состоял в переписке с потомками герцога Пармы, Армфельдта, Лесли, Кашки-ных, Жуковых, Лобановых-Ростовских, Львовых и других корреспондентов, чьи предки пролили немало крови за честь России и славно потрудились во имя её процветания и возвеличивания.

Оформление портретной коллекции требовало помимо умственных немало и физических усилий, на которое к тому же уходило довольно много времени.

Необходимо было довести «до кондиции» заводские папки-скоросшиватели, снабдив их верхней «закидушкой» (выражение Пикуля), чтобы размещённые в ней портреты не пылились. Для этого Валентин Саввич сам прессовал картон, наклеивал на него кожу или дерматин и скреплял изготовленную «закидушку» со скоросшивателем. Портретная коллекция в это время напоминала переплётный цех. С помощью многочисленных приспособлений самоучка-переплётчик выполнял работу, знакомую ему с давних лет: в несытую молодость он сам переплетал все редкие ветхие книги своей библиотеки. Стоящие на полках, они, может быть, и не так красивы внешне, но сработаны добротно и, главное, с любовью.

Следующий этап работы — изготовление паспортов. Это нарезание стандартных листов из плотного зелёного картона, на который впоследствии наклеиваются портреты и помещаются в папки.

Этому этапу предшествовала подготовка, похожая на ритуал. Дело в том, что к качеству картона Пикуль предъявлял высокие требования: вполне определённые и цвет и плотность. Вот и ходили мы из магазина в магазин, сравнивали, выбирали.

И когда находили приемлемое, нагружались и пешком добирались домой: машины тогда ещё не было, а везти пассажиров на короткое расстояние не каждый таксист соблаговолял. Поэтому дальновидный Пикуль для такого важного мероприятия выбирал погожий, солнечный день, чтобы бумага не покоробилась от влаги. Взвалив на плечо похожий на бревно рулон картона, Валентин Саввич шутил: «Как Ленин на субботнике».

Придя домой, трудяга-коллекционер, как заправский точильщик, правил свои широкие ножи с короткими лезвиями и сразу, пока не деформировался картон, брался за работу: нарезал листы, прокалывал их дыроколом и складывал в шкаф. Сорванные мозоли аккуратно бинтовал и никогда не пользовался перчатками, утверждая, что их применение отрицательно сказывается на качестве «конечного продукта».

Среди портретов представителей русского дворянства, купечества и чиновничества нередко можно встретить иностранцев, которые, живя в России, верой и правдой служили нашему Отечеству в разных сферах деятельности: военные и дипломаты, писатели и врачи, художники и зодчие… Писатель учитывал их в своей коллекции «Русский портрет» наравне с истинными россиянами.

— Раньше, — говорил Валентин, вспоминая об иностранцах, — в России жили так, что к нам ехали, а не от нас бежали. А нынешние правители довели страну до такой нищеты, что скоро добрая половина россиян разбежится.

Действительно, куда ушло величие России, на протяжении веков создаваемое нашими умными царями-императо-рами?

Кто ответит, чья заслуга в том, что русские эмигранты Шаляпин, Бунин, Тургенев, Рахманинов, Коровин, с одной стороны, до конца дней остались русскими и, с другой стороны, стали русскими, посвятив свою жизнь России, итальянцы Росси и Растрелли, француз Петипа, шотландец Барклай де Толли?

Сам Валентин Саввич очень болезненно воспринимал миграцию из страны. По истории прошлого он знал, что раньше многие россияне ездили за границу отдыхать, учиться, стажироваться, но всё это делалось для того, чтобы, приобретая там знания и опыт, принести как можно больше пользы Отечеству.