Психэ и материя - читать онлайн книгу. Автор: Мария-Луиза фон Франц cтр.№ 87

Однако, как только мы изучим функционирование бессознательной Психэ, верность этого утверждения становится спорной. Общепринятым считается, что люди, не добившиеся концентрированного состояния сознания или четко сфокусированного «внимания к жизни», как некоторые первобытные группы или дети, не способны сознательно «отсчитывать время». Они скорее живут в относительном и смутно воспринимаемом течении, в котором воспринимаются и сохраняются только эмоционально важные события, которые служат указательными столбами в неразличимом потоке жизни ^[207].

Когда психолог изучает явления, происходящие непосредственно из бессознательного, такие как видения, навязчивые фантазии и прежде всего сны, постоянность, «скорость» и различимость времени становится неясной ^[208] или даже сомнительной. Суть в том, что во сне мы скорее воспринимаем образно представленную группу событий одновременно, а сознательный разум, когда человек записывает сон, автоматически располагает их в порядке, который кажется логичной временной последовательностью. Это, похоже, в некоторой степени подтверждает идею о блок-вселенной, с которой сосуществовало бы бессознательное ^[209]. Похоже, что сознательные представления о времени как о стреле и «течении» в бессознательном самым любопытным образом становятся относительными (или даже несуществующими) [7].

Кроме наблюдения за материалом из сновидений, это подтверждается мифами всех времен, если, как мы сказали, признавать за ними архетипическую суть. В большинстве мифологий и примитивных религиозных систем существует представление об изначальном времени или illud tempus, как его называет Мирча Элиаде [8], «ином» времени по ту сторону этого, в котором происходили или до сих пор происходят чудесные мифологические и символические события. Это изначальное временное измерение сейчас либо исчезло либо продолжает существовать бок о бок с нашим обычным временем, но может быть достигнуто только в исключительных бессознательных умственных состояниях, как, например, в состоянии сна, комы, экстаза или опьянения. Это изначальное время часто описывают не как время, а как творческая duree (вслед за Бергсоном), или как вечность в смысле действительного расширения времени без развития [9] Австралийские аборигены называют это мифическое время aljira, что означает также «сон», ведь, по их мнению, это тот пространственно-временной континуум, в котором происходят события из снов. Иными словами, мифическая идея изначального времени как временного измерения событий из сна, видения и т. д., похоже, согласуется с тем, что глубинная психология сейчас называет бессознательным, ведь контакт с этим измерением возможно только через бессознательность [10].

Свидетельства об относительной «безвременности» бессознательного доходят не только от первобытных людей; то же мы обнаруживаем во всех мистических переживаниях, для которых характерно чувство единства со вселенной ^[210] и безвременности ^[211]. Это чувство безвременности свойственно для переживаний глубинных слоев бессознательного, которые Юнг называл коллективным бессознательным, поскольку его структура в сущности одинакова для всех людей. Люди, имевшие такой опыт, часто утверждают, что тогда могли даже предсказывать события будущего. Обычное восприятие времени с делением на прошлое, настоящее и будущее исчезает [11]. Это «мистический» опыт, который ищут во многих восточных религиозных движениях. Чувство единства со всем, возможно, основывается на свойственной бессознательным содержаниям «заразности» и склонности группироваться.

Мы также встречаем те же явления безвременной одновременности в проявлениях бессознательных результатов в истории научных открытий. Можно привести знаменитый пример Анри Пуанкаре [12] и схожее свидетельство из письма Карла-Фридриха Гаусса Ольберсу, что он нашел доказательство арифметической теоремы следующим образом: «Наконец… мне это удалось, но не благодаря тщательным усилиям, а по милости Божьей. Загадка разрешилась словно во вспышке молнии. Сам не знаю, что за проводящая нить связала то, что я уже знал с тем, что сделало возможным решение» [13]. Жак Гадамар (Jacques H. Hadamard) [14] и Б.Л. ван дер Верден (B.L. van der Waerden) [15] собрали множество других примеров таких математических «просветлений», а Харольд Рюгг (Harold Ruegg) [16] — схожие переживания в других областях научной деятельности. Всегда повторяющимся и важным фактором является та мгновенность, с которой воспринимается решение, впоследствии доступное для последовательного обдумывания. По нашему мнению, дело в том, что решение предстает как некий упорядоченный гештальт [17] или, в юнгианских терминах, как архетипический шаблон или образ, и все еще несет на себе следы относительной безвременности из бессознательного. Эти примеры также демонстрируют познавательный элемент в архетипических шаблонах, который был упомянут раньше ^[212].