Минус всей моей жизни  - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Матвеева cтр.№ 151

- Виктор!!! – гневно крикнула на него мама и показала на дверь. – Ты все сказал, теперь иди в машину и жди меня! Ну??

Надо сказать, отец Сережи в своей жизни слушался лишь одного человека в целом мире – свою жену Тамару Николаевну Минаеву, которая, несмотря на почти шестьдесят лет, была очень энергичной и ухоженной: ее темно-каштановые волосы всегда укладывались в какой-нибудь элегантный узел на затылке, лицо, слегка округлое, но очень гладкое, никогда не появлялось на людях без идеального макияжа, а на полноватой к своим годам фигуре неизменно сидел деловой, строгий костюм.

Виктор зарычал от негодования и бешено полетел к выходу, громко распахнув дверь и стремительно оказываясь в секретарской. Там он вдруг остановился, и Сергей, мгновенно ощутив тревогу в сердце, заметил, как он пристально и гневно оглядывает Женю, после чего эффектно поднялся указательный палец, и он заорал:

- Ты!!!

Сергей хотел было выбежать, стремясь защитить Женю на случай, если отцу вдруг приспичит выпустить пар, но он, ничего больше не говоря, умчался в коридор, в сторону выхода из фирмы.

Сережа нахмурился, гневно и опустошенно отвернувшись к окну и кусая губы, злясь на эту идиотскую, уничтожающую его со всех сторон сразу ситуацию, а мама подошла к нему и, положив руку ему на плечо, проговорила:

- Не волнуйся, Сережа. Ты никогда не перестанешь быть частью нашей семьи, никогда не перестанешь быть моим сыном, и я всегда, слышишь? – она внимательно заглянула в его больные, уставшие глаза. – Всегда буду поддерживать тебя и любить.

Сергей печально ухмыльнулся, испытывая благодарность к маме, а она вдруг с веселым любопытством спросила:

- Так она… та девушка, действительно стоит того, чтобы ты доводил своего отца до состояния зверства и разрушительного гнева???

Сергей пожал плечами, устало глядя на маму.

- Я не знаю. Я просто люблю ее и все. А значит, мне не важно, какой будет цена за нее.

Мама вдруг счастливо улыбнулась и обняла его, нежно, тепло… Сергею так недоставало этих эмоций в последние месяцы… Он с удовольствием чмокнул ее в щеку и проговорил:

- Иди. А то отец машину разнесет там в одиночестве. Кто-то же должен его остановить.

Тамара Николаевна тихо рассмеялась и проговорила:

- Ладно, пойду. И, Сереж… Я очень за тебя рада. – тепло и нежно проговорила она и двинулась к выходу, но, оказавшись в секретарской, она вдруг тоже остановилась напротив стойки, и Сергей увидел, как расширились в изумлении и внезапной догадке ее глаза, и она тихо прошептала, прикрыв рот ладонью:

- Ой… Рыженькая… - она обернулась на Сережу, который испытал неловкость и смущение перед Женей, и поспешил махнуть маме руками, поторапливая ее:

- Иди, иди, мам, давай! Отец ждет!

- Так это… это… - заговорилась от внезапного волнения Тамара Николаевна, снова с изумлением и восторгом уставившись на Женю, а та, Сергей не видел ее из кабинета, но понял по ее голосу, видимо, пришла в недоумение по поводу такой странной реакции его мамы на себя и с волнением проговорила:

- Меня зовут Женя. Я могу вам чем-то помочь? У вас все в порядке? – с тревогой и искренним переживанием прощебетал ее голос, а Сергей вновь испытал прилив неистовой тяги к ней, жадно впиваясь в ее голос и тяжело вздохнув.

Мама вдруг с широкой, счастливой улыбкой посмотрела на Женю и тихо и задумчиво проговорила:

- Женя… Нет, нет, не волнуйтесь, все хорошо… Женя… - и, бросив мельком какой-то странный, сияющий удовольствием взгляд на отчаянно махавшего ей Сережу, улыбнувшись и окончательно утвердившись в своей догадке, она тоже пошла в сторону выхода, так и продолжая счастливо улыбаться, будто только что познакомилась с самим солнышком.

Глава 20

Глава 20. «Плюс»

«Возвращайся ко мне крышами,

Тротуарами, взглядами,

Проводами провисшими

И столбами распятыми.

Одиночеством берега

На экране той осени,

Красно-жёлтой истерикой,

И улыбками просеки…

Возвращайся ко мне мыслями

Одинокими, упрямыми,

Электронными письмами

Безответными, пьяными.

Коридорами верности,

Лабиринтами памяти,

Камышовою нежностью

В тихой солнечной заводи.

Возвращайся отравой, потускневшими травами,

Возвращайся в словах и без слов,

Из немой фотографии улыбкою, взглядом,

Переулками выцветших снов.

Возвращайся!

Возвращаться — не каяться,

Возвращаться — быть вечными,

Возвращаться — не стариться,

Оставаясь конечными.

Возвращаться — не выстоять,

Возвращаться — быть слабыми,

Возвращаемся к пристаням

Кораблями усталыми…

Возвращайся!

Возвращайся отравой, потускневшими травами,

Возвращайся в словах и без слов,

Из немой фотографии улыбкою, взглядом,

Переулками выцветших снов.

Возвращайся! Возвращайся… Возвращайся…»

Женя сидела в своей машине перед зданием завода, раскрыв водительскую дверь и подставившись в расслабленной позе теплому солнышку, уже который день качающему права на вступление в жаркое лето.

Вытянув ноги, обутые в красные кеды, на тротуар и почти не шевелясь, не думая о том, что полу-лежачее положение в автомобильном кресле может помять ее черную строгую юбку и светло-голубую блузку без рукавов, нежно огибавшую очертания ее тела и заправленную в ту же самую юбку, Женя лишь слушала и слушала красивый, глубокий голос солиста, заполняющий каждую клеточку ее тела, отзывающийся каждым словом где-то в глубинах ее души и заставляющий чувствовать что-то непреодолимо болезненное и тоскующее, но неизменно чувственное в ее сердце… Да разве музыка, сильная, насыщенная, многогранная и живая, может оставить равнодушным, если она призвана заставить тебя ощущать???

Снаружи было жарко, Женя чувствовала, как солнце печет ее ноги через тонкие колготки, как горит кожа на ее левой руке под его лучами, а внутри, внутри нее в странном контрасте царили холод и отчаянная тоска. «Возвращайся! Возвращайся!» - кричали динамики ее магнитолы, а она лишь с болью сжималась, до ужаса желая этого, всем своим усталым, истосковавшимся, больным сердцем… Она желала разрушить все преграды, желала быть только с ним, умирать рядом с ним не от ненавистного, обреченного, страстного желания лишь коснуться, ощутить рукой его сердцебиение в груди, окунуться в его взгляд, а от осознания своего бесконечного счастья и того, что Сережа будет навечно с ней, навсегда, навсегда…