Город лжи. Что скрывают улицы Тегерана - читать онлайн книгу. Автор: Рамита Наваи cтр.№ 21

И сделала.

Площадь Хафт-э Тир, центр Тегерана, март 2013 года

Низкий голос в трубке произносил слова четко и неторопливо:

– Я старый приятель твоего отца. Мне нужно встретиться с тобой.

Молчание. Странный номер – код не тегеранский.

Говоривший не стал дожидаться ответа:

– Встретимся завтра в два часа у мечети Аль-Джавад на Хафт-э Тир. Я знаю, как ты выглядишь.

Прозвучало почти как приказ, хотя в голосе не чувствовалось никакой угрозы. Амира это заинтриговало.

По своему обыкновению, он приехал рано и вышел из похожего на пирамиду вестибюля станции метро «Площадь Хафт-э Тир». Эта площадь в последнее время стала своего рода отправной точкой для переезда на север, ближе к богатству и высокому социальному статусу. Здесь селились разбогатевшие тегеранцы из южных районов города, принося с собой более грубые и религиозные нравы, но в целом Хафт-э Тир сохраняла свое разнообразие, к тому же здесь располагался и армянский квартал.

Амир прогулялся вдоль широкой проезжей части из десяти полос, повернул у стоянки такси, прошел мимо киосков с фруктами и платками и замедлил шаг у магазинов женской одежды на восточной стороне площади. Перед ними, как всегда, собралось много женщин, пришедших покупать манто по последней мусульманской моде, а чуть в стороне у тротуара стояли фургоны Гашт-э Эршад, или полиции нравственности. Ее сотрудники, словно коршуны, высматривали своих потенциальных жертв: молодых стройных девушек в остроносых туфлях, с покрытыми лаком ногтями, покупающих яркую обтягивающую одежду. Впрочем, местные обитательницы, известные как «девушки Бист-о-Пандж-э Шахривар» (так площадь называлась до революции в честь даты, когда Реза-шах был вынужден отречься от власти и передать ее сыну Мохаммеду), бдительности не теряли. Во многих отношениях это обычные иранки из среднего класса и рабочих семей, не богатые и не бедные. Студентки, секретарши, офисные работницы, домохозяйки, подруги, возлюбленные. Они смотрят телевизор и заводят страницы на Фейсбуке. Но внешний вид у них сногсшибательный. Количество косметики, которой они покрывают свои лица, заставило бы содрогнуться любого участника травести-шоу. Брови обычно подводятся карандашом или отмечаются татуировкой под прямым углом в стиле мистера Спока из «Звездного пути». Волосы осветляются и укладываются в угрожающе высокие прически, подобные тем, что носили французские аристократки восемнадцатого века. Их поддерживает конструкция, спрятанная под полупрозрачной тканью накидок, которые не столько скрывают волосы, сколько выставляют их напоказ. Носы редко бывают настоящими, каблуки – редко ниже двенадцати сантиметров. Такой внешний вид можно встретить по всему Тегерану, но «девушки Бист-о-Пандж-э Шахривар» достигли в нем настоящего мастерства.

Некоторые из них заметили агентов Гашт-э Эршад и начали тайком подавать друг другу знаки, предупреждая об опасности, поднятыми бровями, кивком головы и взглядами, устремляющимися к фургонам на обочине. Нарушительниц дресс-кода вряд ли ожидала порка или тюремное заключение, но унижение и внесение в «черные списки» были вполне реальны, как и штраф с несколькими часами лекций на тему морали для самих нарушительниц и их родителей.

Несмотря на то что полиция нравов представляла опасность скорее для женщин, Амиру, как обычно, стало немного не по себе рядом с представителями власти, так что он ускорил шаг.

Первая из построенных в Иране в модернистском стиле мечеть Аль-Джавад представляла собой нечто среднее между крепостью и бетонной космической ракетой, повторяя очертания самых уродливых модернистских католических соборов шестидесятых годов; казалось, она просто взяла и выросла на улице, к удивлению прихожан.

Амир встал у металлических ворот переулка Бахтияра напротив магазина «Белла-Шуз» с его реликтовой вывеской в стиле семидесятых. С другой стороны площади Хафт-э Тир на него смотрела фреска аятоллы Мохаммада Бехешти с выведенными под его лицом словами: «ПУСТЬ АМЕРИКА ВОСПЫЛАЕТ ГНЕВОМ НА НАС И УМРЕТ ОТ СВОЕГО ГНЕВА».

В последний раз Амир был в мечети более десяти лет назад, на похоронах отца друга. Мечети отталкивали его, какой бы впечатляющей ни казалась их архитектура. Для Амира они символизировали гибель революции. Именно в мечетях жадные до власти муллы своими обличающими проповедями манипулировали сознанием бестолковых масс, испытывающих страх перед Богом. Именно здесь, на цветастых персидских коврах, в помещениях, воняющих потными пятками и дешевой розовой водой, искажали стихи из Корана. Конечно, Амир посещал Голубую мечеть в Исфахане как турист, и она произвела на него огромное впечатление своей потрясающей красотой, но это была часть истории его страны, воспоминание о давней эпохе, не имеющей прямого отношения к новому поколению с промытыми мозгами. Навязчивое стремление режима придать религиозное значение любым правилам и нормам поведения привело к тому, что по всему Тегерану множились мечети. И чем больше их строилось, тем более пустыми они казались; многие молодые люди их вовсе не посещали. Правительство периодически обсуждало планы по привлечению прихожан – например, открывать при мечетях культурные центры, спортивные заведения и даже курсы шитья.

Многие из местных жителей никогда не заходили в Аль-Джавад, предпочитая старые уютные мечети по соседству. Она была основана в качестве опорной базы организации «Басидж», полувоенного ополчения, выполняющего функции поддержания правопорядка, и потому ее посещали в основном активные сторонники режима.

Наблюдая за входящими в мечеть посетителями, Амир вспомнил, что не рассказал о звонке ни единой душе. Это не составило ему никакого труда, он привык хранить тайны с тех пор, как произнес первые слова. Его вдруг охватило беспокойство. Как же наивно с его стороны – а вдруг это засада?

Недавно его уже вызывали на «собеседование». Предложение – скорее явный приказ – поступило по звонку с анонимного номера. Амир догадывался, что это могут оказаться они. Этелаат. Разведка. Сотрудники внушающего страх Министерства информации следили за всеми и допрашивали каждого, от университетского профессора до музыканта, прослушивали телефоны, перехватывали электронные письма.

Вместе с товарищами Амир посещал кое-какие митинги и писал сообщения в блоге, высмеивающие политиков и критикующие режим. При этом он пользовался прокси-сервером VPN («виртуальной частной сети»), чтобы обойти правительственные фильтры. Такие серверы меняют интернет-адрес, как если бы пользователь входил в сеть из другой страны. Одну из таких площадок предоставляло правительство Соединенных Штатов в рамках давней игры по ослаблению врага, скрывая это под знакомыми и все более теряющими смысл рассуждениями о свободе и демократии. Не успевало правительство Ирана блокировать прокси-серверы, как на их месте открывались другие. Некоторые из товарищей Амира отказывались ими пользоваться, утверждая, что серверы принадлежат самому же режиму и это лишь уловка, чтобы вычислить недовольных.

Амир всегда тщательно выбирал выражения и старался не переходить границы. Нанизанные друг на друга слова с размытым значением заставляли сочувствующего читателя удовлетворенно соглашаться с критикой, но при этом фразы оставались слишком обтекаемыми, чтобы пробудить гнев представителей правящего режима.