– Вот ты где, – раздался надо мной знакомый и слегка недовольный голос. – Я уж думал, что сбежала опять.
Шелтер сел рядом, накинул мне на плечи тонкую ткань, которую все же отыскал где-то в зале, а потом наклонился, пытаясь заглянуть в лицо.
– Мира, что случилось? Тебе плохо? Тебя кто-то обидел?
Я сначала медленно покачала головой, но тут же передумала и кивнула, уточнив:
– Я все-таки очень устала, генерал Шелтер. Мы можем поехать домой?
Голос снова звучал надтреснуто, но я надеялась, что никакой разницы с тем, как это было после цветных взрывов, он не заметит.
Шелтер деликатно коснулся пальцами моего подбородка, уже знакомым движением заставил посмотреть себе в глаза.
– Милая, что случилось? – и снова этот тихий голос, такой мягкий тон, от которого внутри все сладко сжимается. – Я отлучился всего на две минуты, а на тебе уже лица нет.
– Я же говорю: устала, – я попыталась изобразить улыбку. – Не рассчитала силы. Думала, посижу и пройдет, но становится только хуже. Если вы хотите побыть на вечере еще, то идите без меня, я тут посижу.
– Мне кажется, я ясно дал понять, что хочу быть здесь с тобой, – заметил генерал, снова переключаясь на обычный бесстрастный голос. – Если ты устала, значит, вечер закончен, едем домой. Идти можешь? Или… – он вдруг лукаво улыбнулся. – Или мне понести тебя на руках?
Глава 18
Если Мэл и удивился тому, что мы вернулись к повозке так рано, то вида не подал. Мы заняли на заднем сиденье свои обычные места, но на этот раз Шелтер не стал переплетать наши руки, чему в данном случае я обрадовалась.
Повозка тронулась в обратном направлении. Опустившуюся на мир темноту разрезал яркий свет ее передних фонарей. Я смотрела в темное окно и видела лишь невнятные силуэты, мелькавшие за ним.
Шелтер долго молчать не стал. Его вопрос прозвучал, едва мы отъехали:
– Может быть, все-таки объяснишь, что случилось? Мне казалось, ты наслаждаешься вечером не меньше, чем я. И не надо снова рассказывать о том, что ты устала. Если бы дело было в усталости, ты не сидела бы сейчас ко мне спиной.
Я удивленно оглянулась на генерала. Действительно, сама того не заметив, я так старательно смотрела в окно, что повернулась к нему почти всем корпусом. Стало немного неловко. В конце концов, со своей стороны Шелтер сделал все необходимое, чтобы я хорошо провела время. То, что кто-то из подчиненных – Моран? Винт? – нашептал кому-то правду обо мне, не его вина.
И все же обижалась я на него. Объясняться при вознице было как-то неловко, но Мэл смотрел только вперед, как будто пассажиры на заднем сиденье для него вовсе не существовали. Поэтому я рискнула спросить, разворачиваясь к своему спутнику:
– Генерал Шелтер, что в ваших краях означает «залететь»? В контексте отношений мужчины и женщины.
Его брови удивленно прыгнули вверх. Кажется, он ожидал каких угодно слов, но только не такого вопроса.
– М-м-м, это то же самое, что для тебя «понести», – объяснил он без тени смущения. – То есть забеременеть.
Я кивнула. Да, примерно так я это и поняла. Нервно ломая пальцы, заставила себя задать следующий вопрос:
– Что происходит с наложницей, которая… э-э-э… «залетит»? Что означает «выбить из нее эту дурь»?
Вот теперь генералу стало неуютно. Настолько, что даже я заметила, хотя он остался почти так же невозмутим. Но за прожитые под одной крышей две с половиной недели я научилась определять оттенки его эмоций по тому, куда он смотрит и как дышит. Сейчас Шелтер перевел взгляд на затылок возницы и резко втянул в себя воздух.
– Вот, значит, чего ты наслушалась, пока я отходил. Интересно, от кого?
– Это неважно. Можете объяснить?
Он сжал челюсти, его глаза слегка сузились, выдавая закипающую злость и раздражение. У него была возможность просто отмахнуться от меня, велеть не задавать глупых вопросов, но Шелтер предпочел объяснить:
– В Магистрате не приветствуются побочные дети от наложниц. К бастардам от низкородной, но свободной женщины относятся терпимей, разве что маги стараются их избегать.
– Почему? То есть, почему именно маги?
– Считается, что чем больше у мага детей, тем сильнее дробится его сила, уходя к наследникам. Это, кстати, еще одна причина, по которой девушек из коллекции держат в доме не менее месяца после того, как Магистр окончательно теряет к ним интерес. Чтобы исключить вероятность отпустить беременную. У Магистра есть два наследника, рождения дополнительных детей он всячески избегает.
– Чтобы не потерять силу?
– Именно.
– Но… разве с этим можно что-то сделать? – удивилась я. – Рождение детей в руках Тмара.
Шелтер повернулся и посмотрел на меня со странным выражением на лице. То ли с жалостью, то ли с сочувствием.
– Это не совсем так. Есть разные варианты… Зелья, операция обычным медиком или магом… Зелья и маг, конечно, самое безопасное и наименее болезненное, у женщины остается шанс иметь детей в будущем, но стоит дороже.
Я смотрела на него, вновь ожидая, что вот-вот он признается, что пошутил. Это, конечно, будет самой дурацкой на свете шуткой, но пошутил же он тогда про дракона…
Однако Шелтер смотрел на меня без тени улыбки. И вновь что-то темное шевелилось на дне его глаз. Темное и пугающее. Подавленная злость? Затаенная боль? Я не могла понять.
– Это чудовищно, – выдохнула я едва слышно.
– Варнайцы так не считают, – спокойно возразил генерал. – По крайней мере, многие из них… Но чудовища вообще редко воспринимают себя чудовищами. Все относительно, как я уже говорил. Это мало чем отличается от забивания камнями женщины, забеременевшей вне брака. Варнайцы хотя бы относятся так только к рабыням, наложницам. И то смертельные случаи караются законом. А с гражданкой Магистрата никто не посмеет так поступить. Такое решение может принять только она сама.
Руки непроизвольно сжались в кулаки, короткие ногти больно впились в ладони. В чем-то он, наверное, был прав: убить нежеланного нерожденного ребенка и убить незаконного нерожденного ребенка вместе с матерью – эти два жестоких обычая могли поспорить друг с другом за звание самого отвратительного. Просто я успела решить, что в Магистрате подобные зверства не допускаются. А оказывается, они запрещены только в отношении полноценных граждан.
– Вы ведь тоже маг? – тихо спросила я, ненавидя саму себя. – Вы так делали?
– Ты могла бы уже понять: я не держу наложниц и никогда не держал, – холодно ответил Шелтер. – Предпочитаю свободных женщин, которые спят со мной или ради собственного удовольствия, или из любви к звонкой монете. Обычно такие женщины умеют обезопасить себя от неуместных последствий. О том, чтобы хоть одна забеременела от меня, мне ничего неизвестно.