Последняя из единорогов - читать онлайн книгу. Автор: Питер Сойер Бигл cтр.№ 52

– Замок смыла великая волна, – сказал второй ратник, – в точности, как предсказала ведьма. Я видел, вода переливалась через край обрыва, медленно, как снег, не возьму только в толк, почему она и нас не унесла.

– Волна разошлась вокруг нас, – сказал второй ратник, – я такого сроду не видел. И вода была странная, как будто призрак воды, кипевший цветами радуги, мне на миг показалось… – Он потер глаза, пожал плечами и беспомощно улыбнулся. – Не знаю. Было похоже на сон.

– Но что же с вами всеми случилось? – спросил Лир. – Вы были стариками, еще когда я родился, а теперь моложе меня. Что за чудо?

Трое из них захихикали, смутившись, но четвертый ответил:

– Чудо, которое мы напророчили сами. Однажды мы сказали леди Амальтее, что, если она того пожелает, станем опять молодыми, – должно быть, мы говорили правду. Но где она? Мы пойдем помогать ей, даже если нам придется схлестнуться с Красным Быком.

– Она ушла, – ответил Король Лир. – Найдите мне коня и оседлайте его. Найдите коня.

Голос его прозвучал резко, и ратники побежали выполнять приказ своего нового властелина.

Однако стоявший за его спиной Шмендрик негромко сказал:

– Невозможно, Ваше Величество. Вы не должны преследовать ее.

Король повернулся, обретя немалое сходство с Хаггардом.

– Она моя, маг! – Он помолчал, а потом продолжил тоном более мягким, почти умоляющим: – Она дважды поднимала меня из мертвых, и чем стану я без нее, как не мертвецом третьего срока?

Он схватил Шмендрика за запястья и сжал их с силой достаточной, чтобы раскрошить кости, но маг не шелохнулся. А Лир продолжал:

– Я не король Хаггард. Я хочу не пленить ее, но провести жизнь, идя по ее следам, – отставая на мили, лиги и даже на годы, – никогда не видя ее, быть может, но оставаясь довольным. Таково мое право. Герой вправе рассчитывать на счастливый конец, пусть даже конец этот будет последним.

А Шмендрик ответил:

– Случившееся еще не конец – ни для вас, ни для нее. Вы король опустошенной земли, которая всегда знала только одного короля – страх. Истинная ваша работа лишь началась, и вы не можете знать, достанет ли вам жизни, чтобы исполнить ее, или вас ждет неудача. Что до нее, она – история без конца, счастливого или печального. Она никогда не сможет принадлежать кому-либо настолько смертному, чтобы желать ее.

И самое удивительное: он обнял молодого короля и на время прижал его к себе.

– Но будьте довольны, мой господин, – совсем тихо сказал маг. – Ни один человек еще не получал от нее больших милостей, чем вы, и никого еще не благословила она объятием. Вы любили ее и служили ей – будьте довольны и будьте королем.

– Но я-то хочу иного! – вскричал Лир.

Маг ответил ему не словом, но взглядом. Синие глаза смотрели в зеленые; лицо того, кто никогда не был ни красив, ни храбр, осунулось и стало повелительным. Король начал щуриться и моргать, как будто глядел на солнце, и в скором времени потупился и пробормотал:

– Пусть будет так. Я останусь, чтобы одиноко править подлым народом земли, которая мне ненавистна. Но радости это правление принесет мне не больше, чем ее было у Хаггарда.

Маленький палевый кот с кривым ухом вышел, крадучись, из какой-то секретной складки воздуха и зевнул, глядя на Молли. Та прижала его к лицу, и кот зарылся лапками в ее волосы. А Шмендрик улыбнулся и сказал королю:

– Теперь мы должны вас оставить. Не согласитесь ли поехать с нами и проститься по-дружески на границе ваших владений? Между ней и этим местом вы увидите там и сям немало того, что стоит ваших размышлений, – и обещаю, там найдутся и кое-какие следы единорогов.

Король снова крикнул, требуя коня, и ратники поискали его поискали, да и нашли; однако для Шмендрика и Молли не отыскалось ничего. Впрочем, когда они возвращались с конем короля, то, обернувшись, с изумленьем увидели еще двух, смиренно следовавших за ними: гнедого и вороного, уже оседланных и взнузданных. Шмендрик выбрал вороного, а гнедого отдал Молли.

Для начала она убоялась обоих.

– Это твои? – спросила она у Шмендрика. – Ты их сам сотворил? Ты теперь и это умеешь – творить что захочешь, из воздуха?

Шепот короля еще отдавался эхом в ее ушах.

– Я их нашел, – ответил маг. – Но под словом «найти» я разумею не то же, что ты. И больше меня не спрашивай.

Он подсадил ее в седло и вскочил в свое.

Так все трое и выступили в путь, а ратники пошли за ними пешком. Никто назад не оглядывался – не на что было. Только Король Лир сказал однажды, опять-таки не обернувшись:

– Как странно вырасти и стать мужчиной в каком-то месте, а после узнать, что его больше нет, что все изменилось, – и неожиданно стать королем. Неужели ничто там реальным не было? И реален ли в таком случае я?

Шмендрик ему не ответил.

Королю Лиру хотелось скакать побыстрее, однако Шмендрик удерживал его, передвигаясь неспешным шагом, да еще и по окольной дороге. Когда же король начинал томиться по скорости, маг журил его, напоминая о пеших ратниках, – даром что те, как сие ни удивительно, за все путешествие и не устали ни разу. Молли быстро поняла: медлительность мага объясняется желанием дать Лиру приглядеться долгим и внимательным взглядом к его королевству. И, к своему удивлению, обнаружила, что там есть на что посмотреть.

Ибо медленно-медленно в ободранную страну, которой правил некогда Хаггард, приходила весна. Чужак никаких перемен не заметил бы, но Молли видела, что иссохшую землю расцвечивает робкая, точно дым, зелень. Приземистые, сучковатые деревья, которые и не цвели никогда, выпускали в разные стороны бутоны, как армия высылает пластунов; давно пересохшие ручьи залепетали в старых руслах, и мелкие зверьки затеяли перекликаться друг с дружкой. Запахи заплетались, точно ленты: бледной травы и черной почвы, меда и грецких орехов, мяты, и сена, и чахлых яблонь, и даже предвечернее солнце издавало нежный, щекочущий ноздри аромат, какого Молли нигде еще не слышала. Она ехала рядом со Шмендриком, наблюдая за нежным прибытием весны, и думала о том, что та пришла и к ней – запоздало, но уже навсегда.

– Здесь проходили единороги, – прошептала она магу. – Причина в них или в падении Хаггарда и уходе Красного Быка?

– Во всем сразу, – ответил он, – во всем сразу. Это не одна весна, а пятьдесят, и миновали не один и не два кошмара – тысяча малых теней сняты с земли. Подожди, увидишь. – И, обратившись к Лиру, добавил: – Не первая это весна, пришедшая в вашу страну. Когда-то давно здесь простиралась добрая земля, и чтобы она снова стала такой, нужна сущая мелочь – хороший король. Посмотрите, как вся земля стихает перед вами.

Король Лир не ответил, но, пока он скакал, взгляд его блуждал слева направо и назад, и он не мог не видеть, как созревает земля. Даже злой памяти долина Хагсгейта всполыхнулась всякого рода полевыми цветами – водосбором и колокольчиками, лавандой и люпином, наперстянкой и тысячелистником. Глубокие борозды, оставленные копытами Красного Быка, уже медовели мальвами.