Последняя из единорогов - читать онлайн книгу. Автор: Питер Сойер Бигл cтр.№ 16

– Ты должна понимать, – промямлил он, – у короля Хаггарда имеется Бык…

– А-а, Красный Бык, Красный Бык! – закричала Молли. – Я тебе вот что скажу, Капут, после стольких лет, проведенных с тобой в лесу, я начала думать, что Бык – это всего лишь ласкательное имя, которое ты дал твоей трусости. Если я услышу эту басню еще раз, я пойду и сама низвергну старого Хаггарда, и назову тебя…

– Довольно! – рявкнул Капут. – Не при посторонних!

Он с немалым усилием вытянул меч из ножен, и Молли, снова захохотав, раскрыла ему навстречу объятья. Вокруг костра сальные руки теребили рукоятки кинжалов и длинные луки натягивались сами собой, но тут заговорил Шмендрик, решивший спасти утопающее тщеславие Капитана Капута. Не любил он семейных сцен.

– В моей земле о вас поют балладу, – начал он. – Вот только забыл, как она начинается…

Капитан Капут крутнулся на месте, точно кот, заманивший в засаду собственный хвост.

– Которую? – спросил он.

– Не знаю, – ответил слегка ошарашенный Шмендрик. – Их что же, больше одной?

– Еще бы! – воскликнул Капут, рдея и разбухая так, словно он забеременел гордостью. – Вилли Кроткий! Вилли Кроткий! Где этот паренек?

Жидковолосый вьюнош с лютней и прыщами приволок от костра ноги.

– Спой джентльмену про один из моих подвигов, – приказал ему Капитан Капут. – Спой о том, как ты вступил в мою шайку. Я этой баллады с прошлого вторника не слышал.

Менестрель вздохнул, ударил по струнам и шатким контратенором запел:

– Вот сейчас самое лучшее будет, – прошептал Шмендрику Капут. Он нетерпеливо подпрыгивал на цыпочках, обняв себя за плечи.

– Как баранов, – выдохнул Капут.

На протяжении семнадцати последних строф он раскачивался и погуживал, и отбивал предплечьем удары трех мечей, упоенно не замечая издевательской усмешки Молли и нетерпения разбойников. Баллада наконец завершилась, Шмендрик громко похлопал в ладоши и похвалил Вилли Кроткого за технику правой руки.

– Я называю это щипком Алана из Лощины ^[33], – сказал менестрель.

Он вознамерился развить эту тему, однако Капут прервал его, сказав:

– А теперь Вилли, добрый мальчик, сыграй остальные. – Он улыбнулся Шмендрику широкой улыбкой приятного, как понадеялся чародей, удивления. – Я сказал, что обо мне сложено несколько песен. Их тридцать одна, если быть точным, хоть в сборнике Чайлда ^[34] они пока и отсутствуют…

Глаза его вдруг расширились, он вцепился в плечи чародея.

– Вы, случаем, не мистер Чайлд, нет? – спросил Капут. – Говорят, он часто бродит, переодевшись в простое платье и разыскивая баллады…

Шмендрик покачал головой:

– Нет. Мне очень жаль, право.

Капитан вздохнул и отпустил его.

– Ну, не суть важно, – пробормотал он. – Всегда ведь надеешься, еще бы, даже теперь, что тебя соберут, выверят, аннотируют, приведут варианты, даже усомнятся в подлинности одной из баллад… ладно, ладно, чего уж тут. Спой нам другие песни, юный Вилли. Когда-нибудь тебя будут записывать в полевых условиях и нынешняя практика тебе пригодится.

Грабители заворкотали, заерзали, пиная ногами камни. Хриплый голос проревел из безопасной темноты:

– Нет, Вилли, спой нам настоящую песню. Спой про Робин Гуда.

– Кто это сказал? – Капут снова с лязгом вытянул меч из ножен и завертелся во все стороны сразу.

Лицо его вдруг представилось Шмендрику бледным и безрадостным, точно лимонный леденец.

– Я сказала, – ответила Молли Грю, что было неправдой. – Люди устали слушать баллады о твоей отваге, милейший Капитан, пусть даже сочинил их ты сам.

Капут искоса посмотрел на Шмендрика.

– Они все равно могут считаться народными песнями, правда, мистер Чайлд? – негромко и обеспокоенно спросил он. – В конце концов…

– Я не мистер Чайлд, – ответил Шмендрик. – Честное слово.

Из темноты крадучись выступил закоренелый злодей в драном бархате.

– Капитан, если нам нужны народные песни, а я полагаю, без них не обойтись, так по-нашему, они должны быть правдивыми песнями о настоящих разбойниках, а не о жалкой и лживой жизни, которую мы здесь ведем. Не хочу никого обидеть, Капитан, но не так уж мы и веселы, в конце-то…

– Я весел двадцать четыре часа в сутки, Дик Фанси, – холодно прервал его Капут. – И это непреложный факт.

– Мы вовсе не обираем богатых и не оделяем бедных, – торопливо продолжил Дик Фанси. – Мы обираем бедных, потому что они – большинство их – не способны дать нам отпор, а нас обирают богатые, потому что им ничего не стоит стереть нас с лица земли в один день. Мы не грабим на большой дороге жирного, жадного Мэра, мы что ни месяц, несем ему дань, чтобы он нас не трогал. Мы ни разу не похищали гордых епископов, не держали их пленными в лесу, не пировали с ними и не веселили их, потому что у Молли нет ни одной приличной тарелки, да к тому же не такое уж мы и приятное для епископов общество. Когда же мы, переменив обличье, приходим на ярмарку, мы никогда не побеждаем в соревнованиях лучников или мастеров клинка. Мы получаем милые комплименты за искусность нашей маскировки, и не более того.