Балтийские кондотьеры - читать онлайн книгу. Автор: Константин Буланов cтр.№ 38

Вот только переход к берегам Индии обещал быть весьма непростым не только из-за неприветливой погоды Аравийского моря, зачастую пробующего гостей на крепость налетающими тайфунами, но и по причине предельной дистанции хода для небольшого минного крейсера. Даже прими он лучший боевой уголь в перегруз в Адене, что было бы опасно ввиду возможности попасть в шторм, дойти до того же Маската можно было лишь на экономичной 10-узловой скорости. Да и то к концу пути угольные ямы грозили быть выскобленными до блеска. Все же «Полярный лис» не предназначался для рейдерских действий и потому требовал частой бункеровки. Но помимо него иных кандидатов, отвечавших всем остальным требованиям «частного рейдера», в составе Русского Императорского флота попросту не было. Лишь старые парусно-винтовые крейсера 2-го и 1-го рангов да новейшие броненосные крейсера строились из расчета ведения рейдерских действий на коммуникациях противника, но ни те ни другие не подходили Иенишу по разным причинам. Да и не отдали бы ему подобный корабль. Все же одно дело – небольшой минный крейсер, и совершенно другое – крейсер 2-го ранга, пусть даже старый и маленький.

Как Иениш и предполагал, в Аравийском море их изрядно помотало. Даже во время давнего кругосветного путешествия уже погибший «Витязь» водоизмещением почти в четыре тысячи тонн чувствовал себя здесь не очень уверенно, активно переваливаясь на разошедшихся волнах с борта на борт и порой достигая крена в тридцать градусов и более. Что уж было говорить про семисоттонный крейсер. Пребывавший на его борту народ то и дело крестился да прислушивался к скрипу кидаемого волнами с борта на борт корабля. Иван же, впервые попавший под удар тайфуна, по сравнению с которым утопивший «Русалку» шторм смотрелся откровенно бледно, мгновенно приобрел нежно-салатовый оттенок и до прихода в Маскат сумел сбросить семь килограмм веса из своих неполных восьми десятков. Призывы же добить его, чтоб не мучился, начисто игнорировались всеми членами экипажа, которые даже немного расцветали, глядя на мучения другого. Не из-за врожденной злобы, а из-за простой человеческой логики, ведь если кому-то рядом хуже, чем тебе при всех прочих сходных обстоятельствах, стало быть, тебе не так уж и плохо, как думалось ранее.

Некогда знаменитый и крупный, древний порт ко второй половине девятнадцатого века полностью растерял свой лоск и богатство из-за сильной отсталости Оманской империи в плане технического прогресса, деградации собственного торгового флота, открытия Суэцкого канала, переориентировавшего большую часть торговцев на Аден, и как последний гвоздь в крышку гроба экономики города – запрет в 1873 году работорговли. Потерявшие источники дохода жители просто схлынули отсюда, а после за остатки былого величия началась междоусобная борьба потомков султана Саида, закончившаяся в 1891 году объявлением Султаната Маскат и Оман протекторатом Британской империи. Но даже сильнейшая торговая империя мира не смогла помочь в возрождении города и лишь приподняла его из небытия до звания захолустья, поскольку вести через него какие-либо торговые операции не представлялось возможным по причине отсутствия в Омане как развитых рынков сбыта, так и способных принести доход колониальных товаров. И тот простой факт, что в Маскате все же удалось найти хоть какой-нибудь уголь для топок «Полярного лиса», уже изрядно обрадовал Иениша, предполагавшего, что придется жечь древесину, чтобы добраться до следующего порта. Они даже не стали задерживаться здесь для отдыха после нелегкого перехода и, загрузившись углем, которого хватило бы на путь до Бомбея, поспешили покинуть эту дыру.

В Бомбее же остановились на два дня, дабы дать команде передохнуть и хоть немного привыкнуть к местному климату, заставлявшему вспоминать о родных русских банях, в которых все же было несколько теплее, но абсолютно так же влажно. От этой липкой жары не было спасения нигде. Вся одежда и постельное белье в одно мгновение пропитывались влагой, и единственным средством хоть немного остудить тело являлся душ из забортной воды. Впрочем, даже он спасал ненадолго. Особенно тяжело приходилось кочегарам и машинной команде, вынужденным плавиться в своих отсеках при пятидесяти градусах Цельсия. Здесь же Иван впервые увидел, как спасали от всепроникающей сырости сухую провизию. Впрочем, сушку гречки на расстеленной по палубе парусине вряд ли можно было назвать поражающим воображение зрелищем, потому уже вскоре он вновь вернулся в навеваемое жарой состояние апатии. Лишь прогулка по городу и принятие самой обычной, но такой желанной ванны смогли вновь вдохнуть жизнь в его тело, тем более что давно облюбованный англичанами этот индийский город был в должной мере европеизирован. Вот только несколько излишне смелых, или глупых, или самоуверенных матросов уже на второй день составили компанию все еще не способному смотреть на еду Ивану, подорвав здоровье на местных деликатесах.

Еще по паре матросов получили пищевые отравления в Мадрасе, Янгоне и Сингапуре, так что в конечном итоге Иениш запретил брать на борт свежие продукты до прихода в Гонконг, где планировалось надолго задержаться для переборки машин, чистки котлов и вообще приведения корабля в подобающее состояние, а то, проделав столь немалый путь, он имел неважный вид. Волны, местами сточившие все слои краски, оголили сталь корпуса, отчего минный крейсер щеголял немалым количеством бурых пятен и разводов от успевшей образоваться на незащищенной стали ржавчины.

Пройдя вдоль берегов Индии, Мьянмы, Малайзии и Вьетнама, «Полярный лис» лишь через три недели после отбытия из Бомбея потихоньку вполз в залив Виктория, где ему предстояло провести как минимум пару недель, благо имевшиеся в городе и порту судоремонтные мощности позволяли провести практически любой ремонт. Впрочем, как Иениш ни спешил, к началу войны они опоздали. Помимо начала боевых действий в Корее, уже успело произойти одно сражение на море, в результате которого китайцы потеряли два корабля и отборные сухопутные части, ушедшие на дно вместе с потопленным английским пароходом, зафрахтованным китайцами для перевозки войск.

– И что же там пишут, Николай Николаевич? – обратился к своему теперь уже, наверное, другу Иван, присев рядом с Протопоповым, только-только вернувшимся на борт с газетой в руках.

– «Почтовая вечерняя газета» доносит нам следующее, – развернув периодическое издание, отставной капитан 2-го ранга принялся сразу переводить с английского заинтересовавшую его более всего прочего статью. – 25 июля 1894 года у западного побережья Кореи недалеко от бухты Асан без формального объявления войны японскими крейсерами был атакован шедший под английским торговым флагом пароход «Гаошэн», зафрахтованный китайским правительством для перевозки войск. В результате обстрела пароход затонул, унеся с собой жизни большей части китайских солдат и команды. Прикрывавшие его китайские крейсера приняли неравный бой, но соотношение сил оказалось не в их пользу. В результате один крейсер был принужден к поспешному отступлению, а второй, получив многочисленные повреждения, выбросился на скалы и был сожжен огнем японских крейсеров. Также трофеем японцев стало небольшое учебное судно китайского флота, что было вынуждено выкинуть белый флаг. Что же теперь скажет правительство ее величества на ничем не спровоцированную военную агрессию против гражданского судна, шедшего под английским торговым флагом?