Терновая ведьма. Исгерд - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Спащенко cтр.№ 104

— Что мне с ней сделать теперь? Поцеловать? Отвести в спальню?

По воспаленным глазам читалось: он готов и на худшее, лишь бы развеять постылые чары.

Мельком вообразив, как неласковые руки укладывают дрожащую ветрессу в постель, Изольда содрогнулась, рассекла пространство между парой ребром ладони.

— С ней ничего делать не понадобится!

— Славно. — Болотник отстранился подальше. — Значит, магия подействует сама по себе?

— Почти. — Нащупав в складках рукава узкую кисть Лотарэ, принцесса плавно повлекла девушку в тень. — Осталось одно-единственное условие, без которого тебе не стать прежним королем.

— Какое?

Бесконечные ведьмовские игры надоели Давену Сверру. Хотелось немедля избавиться и от слабосильного тела, и от поганки тьер-на-вьёр, учинившей весь этот бедлам.

Кто же знал, что она замыслила трюк, способный застать врасплох ее собственных приспешников. Неслучайно девчонка настояла, чтобы свадебная церемония проходила в холле дворца — поближе к болотной зыби.

— Чтобы сделаться собой, — неестественно низко произнесла Изольда, — тебе нужно перестать быть человеком, перейти в подводный мир, как это делают некоторые твои слуги…

Болтая, она все пятилась, словно убегала от невидимой опасности. А болотные девы, до того не смевшие поднять головы, по-змеиному вытягивали шеи.

— Отрастить хвост? — капризно передернул Давен Сверр, позабывший об их существовании.

— Утопиться! — наконец провозгласила колдунья, для пущего эффекта сжимая волшебный перстень на чужом теперь пальце. — Эй, подводницы, тащите-ка его за порог!

Тотчас же десятки белесых глазных белков вперились в нее… в отличие от приказа искать в пучине ветряную башню этот был прост и понятен, к тому же желанен как никогда. Хватай добычу и волочи в омут, пока последняя судорога не пронзит брыкающееся тело, мучительно сладко напоминая о собственной кончине. Но смутное сомнение не позволяло насладиться бесчинством: кто эта живая, спрятавшаяся под переплетением колючих терновых лоз, стоит ли ее слушаться?

— Повели им, — шепнула Изольда встрессе, видя, как мешкают ее сестры, а Давен Сверр ошалело вертится в поисках выхода. — Позволь оборвать человеческую жизнь, и проклятие спадет.

Изумленная Лотарэ перевела растерянный взгляд сначала на принцессу, затем на своего мужа.

— Нет! — во всю глотку запротестовал он. — Ты ведь не убийца… Ведьма вновь плетет интриги, нельзя ей верить!

Ветресса замялась, до хруста стиснула сочные стебли калл. Никогда прежде она не отдавала смертоносных распоряжений, не решала самостоятельно, жить кому-то или умереть. Но терновая колдунья не позволила опомниться.

— Смелее, ты стала болотной королевой — привыкай повелевать, если намерена составить своему мужу достойную партию. — Черненые шипами черты ожесточились, губы сомкнулись в беспощадную полосу. — И закаляй крепость духа, столь необходимую сильному правителю, чтобы отрешиться от упреков совести ради высшей цели…

Укол предназначался Хёльмвинду, но поразил сразу две цели: ветра, каявшегося в недавней вспышке гнева, и его миролюбую подопечную.

«Она права», — поддалась молчунья Лотарэ. Плечи ее распрямились, тембр окреп. И пусть в речах Изольды ветресса не чуяла двойного смысла, они убедили ее собрать всю твердость и в одночасье обрушить на бывшего короля.

— Хочу, чтобы вы утопили его! — звякнуло холодно, ветрено. — Сию секунду!

Этого хватило, чтобы жадные до забав утопленницы сорвались с цепи, из пугливых скромниц превратились в хищных тварей, наделенных недюжинной силой и страшным проворством. Играть в салочки с чужой жизнью было для них слаще меда.

— Хах-х, — криво раззевались алчущие рты.

— Ш-ш, — впивались в плоть когти, пока упирающаяся жертва хрипела и дрыгала ногами.

Наблюдать разыгравшийся кошмар было отвратительно. Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать визгов Давена Сверра, не видеть, как отчаянно он пытается выжить. Даже Северный ветер, до того неистово жаждавший снятия проклятия, не сумел сохранить равнодушие.

Но терновая колдунья, несмотря на порыв, не стала прятать глаза. Нынешнее колдовство сотворила она, ей и лицезреть безобразный исход.

— Проследи, чтобы они не ранили болотника. Пусть топят, но не калечат… — распорядилась Изольда сдержанно, пока Давена Сверра выталкивали за порог.

Болотные девы обступили его так плотно, что не было ни малейшего шанса освободиться. К тому же стоило им оказаться в воде, ловкость их утроилась. А новоиспеченный жених стал еще медлительнее, неповоротливее.

— Мучители! — взвыл он напоследок.

И принцесса, провожая ужасную процессию взглядом, отметила:

— Осталось недолго…

Из подсвеченного блеклыми огоньками дворцового коридора не было видно ничего, кроме покосившейся створки и рубленой кромки ступеней, поэтому она двинулась следом.

— Постой, Изольда, не нужно тебе на это смотреть. — Встревоженная ветресса качнулась за ней, выронила ставшую восковой охапку калл. — Давай подождем, пока все кончится…

Белокурая колдунья только тряхнула головой, ныряя за дверь.

— Оставь ее, — шепнул коротко Лютинг Мак Тир, не пытаясь растолковать ни себе, ни другим, что за печаль движет его женой. — Пускай идет, если решила…

— Но… — Лотарэ, растерявшая большую часть королевской непоколебимости, смешалась под туманным взором. — Ох, Таальвен Валишер, твои глаза!

Не слишком изменившись в лице, он кивнул.

— Последствия пребывания в грибной темнице…

— Долго тебя там держали? — отвлеклась от Давена Сверра ветресса. Стыд за то, что она заметила недуг королевича так поздно, потихоньку пятнал щеки жаркой зеленью.

— Час… Два… — Таальвен пожал плечами, в уме подсчитывая возможное время.

— Тогда слепота обратима. — Длинный подол подвенечного наряда зашуршал, уплыл в сторону. — Нужно скорее приложить к векам травы… Раньше они хранились в кладовой, но вряд ли уцелели в этом беспорядке…

— Болотник убеждал, будто хворь пройдет сама по себе. — Чутко вслушиваясь в шорох ее движений, Лютинг шагнул на звук.

— Через день или два, — согласилась после раздумья ветресса. — Но до той поры придется блуждать в темноте на ощупь, что не слишком приятно.

Так ли это стесняет его? Таальвен прислушался к себе — в первый раз с момента, как тьма размыла знакомые ориентиры, — и внезапно пришел к выводу, что потеря зрения не тревожит, как должна. Глаза не видели, но мир вокруг не исчез, не потерял очертаний, напротив, сделался более четким, словно сбросил покровы, которые раньше отвлекали от истинных его форм.

— …Хоть что-нибудь… — донеслось отдаленно, и Лютинг осознал: обеспокоенная Лотарэ задает какой-то важный вопрос.