Польский крест советской контрразведки. Польская линия в работе ВЧК-НКВД. 1918-1938 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Зданович cтр.№ 74

Чтобы адекватно оценить роль этой личности в плане рассматриваемой темы, стоит сказать о нем чуть подробнее, поскольку именно он был основным действующим лицом в ЦД и одним из объектов чекистской агентурной разработки «Синдикат-1». По некоторым данным, Николай Платонович Вакар, будучи еще достаточно молодым человеком, уже входил в состав ЦК кадетской партии и был близок к П.Н. Милюкову. С началом Первой мировой войны добровольно ушел на фронт, дослужился до звания поручика, за участие в боях был награжден несколькими орденами, в том числе двумя Георгиевскими крестами. В 1918 г. был в числе организаторов антибольшевистского подполья и деникинской разведки в Киеве. В конце следующего года вместе с бывшим членом Государственной думы И.П. Демидовым (членом «Азбуки») выехал в Польшу в качестве члена общественной делегации, но по поручению главнокомандующего Вооруженными силами юга России генерала А.И. Деникина. После завершения этой миссии эмигрировал во Францию и проживал в Париже, где возглавил всю техническую работу по созданию «Центра Действия».

Из сохранившейся в архиве переписки эмигрантов, имевших отношение к ЦД, видно, что Вакар предложил Куцевалову выехать в Польшу, создать там филиал ЦД и организовать связь с группой врангелевских разведчиков в Киеве. В условиях прекращения армией Врангеля боевых действий и эвакуации ее остатков в Турцию ЦД пытался замкнуть на себя хотя бы часть структур и кадров белогвардейской разведки для создания своих опорных пунктов на советской стороне. Поскольку Куцевалов хорошо знал по совместной подпольной работе начальника вышеупомянутой разведгруппы полковника В.П. Барцевича (псевдоним в «Азбуке» «Фита»), предполагалось предложить последнему возглавить представительство ЦД в Советской России и на Украине, наладить сбор необходимой информации.

Визу для Куцевалова выдало польское посольство в Праге после обращения туда некоторых эмигрантов, и он выехал в Варшаву в конце ноября 1920 г. Вне всякого сомнения, решить поставленные задачи «ответственный организатор» мог только лишь при наличии устойчивых связей с польской разведкой. В одном из его отчетов отмечено, что по прибытии в польскую столицу он через знакомых сумел выйти на некоторых офицеров Генерального штаба, а затем и на сотрудников разведывательного отдела ^[552]. Одним из них был тогда еще капитан М. Таликовский. Он на протяжении всего времени существования Варшавского отделения ЦД контролировал его работу, обеспечивал необходимыми документами, давал разведывательные задания и получал собранные на советской стороне сведения.

Как «куратор» от польского Генштаба Таликовский поставил перед Куцеваловым одно не подлежавшее обсуждению условие — увязка работы ЦД с действовавшей в Польше организацией Б. Савинкова, которую также патронировала польская разведка. ЦД и не собирался действовать в тайне от главы Русского политического комитета. О прибытии Куцевалова Савинкова заранее известил «идейный вождь» и формальный руководитель ЦД Н.В. Чайковский ^[553]. Но кто такой был для Савинкова Куцевалов и даже вскоре прибывший к последнему в помощь Н.П. Вакар? Пусть и опытные в конспиративной работе офицеры, но не имевшие никакого политического веса люди. Начались разногласия по ряду вопросов, и прежде всего относительно государственной независимости Украины. Это подтверждает сохранившаяся в архиве переписка. «Русский Политический Комитет (ныне Эвакуационный), — писал в феврале 1921 г. Савинков Вакару, — не может содействовать работе, в какой-либо мере нарушающей дружеские отношения между Р.Э.К. и Правительством Украинской Народной Республики. Кроме того, вся Ваша партизанская работа должна протекать под непосредственным контролем Р.Э.К. и его Информационного Бюро» ^[554]. В конце февраля Савинков однозначно заявил Вакару, что без права его брата Виктора, стоявшего во главе Информационного бюро, осуществлять фактический контроль над переправами агентов ЦД через границу и даже права увольнять сотрудников пунктов переправ никакая работа ЦД в Польше осуществляться не будет ^[555]. С трудом, но компромисс был найден весной 1921 г. Член РПК Д.М. Одинец, которому присвоили псевдоним «Ять», стал формальным руководителем Варшавского отделения ЦД (ВОЦД). Несмотря на указания Савинкова, Одинец, к радости Вакара и Куцевалова, не проявлял должной энергии в деле контроля над ЦД. Уже осенью 1921 г. реально руководила деятельностью ВОЦД коллегия, сформированная из трех членов ЦД: Куцевалова (псевдоним «Слово»), Алексея Платоновича Вакара (псевдоним «Медик») и Бориса Алексеевича Евреинова (псевдоним «Гусар») ^[556].

О последнем придется упоминать еще не раз, поэтому приведу некоторые данные из его биографии. «Гусар» происходил из старинной дворянской семьи. Окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета и затем поступил вольноопределяющимся в лейб-гвардии кирасирский полк и, став прапорщиком, прослужил там более двух лет. Разделяя политические воззрения кадетов, стал членом их партии. В период Временного правительства был его комиссаром в одном из уездов Курской губернии. С 1919 г. служил в Добровольческой армии в гусарском Черниговском полку. Участвовал в боях с частями Красной армии и в одном из них был тяжело ранен. С конца 1920 г. проживал в Польше и работал в различных эмигрантских учреждениях, при этом являлся агентом польской разведки. Нельзя исключать того, что летом 1921 г. именно по заданию 2-го отдела ПГШ во многом искусственный конфликт между членами коллегии ВОЦД был раздут Евреиновым для удаления с поста руководителя коллегии Куцевалова. Последний не шел на полный контакт с польскими разведчиками, в частности с начальником русского направления капитаном Таликовским. Один из ответственных сотрудников линии связи и руководитель переправочного пункта ЦД Д.К. Капоцинский (псевдоним в организации «Орленок») в письме к Вакару в Париж пусть и косвенно, но подтверждает мой вывод. Выдержка из письма, хранящегося в Бахметьевском архиве (США), приведена в монографии М. Соколова: «Мы все были против снабжения „друзей“ (так в переписке членов ЦД обозначались сотрудники польской разведки. — А.З.) информацией военного характера. Но Б.А. (Евреинов. — А.З.), через которого была установлена и поддерживалась связь со 2 отделом, всегда отвечал, что за дружбу приходится платить, хотя ему это и не очень приятно» ^[557].

Капоцинский знал то, о чем писал. Ведь он сам был завербован польской разведкой и с 1921 г. значился в картотеке экспозитуры № 1 в Вильно как работающий в резидентуре «Вильк» ^[558]. Кстати говоря, в составе этой же резидентуры действовал и добровольно изъявивший желание помогать советской разведке поручик Н. Крошко. Еще в 1998 г., при подготовке к переизданию книги врангелевского разведчика В.Г. Орлова, я решил дать в приложении воспоминания Крошко, предоставленные мне Пресс-бюро Службы внешней разведки России. Так вот, в этих записках агента ВЧК-ОГПУ «А/3» (Крошко) есть следующий пассаж: «Через несколько дней я пришел в посольство… и снова был принят Кобецким (заместителем резидента ВЧК в Варшаве К.С. Баранским. — А.З.). На этой встрече присутствовал еще один товарищ (резидент М.А. Логановский. — А.З.). Мне предложили подробно написать о савинковской организации в Варшаве, о ее взаимоотношениях с французской миссией и 2-м отделом польского генштаба, об их агентурной сети в пограничной полосе, в районе Сарн, Ровно, о деятельности эсера Кароля Вензьягольского (правильно Вендзягольский. — А.З.)… то есть обо всем, что я тогда знал» ^[559]. А знал он и об этапном переправочном пункте ЦД в Ровно, где работал вместе с Капоцинским, но по линии савинковцев. Поэтому можно говорить о том, что Крошко был одним из источников информации ВЧК о существовании ЦД и забросках его агентов на советскую сторону.