Мечта для нас - читать онлайн книгу. Автор: Тилли Коул cтр.№ 50

«Твоя песня осветила комнату».

Кромвель остановил машину перед моим общежитием. Я смотрела на двери здания с разрастающимся ужасом. Стоит мне войти туда, как все закончится, чем бы оно ни было. Я не была уверена в том, что именно между нами произошло.

Кромвель не торопился выходить из машины, он молча сидел и смотрел на меня. Я кожей ощущала его взгляд. Мне не хотелось смотреть на него в ответ, потому что я понимала: как только я на него посмотрю, придется положить всему этому конец.

– Кромвель, – прошептала я, глядя на свои руки, сложенные на коленях.

– Фаррадей.

Лучше бы он этого не говорил. Мне нравилось, как он произносил мою фамилию. Вот только сейчас от его голоса у меня захватывало дух, как и от его музыки.

– Я не могу.

Мой голос показался мне оглушительным. Кромвель не спросил, чего именно я не могу – он и так понял, что я имела в виду. Когда я наконец на него посмотрела, он глядел прямо перед собой, в окно, и на скулах у него играли желваки. В этот миг он выглядел как тот Кромвель, с которым я познакомилась в начале учебного года.

Я зажмурилась, мне было больно видеть его таким, не хотелось причинять ему боль. Я понятия не имела, что он обо мне думает, но, судя по тому, как он вел себя всю эту неделю, судя по тому, что он сделал для меня после выступления в кофейне, после того, что показал мне сегодня ночью… Я знала: Кромвель испытывает настоящие чувства. И тот поцелуй…

– Я… Я не могу объяснить…

– Ты мне нравишься, – сказал он.

Когда я услышала эти слова, сказанные с легким акцентом, мне захотелось немедленно обнять юношу. Я плохо знала Кромвеля, но не сомневалась: он не стал бы разбрасываться такими словами. Он жил за высокими стенами, но когда я находилась рядом, они начинали рушиться.

Мне не хотелось, чтобы из-за меня он снова оградился от всего мира. В глубине души мне хотелось быть той, кто разрушит эти стены и выпустит Кромвеля на свободу. Но я не могла этого сделать. Это слишком несправедливо.

Меня вдруг накрыла волна злости. До чего же несправедливо. Почему я не могу просто быть рядом с ним, наслаждаться этим моментом, броситься в объятия Кромвеля.

– Бонни?

Мне захотелось рыдать: он еще никогда не называл меня по имени.

– Ты мне тоже нравишься. – Я посмотрела в его синие глаза. Он заслужил правду. – Но все гораздо сложнее. Мне не следовало заходить так далеко. Это несправедливо. Мне так жаль…

Кромвель взял меня за руку, и я умолкла.

– Поехали со мной в Чарльстон завтра.

– Что?

– Я буду выступать в клубе. – Он крепче сжал мою ладонь. – Хочу, чтобы ты пришла.

– Зачем?

– Чтобы показать тебе… – Он вздохнул. – Чтобы ты увидела, как я запускаю свои миксы. Чтобы стояла рядом со мной и видела, как это происходит. Чтобы ты поняла. Это всего в часе езды отсюда…

– Кромвель, я…

– Истон тоже едет. – От Кромвеля исходили волны разочарования. – Все будет только так, как ты захочешь.

Я подозревала, что присутствие Истона мне не поможет. В воскресенье мне придется обо всем рассказать брату, и Кромвель, несомненно, тоже узнает.

Остался последний вечер. Один-единственный вечер, когда я буду свободна. Со мной будут только музыка и Кромвель. Брат тоже будет рядом, мы будем веселиться…

– Хорошо, – согласилась я. – Поехали. Только после концерта мне нужно будет вернуться сюда.

Губы юноши чуть шевельнулись – слабый намек на улыбку.

– Отлично, – сказал он. – Идем, уложим тебя в кроватку, Фаррадей.

Кромвель вылез из машины и, как и в прошлый раз, распахнул передо мной дверь. И, как и в прошлый раз, протянул мне руку. Он не выпускал ее до тех пор, пока мы не дошли до дверей общежития. Сердце подпрыгнуло у меня в груди, когда парень посмотрел на меня. Он сжал мое лицо в ладонях и легонько поцеловал в губы.

– Спокойной ночи.

Потом он повернулся и пошел прочь. Мне казалось, я не смогу сдвинуться с места. Затем, когда юноша уже подошел к машине, я сказала:

– Кромвель?

Он обернулся, и я спросила, чувствуя, как краснеют щеки:

– Какого цвета мой голос?

Кромвель посмотрел на меня странным взглядом, и я не смогла понять, что за ним скрывается. Потом он слегка улыбнулся своей очаровательной улыбкой и сказал:

– Фиолетово-синий.

Я попыталась вдохнуть, у меня почти получилось. Я пыталась шевельнуться. Фиолетово-синий. Кромвель сел в машину и уехал, а мне на память пришел наш недавний разговор:

– Кромвель? – спросила я, и он обернулся. – Какой твой любимый? Какой цвет ты любишь видеть больше всего?

– Фиолетово-синий, – ответил он в ту же секунду.

Фиолетово-синий. Больше всего он любит видеть этот цвет… И это цвет моего голоса.

Если бы мое слабое сердце уже не впустило в себя Кромвеля, оно непременно сделало бы это сейчас.

Кромвель

– Ох и зажжем мы сегодня!

Истон подпрыгивал на сиденье моей машины. Я покосился на приятеля, гадая, что на него нашло.

– Истон. – Бонни положила руку брату на плечо. – Успокойся.

– Успокоиться? Мой парень сегодня выступает в Чарльстоне, а ты говоришь мне успокоиться? Ни за что, Бонни. Одно дело Амбар, но выступить в Чарльстоне, на настоящей тусовке, – совсем другое. Знаешь, сколько народу придет послушать Кромвеля? По меньшей мере пара тысяч!

Я вел машину, слушая, как Истон, захлебываясь слюной, в красках описывает мое предстоящее выступление. Он даже не спросил, с какой стати с нами в Чарльстон едет его сестра. Я-то думал, он набросится на меня с претензиями, ведь не далее как на прошлой неделе он спрашивал у меня про Бонни. Мне казалось, он что-то подозревает, но с самого сегодняшнего утра он болтал не затыкаясь – того и гляди взлетит, как воздушный змей.

Мне не терпелось запустить свой новый микс.

Мы приехали на место менее чем за час. Охранник клуба «Люстра» предложил мне припарковаться у черного входа. Парочка мордоворотов попыталась забрать у меня ноутбук, но безуспешно. Никто и никогда не прикасался к моему ноутбуку. Истон вышагивал справа от меня, а Бонни – слева. Я сходил с ума от желания взять ее за руку, но сдерживался. Нужно сохранять трезвый рассудок.

Вчерашняя ночь не выходила у меня из головы. Я не мог забыть вкус губ Бонни, а главное, не мог выбросить из головы тот факт, что, по ее словам, ничего не может быть.

Прежде у меня не было девушки. Никогда. В смысле, я использовал их, а утром бросал. Бонни Фаррадей запала мне в душу с первого взгляда. И, по закону подлости, девушка, в отношении которой я был настроен серьезно, не желала быть со мной.