Особняк на Трэдд-стрит - читать онлайн книгу. Автор: Карен Уайт cтр.№ 80

Отец неуклюже похлопал меня по спине.

– Ну-ну, вы двое, – счел нужным вмешаться Джек. – Того гляди я из-за вас тоже расплачусь и навсегда угроблю свою репутацию.

Мы разомкнули объятия, все еще чувствуя себя в обществе друг друга неловко и скованно, но зато уже не как вежливые незнакомцы, как это было на протяжении долгих лет.

Мы вновь все сложили в хумидор, и Джек вручил его мне. Мы все трое вышли на тротуар. Ощутив холодок осеннего вечера, я вздрогнула и повернулась к отцу.

– Сможешь один вернуться домой?

– Спасибо. Доберусь сам.

Импульсивно я подалась вперед и поцеловала его в щеку.

– Я рада за тебя.

Он потрогал щеку и улыбнулся мальчишеской улыбкой. Мне тотчас стало понятно, что когда-то привлекло в нем мою мать.

Мы подошли к его машине, но он заговорил не сразу.

– Есть еще одна вещь, Мелани.

– Какая?

– Тебе нужно вернуться в дом. И не только затем, чтобы все было законно. Мне думается, там остается еще немало подсказок, которые мы пока не нашли. И у нас гораздо больше шансов их найти, если ты там будешь жить.

Я удивленно воззрилась на него: нет ли в его просьбе скрытого смысла? Но нет, его взгляд был тверд и ясен. Мне тотчас вспомнилась его реакция, когда я сказала ему, что разговаривала по телефону со своей бабушкой. Было видно, что он имел в виду только то, что сказал.

– Он прав, Мелани. Туалеты работают, кухня тоже, поэтому жить там будет не так уж страшно.

Джек легонько ткнул меня локтем в руку.

– Как можно считать себя мученицей, живя в таком доме, как этот, что на Трэдд-стрит?

Я закатила глаза, но удержаться от улыбки не смогла.

– Наверно, вы правы. – Я посерьезнела, ощутив лишь грусть, а вовсе не злость на Джека или свою обычную амбивалентность по отношению к дому. Эта грусть удивила меня. Интересно, в чем ее причина? Уж не в том ли, что мечта мистера Вандерхорста о восстановлении дома в его первозданном величии так и останется мечтой, пока его хозяйкой буду я. Мне осталось потерпеть меньше года, – семь месяцев и три недели, если быть точной, – и тогда я смогу продать его тому, для кого восстановление старого дома не будет в тягость. Увы, перспектива продажи дома и возвращения в квартиру отнюдь не вдохновила меня, а скорее причинила укол сожаления.

Отец попрощался с нами; проводив взглядом его машину, мы вернулись к «Порше». Начав заводить двигатель, Джек повернулся ко мне.

– Полагаю, вы не захотите поехать куда-нибудь, чтобы выпить со мной? – спросил он. – Или полакомиться десертом?

– Вы абсолютно правы, не хочу. Да, мы вместе работаем над разгадкой этой маленькой тайны, но это не делает нас друзьями, или коллегами, или как вы это назовете.

– Что-то вроде вежливых незнакомцев.

– Именно так.

– Незнакомцев, которые в течение четырех месяцев трудились бок о бок, бесчисленное количество раз вместе ели, встречали родителей друг друга и дважды почти поцеловались.

– Всего один раз, – поправила я его и прижала ко рту руку. – Если не ошибаюсь, – добавила я сквозь пальцы.

– Верно, – сказал он. В свете уличного фонаря мне была хорошо видна ямочка на его щеке. – Почти вежливые незнакомцы.

Почти всю дорогу до моего дома мы молчали. Остановив машину, Джек повернулся ко мне. Его глаза были серьезными.

– Вы даже не представляете, как я корю себя. За то, что лгал вам. Это не в моих правилах, даже если вы не поверите мне на слово. Просто… – Он пригладил волосы, и теперь из-за ушей торчали заостренные пряди. – Я не знаю. Наверно, бегство Эмили сделало из меня циника. Я разучился верить людям. Это не оправдание, знаю. Я лишь хочу, чтобы вы знали, как я корю себя. Извините, что я вас разочаровал. Что я оказался таким подлецом.

Моя рука уже лежала на дверной ручке. Я на мгновение замешкалась. «Скажи ему. Скажи ему, что я люблю его. Скажи ему, что моя любовь к нему не оставила мне иного выбора, кроме как уйти. Скажи ему, что ты знаешь». Я открыла рот, чтобы рассказать Джеку то, что я узнала, и не потому, что я простила его, а потому, что ему нужно было простить себя.

– Джек, есть кое-что…

В этот миг зазвонил его мобильник. Джек посмотрел на высветившийся номер.

– Знакомая из библиотеки, – сообщил он мне и виновато улыбнулся. – Мне проводить вас?

– Нет, спасибо. Увидимся завтра. Не хочу отвлекать вас от вашего друга в библиотеке, – усмехнулась я.

– Вы что-то хотели сказать?

Я покачала головой:

– Ничего такого, что не может подождать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил он, уже прижав телефон к уху. Я вышла из машины и быстро зашагала прочь, как будто пыталась избежать укоризненного взгляда женщины, которую я не видела, но чье присутствие чувствовала рядом. Услышав, как машина Джека отъехала, я вошла в дверь и осторожно закрыла ее за собой.

Я лежала в постели, глядя на голый белый потолок, освещенный светом яркого уличного фонаря. Сна не было. Как говорится, ни в одном глазу. Я была занята тем, что пыталась мысленно посчитать, во что мне обойдется добавить потолочный медальон и карнизы, когда в мои размышления вторглась одна настырная мысль. Я села, напуганная ее настырностью, наполовину осознавая, что она исходит не от меня. Как будто кто-то нашептывал ее мне, что-то вроде подсознательной рекламы. «Посмотри на фотографию в альбоме, сделанную во время крещения».

Быстро выскользнув из постели, я прошла через комнату и только тогда вспомнила, что я у себя дома, в своей квартире с ровными потолками, и что все альбомы Луизы остались в доме на Трэдд-стрит. Стоя посреди комнаты, я закрыла глаза и представила себе фото Луизы с малышом Невином в крестильном платьице, пытаясь вспомнить мельчайшие детали. Мать и дитя светились улыбками, оба в белом. Изящные кружева крестильного платьица струились вниз, скрывая руки Луизы. Ее темные волосы были собраны в узел, в ушах никаких сережек.

Я мгновенно открыла глаза. Да, в ушах не было сережек, зато на шее было колье. Шагнув к телефону рядом с кроватью, я взяла трубку, однако тотчас вернула ее на место, увидев на будильнике время. Три часа пятнадцать минут. Поскольку рядом не было никого, кто бы проанализировал мои чувства, я даже не задумалась о том, почему моей первой мыслью было позвонить Джеку, а не отцу или Марку.

Я сидела на краю кровати. Пытаться лечь и уснуть было бесполезно. Выбор был невелик. Либо, не сомкнув глаз, проворочаться до самого утра, либо, быстро облачившись в спортивный костюм, прямо сейчас броситься на Трэдд-стрит. В конце концов, это был мой дом, и я могла приходить и уходить, когда мне вздумается.

Не думая ни о чем другом, я быстро оделась, почистила зубы, наскоро заправила постель и поспешила вниз, к своей машине. Движение в это время суток было слабым, и я уже через двадцать минут сворачивала на Трэдд-стрит. Кто-то оставил включенной наружную подсветку, а также свет в нижнем окне, так что дом не показался мне таким уж темным и зловещим, каким я запомнила его, когда видела в последний раз. Казалось, меня ждали.