Пока течет река - читать онлайн книгу. Автор: Диана Сеттерфилд cтр.№ 93

– Вон там, – указала она на верхушки ульев, торчавшие над живой изгородью.

В садике перед домом они заметили седовласую женщину, которая нетвердой походкой двигалась в сторону пасеки. Услышав приветствие Риты, она повернулась, глядя на них прозрачными глазами.

– Кто там? Я вас знаю?

– Меня зовут Рита Сандей, я приехала купить у вас меда. Вы, полагаю, миссис Уилер? Со мной мистер Донт, фотограф. Он хочет расспросить вас о драконах – для своей книги.

– Для книги? Об этом я ничего не знаю… А о драконах рассказать могу. Мне уже за девяносто, но помню все, словно это было вчера. Заходите и присаживайтесь, попробуйте хлеба с медом, пока будете задавать свои вопросы.

Они уселись на скамейку в тени, а старуха подошла к двери дома и коротко перемолвилась с кем-то находившимся внутри. Вернувшись к гостям, она начала свой рассказ. Ей было года три или четыре, когда драконы нагрянули прямо сюда, в этот самый дом. Перед тем их не видели в Криклейде уже лет сто, и впоследствии они больше ни разу не появлялись. Ныне она была последней живой свидетельницей тех событий. Той ночью она проснулась от собственного кашля, чувствуя жжение в горле, и через прореху в соломенной крыше увидела пламя.

– Я встала с постели и подошла к двери комнаты, но услышала рев драконов и не решилась ее открыть. Вместо этого я пошла к окну и увидела своего папу, который смотрел на меня снаружи – он вскарабкался на соседнее с домом дерево, хотя ветви уже обуглились и могли вспыхнуть в любую минуту. Папа разбил ногой стекло, протянул руку и помог мне перелезть к нему. Спускаться было еще труднее, чем лезть наверх, а когда мы все же спустились, соседи сразу выхватили меня из рук папы и начали катать по земле. А я никак не могла взять в толк, зачем они это делают. Как потом выяснилось, на мне горела ночная рубашка, хотя сама я этого не заметила, и они катали меня, чтобы сбить пламя.

Старуха излагала эту историю ровным, спокойным голосом – так безмятежно, словно за давностью лет перестала воспринимать ее как эпизод собственной жизни и сейчас вела речь о совершенно постороннем человеке. Когда ее прерывали вопросом, бледные старческие глаза с добродушной готовностью направлялись в сторону говорившего, хотя уже было понятно, что она ничего не видит. Из дома вышла худенькая девушка с подносом, на котором были нарезанный хлеб, блюдце со сливочным маслом и кувшин меда с торчащей из него ложкой. Держалась она как-то скованно, слегка поклонилась без улыбки и быстро ушла, ни разу не взглянув на гостей.

– Намазать вам масло на хлеб? – предложила Рита, и старуха сказала: «Спасибо, милочка».

– Моя бабушка держала мед вон там. – Она кивком указала на каменное строение неподалеку. – В большом чане – размером с ванну. И вот, значит, как сбили пламя, она сняла крышку с чана и опустила меня, голенькую, в мед по самое горло. Я просидела там остаток ночи, и в том году мы не смогли продать ни фунта меда, потому что никто не хотел его есть после такого моего купания.

– А драконов вы видели? Тех, чей рев слышали за дверью? Чего бы я только не отдал за возможность сфотографировать дракона! Это фото меня бы озолотило!

Она рассмеялась:

– Если бы вы их увидели перед собой, вам уж точно стало бы не до возни с этой своей штуковиной. Да, я их видела. Я сидела по горло в меде и через открытую дверь видела, как они улетали прочь. Их были сотни. – Она подняла глаза к небу, словно все еще могла их там разглядеть. – Вообразите огромных летучих угрей, чтобы проще было понять. Ни ушей, ни глаз я у них не заметила. Чешуи тоже не было, да и крылья были так себе, одно название. Ничуть не похожи на тех драконов, которых я видела на картинках. Что-то длинное, темное, скользкое и быстрое. Они извивались и вертелись, и все небо было заполнено ими. Все одно что смотреть на кипящие в кастрюле чернила. Ну и как вам мой мед?

Они похвалили угощение, а старуха меж тем вспомнила еще кое-что о драконьем нашествии.

– Взгляните вон туда, – указала она на крышу дома. – Я сама уже не разгляжу – с глазами совсем беда, но вы-то зрячие. Видите темные отметины над окном?

Действительно, часть стены чуть ниже края соломенной крыши была сильно обуглена.

– То, что нужно для снимка! – оживился Донт. – Вы встанете здесь, рядом с ульями, а следы пожара будут видны на заднем плане. В кадр должно попасть и небо, где летали драконы.

После недолгих колебаний Бабушка Уилер позволила себя уговорить на фотосъемку, и пока Донт занимался приготовлениями, Рита продолжила ее расспрашивать:

– Должно быть, вы сильно обожглись?

Бабушка Уилер закатала рукав и продемонстрировала свое предплечье.

– И то же самое по всей спине, от шеи до поясницы.

Кожа в этом месте была мертвенно-белой и гладкой, без единой морщинки.

– Удивительно, как вы выжили, – сказала Рита. – При таком обширном ожоге. Вас он впоследствии не тревожил?

– Нет, нисколечко.

– Это благодаря меду? Я тоже использую мед, когда ко мне обращаются пациенты с ожогами.

– Вы медсестра?

– Да, и еще акушерка. Я работаю несколькими милями ниже по реке. В Баскоте.

Старая женщина вздрогнула:

– В Баскоте?

Возникла пауза. Рита ела хлеб с медом и терпеливо ждала, когда старуха продолжит.

– В таком разе вы наверняка слыхали о девочке, пропавшей два года назад…

– Об Амелии Воган?

– Да, она самая. Говорили, что она нашлась, но потом прошел слух, что это совсем не она. Что о ней известно сейчас? Амелия это или нет?

– Одна женщина прилюдно опознала в ней другую пропавшую девочку, но семья, в которую ее передали, через какое-то время убедилась, что она им не родня. Так что девочка вернулась к Воганам. Кто она такая, неизвестно, но уж точно не Амелия Воган.

– Значит, это не Амелия? А я так надеялась… Ради Воганов, ясное дело, но и ради моей семьи тоже. Моя внучка была няней в их доме. И у нее вся жизнь пошла наперекосяк с той поры, как девочку похитили. В чем только ее не обвиняли! Правда, никто из людей, хорошо ее знающих, не верит ни слову из этих наговоров, но есть много и таких, кто наслушается всяких болтунов и начинает судить предвзято. А ведь ей всего-то хотелось встретить славного парня и завести семью, да только пойди найди согласных жениться на девушке, замешанной в таких делах. Внучка вконец извелась: почти не ест, совсем не спит. Не показывается на людях из страха услышать бранное слово. Порой целыми днями не выходит из своей комнаты. Я уже много месяцев не слышала ее смеха… И вдруг эта новость – мол, девочка нашлась! Говорили, будто река вернула ее родителям. Тогда-то все, кто злословил о Руби, прикусили свои язычки. И жизнь понемногу пошла на поправку. Руби вылезла из своей скорлупы. Даже устроилась на работу – помощницей в школе, где когда-то училась сама. Вроде начала оживать, лицо чуток порозовело. Вечерами стала приходить попозже: прогуливалась с другими девушками из школы. Мне ли ей это запрещать после всего, что она пережила? Почему бы девчонке и не развлечься немного, как это принято у нынешней молодежи? Так она познакомилась с Эрнестом. Заключили помолвку. На июль назначили свадьбу. Но вскоре после летнего солнцестояния одна ревнивая девица нашептала ей, что найденная в Баскоте малышка оказалась вовсе не Амелией. Стало быть, Амелия по-прежнему считается пропавшей. И снова пошли кривотолки, потому как Руби осталась под подозрением. И уже на другой день она отменила свадьбу. «Как я могу выйти замуж и завести детей, когда обо мне ходят такие слухи? Люди скажут, что мне нельзя доверить даже собственных детей! Я не могу так подвести Эрнеста. Он достоин лучшей жены, чем я». Примерно так она рассуждает. Эрнест, как мог, старается ее отговорить. Сам он и слышать не желает эти сплетни. Говорит, что свадьба всего лишь отложена и что помолвка остается в силе, но она не желает с ним видеться, хоть он и приходит каждый день. А после того как ее турнули из школы, она засела тут – и ни шагу дальше садовой ограды.