Сомневайся во всем - читать онлайн книгу. Автор: Рене Декарт cтр.№ 17

Итак, во-первых, нужно уяснить себе то, что все внешние чувства, поскольку они составляют части тела, хотя мы и применяем их к объектам посредством действия, т. е. местного движения, ощущают собственно лишь пассивно, подобно тому как воск воспринимает фигуру печати. Не нужно думать, что это сказано только ради аналогии, но именно так и нужно представлять процесс восприятия: внешний вид воспринимающего тела при воздействии на него объекта реально изменяется таким же образом, как поверхность воска изменяется под действием на нее печати. И это имеет место не только тогда, когда мы прикасаемся к какому-либо имеющему форму шероховатому и твердому телу, но и тогда, когда мы посредством прикосновения воспринимаем тепло, холод и т. п. Так же обстоит дело и с другими чувствами, а именно: наружная непрозрачная часть глаза воспринимает фигуру, которую отпечатывает на ней окрашенный в различные цвета луч света; внешняя кожа ушей, ноздрей и языка, непроницаемая для объекта, тоже воспринимает новый образ звука, запаха и вкуса.

Подобные представления обо всех этих вещах весьма полезны, поскольку ничто не является для нас более наглядным, чем фигура, ибо ее можно и осязать и видеть. Это предположение способно привести к ложным выводам не более, чем всякое другое, доказательством чего может служить то, что представление фигуры связано с любым объектом чувственного восприятия, настолько оно общо и просто. Мы можем, например, считать цвет всем чем угодно, но мы не будем, однако, отрицать того, что он есть нечто протяженное, а следовательно, и имеющее фигуру. Поэтому чем было бы плохо, если бы мы, остерегаясь бесполезных предположений относительно каких бы то ни было новых естеств и не отрицая и того, что иным нравится думать о цвете, стали, однако, рассматривать его только как нечто, имеющее природу фигуры, и понимать различие между белым, голубым, красным и другими цветами как различие между этими или подобными им фигурами?

То же самое можно сказать и обо всем другом, ибо ясно, что бесконечного множества фигур достаточно для изображения всех различий чувственных объектов.

В данном случае Декарт имел в виду, что проще всего воспринять фигуру так, как она дана сразу в двух формах восприятия: и для зрения, и для осязания. В соответствии с этим любое чувственное познание можно уподобить восприятию фигуры. Например, мы не можем воспринимать цвет вне протяженности, а значит, цвет всегда выражен в фигуре. При этом различие между цветами недопустимо уподоблять различию между фигурами.

Однако процесс чувственного познания не останавливается на моменте воздействия внешнего предмета на тело. Далее часть тела, будь то рука или глаз, которая претерпела на себе воздействие предмета, передает это воздействие внутренним частям тела. Благодаря этому первичное восприятие переходит в общее чувство, которое характеризует такую область тела, в которой сходятся воедино восприятия разных органов ощущений. Так проявляется неразрывная связь между всеми этими органами.

Во-вторых, нужно себе уяснить, что, после того как внешнее чувство приведено объектом в движение, воспринятая фигура моментально сообщается другой части тела, называемой общим чувствилищем, и притом так, что никакое естество не переходит реально с одного места на другое; совершенно так же теперь, когда я пишу, я понимаю, что в тот момент, когда я вычерчиваю каждую букву на бумаге, не только нижняя часть моего пера находится в движении, но она не может совершить ни малейшего движения, не сообщив его тотчас же всему перу, и верхняя часть пера проделывает в воздухе все те разнообразные движения, которые проделывает нижняя, хотя я и знаю, что нет никакого реального перехода чего бы то ни было с одного конца пера на другой. Кто же может думать, что между частями человеческого тела существует меньшая связь, чем между частями пера, и можно ли придумать более простой пример для выражения этой связи?

Общее чувство интегрирует не только впечатления органов ощущений, но и фантазию. Причем если образы внешних предметов сами по себе бестелесны, то фантазия производится не внешними предметами, а самим телом человека, и в этом смысле она неотделима от тела. Она может облекаться в образы различных фигур, которые потом переходят в память.

Вопреки традиции Декарт считает, что образы фантазии телесны, а не бестелесны. Декарт делает такой вывод из того, что тело претерпевает воздействие, воспринимая образ. Кожа пальца испытывает давление при осязании, а сетчатка глаза фиксирует падающий на нее свет. Если такой образ локализуется в теле, то он дан в протяженности, а значит, тоже телесен. По аналогии с этим можно представить и протяженные образы фантазии, которые также локализуются в теле. Надо отметить, что такое понимание телесности образов нетипично для философской традиции как до Декарта, так и после него.

В-третьих, нужно себе уяснить, что общее чувствилище действует на фантазию, или воображение (imaginatio), так же, как печать — на воск, запечатлевая фигуры или идеи, которые приходят к нам от внешних чувств чистыми и бестелесными. Это воображение есть настоящая часть тела, и она настолько велика, что ее отдельные области могут облачаться во множество различных фигур, обычно долго их сохраняя. Это — то, что носит название памяти.

По мнению Декарта, тело человека устроено таким образом, что внутренне чувство приводится в движение внешним восприятием, а движение тела — фантазией через нервы, которые берут начало в мозгу. Благодаря этому возможно управлять телом даже при отсутствии восприятия внешних вещей.

В-четвертых, нужно себе уяснить, что движущая сила, или сами нервы, имеют свое начало в мозгу, где находится воображение, возбуждающее их разными способами, подобно тому как внешнее чувство возбуждает общее чувствилище или как нижняя часть пера приводит в движение все перо. Этот же пример также показывает нам, как воображение может быть причиной многих нервных возбуждений даже при отсутствии в нем соответствующих впечатлений, лишь бы только в нем были какие-либо другие образы, из которых могли бы исходить эти возбуждения. Действительно, перо в целом движется не так, как его нижняя часть; мало того, верхняя часть его проделывает словно совсем другие, обратные движения. И именно отсюда становится понятным, как могут производиться другими животными все движения, когда мы не предполагаем у них совсем никакого познания вещей, но допускаем для них лишь чисто телесное воображение, а также как происходят в нас все те движения, которые мы совершаем без всякого участия разума.

По мнению Декарта, познающая сила, которую он называет чистым разумом или просто умом, в отличие от чувств и фантазии является чисто духовной по своей природе. Эта сила внутренне едина, но может проявляться по-разному. Сопровождая фантазию, она проявляется в виде, обозначаемом словами «вспоминать», «представлять», «воображать», а чувства — в виде, обозначаемом словами «видеть» или «осязать». Когда же она проявляется сама по себе, то обозначается словом «понимать».

Наконец, в-пятых, нужно себе уяснить, что сила, посредством которой мы собственно познаем вещи, является чисто духовной, отличающейся от всего телесного не менее, чем кровь от костей или рука от глаза, единственной в своем роде, хотя она вместе с фантазией то воспринимает фигуры, исходящие от общего чувствилища, то оперирует фигурами, сохраняющимися в памяти, то создает новые, которые так заполняют воображение, что оно часто не успевает воспринимать идеи, преподносимые ему общим чувствилищем, и одновременно переводить их в двигательную силу по чисто телесным подразделениям. Во всех этих случаях познающая сила является иногда пассивной, иногда активной, она играет роль то печати, то воска. Однако это сравнение следует понимать здесь только как простую аналогию, ибо в телесных вещах нет ничего, что было бы подобно этой способности. Это будет одна и та же сила, когда ее действия, обращенные совокупно с воображением к внешнему чувству, обозначаются словами «видеть», «осязать» и т. п.; когда они, направленные на одно только воображение, поскольку последнее облекается в различные фигуры, обозначаются словом «вспоминать»; когда они, направленные на воображение для создания новых фигур, обозначаются словами «воображать», «представлять»; когда, наконец, эта сила действует одна, ее действия обозначаются словом «понимать». Я объясню в своем месте более подробно, как совершается это действие. Будем же называть эту силу сообразно ее различным функциям, а именно: чистым интеллектом, воображением, памятью или чувством. Она собственно называется умом (ingenium), когда создает в воображении новые идеи или когда оперирует уже над готовыми. Будем пока считать ее способной на эти различные действия, а в дальнейшем рассмотрим различие всех этих наименований. Поняв, таким образом, все это, внимательный читатель легко рассудит, какую помощь он может ожидать от каждой из этих способностей и в какой мере прилежание может возместить недостатки человеческого ума.