По ту сторону жизни - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Лесина cтр.№ 67

Он вздохнул и повторил:

— Уезжай. А не можешь… уйди в свой храм и не высовывайся.

Не самые радужные перспективы, но разум подсказывает, что они весьма и весьма реалистичны.

— А подскажите… — я потарабанила пальцами по рулевому колесу. — Отчего я умерла?

— От излишнего любопытства…

И вот как это понимать?

Тело Нормы оставили в мертвецкой, которая числилась за городской жандармерией и большую часть времени пустовала. Поговаривали, что в подвалах сих некогда размещались пыточные, изрядно облегчавшие следственный процесс, однако после очередного послабления они были переоборудованы под хозяйственные нужды. Не знаю, сколько в том правды, но в одной из зачарованных ячеек хранили говяжью тушу, совестливо прикрыв оную белой простыночкой, в другой тоже лежало что-то, не имеющее отношения к миру криминальному, а вот третья досталась Норме.

— Извольте, — мейстер Шварцвертер отличался некоторой субтильностью, бледностью и редкостной невыразительностью. Словно пытаясь компенсировать оные, а может, силясь разбавить мрачную обстановку рабочего места, он отдавал предпочтение ярким цветам и костюмам самого безумного кроя.

И ныне он выглядел на редкость неуместно. Лимонного цвета рубашка с воротником-жабо и круглой камеей, которая почти терялась в пене кружев. Лиловый жилет с длинными фалдами и узкие брюки, украшенные вышивкой. Длинные волосы мейстер собрал в хвост. Тонкую бородку смазал маслом. А на левую щеку приклеил мушку.

Выглядел старший некромант, мягко говоря, несуразно, однако не следовало обманываться: мейстер Шварцвертер обладал на редкость острым умом, а уж профессионалом являлся и вовсе великолепным. Знаю, что его весьма настойчиво приглашали в столицу, обещая повышение в чинах, однако он отказывался: мол, тихое курортное бытие его вполне устраивает.

— Смерть наступила около двенадцати часов тому назад, — он вытер руки кружевным платочкам.

На каждом пальце сиял перстень. Силой. Темной такой силой… а ведь, если подумать, мейстер Шварцвертер был достаточно стар, чтобы застать те события… или он приехал в город позже? Нет… его принимали за своего, а значит, в городе он прожил минимум полета лет…

— …в результате интенсивной кровопотери…

Горло ей перерезали.

Это я видела издали, а вот Диттер аккуратно прикоснулся к темным волосам Нормы, будто погладить хотел, но нет, приподнял голову, поворачивая налево, и темный разрез распахнулся. Глубокий. Глаза открыты и в них видится упрек…

— Душа…

— Ушла, — мейстер Шварцвертер поджал узкие губы.

А глаза он подводил темной тушью, и эта привычка многим казалась куда более отвратительной, нежели его любовь к собственной работе.

— Ушла ли… — Вильгельм, выглядевший на редкость погано, отлип от стены. Его слегка пошатывало, а из распухшего носа все еще шла кровь, вот он нос и заткнул. Батистовым платочком. Скатал в трубочку и сунул в левую ноздрю.

— Я ее не дозвался, — мейстер раздраженно сцепил пальцы и потянул, раздался мерзкий щелкающий звук, который заставил Диттера поморщиться. — И это уже третья душа, которая не соизволила ответить… начинаю, право слово, сомневаться в собственных силах.

— Сомневаться всегда полезно.

Третья? Допустим, была еще Соня. А третий кто?

— Вы, фройляйн… вы… — он уставился на меня премрачным взглядом. — Вы были первой в череде явно подозрительных смертей…

Диттер осматривал тело.

Вильгельм, опершись на холодильный шкаф, то ли наблюдал за осмотром, то ли дремал с открытыми глазами. Монк, как всегда, держался тенью.

Где это дознаватель так потратился? Поисковое заклятье? Но зачем? В прошлый раз он то ли не счел нужным воспользоваться им, то ли… что-то изменилось? Что именно?

Я заставила себя вернуться к прерванному разговору.

— И что именно показалось вам подозрительным?

Мейстер коснулся тяжелой серьги и произнес:

— Меня не допустили к телу…

Интересно. И… он имел право заявить о подозрениях, положение позволяло. Тогда почему…

— Более того, мне было настоятельно рекомендовано не уделять излишнего внимания факту трагической гибели столь юной особы…

— И вы послушались? — Вильгельм вытащил затычку из носового платка и шмыгнул носом. Потрогал переносицу. Сунул мизинец в ноздрю.

— Нет, конечно. Видят боги, ваше тело не вскрывали, однако поверхностный осмотр не выявил каких-бы то ни было подозрительных обстоятельств.

Палец дознавателя переместился в другую ноздрю.

— Я взял пробы волос и плоти… у нас здесь неплохой анализатор ядов, однако вы были чисты, фройляйн… чисты, мертвы и спокойны… правда, ваша душа не отзывалась, но… сами понимаете, это лишь косвенно подтверждало версию ваших родичей о естественной смерти… и, к моему преогромному сожалению, я был вынужден отступить.

А Норму пытали. Я поняла это, стоило сделать шаг… ей было больно, и боль эта еще держалась в теле. Сгустки темной энергии узором, повторяющим рисунок на коже. Делали его ножом и огнем…

— Но я рад, что вы вернулись. Это многое объясняет.

Это ничего не объясняет, но я промолчу: не стоит разочаровывать мейстера.

Сломанные пальцы. Содранные ногти. И следы ожогов на ладонях… на внутренней стороне бедер, которые Диттер раздвигает и мне это почему-то неприятно. Я закрываю глаза, но боль становится… явной? А душа.

Норма? Ты здесь, Норма? Ты ведь так долго умирала, что не могла не захотеть поквитаться с мучителями… ты была доброй… мне это непонятно, но это мне. А ты была. Доброй.

Ты заседала в этих растреклятых комитетах. Ездила по приютам, вникая в их нужды. Другим-то плевать, а ты по-настоящему была неравнодушна. И я знаю, что твои родичи не одобряли этого… но ты впервые ослушалась отца…

Я выдохнула. И похолодало. Ощутимо. Замер Вильгельм. Отступил Монк. Правильно, свет нам не нужен, хотя потом… я попрошу его и он согреет озябшую твою душу… тело манит. И Диттер отпускает его. Правильно. Хватит мучить…

Она больше не была девственницей и невинности лишилась не по собственному желанию. Отнюдь. Она просила. Умоляла. Тогда это еще казалось странной игрой, жестокой, но в обществе порой играли на редкость отвратительные шутки, особенно над теми, кто выделялся.

Норма выделялась.

Прости. Мы бы никогда не стали подругами, слишком разные, слишком… но сейчас я слышу эхо твоей души и твоей памяти. Помоги мне… пожалуйста, помоги найти их. Покажи… И мы постараемся, чтобы это зло не осталось безнаказанным.

Она по-прежнему не верила в месть. Даже там, за гранью… я бы не отказалась… я бы осталась, чтобы свести с ума убийц, а она… она их простила? Простила?! Вот так взяла и…