По ту сторону жизни - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Лесина cтр.№ 41

Сама она? Никого не приводила. Отнюдь. Не видела достойных и… да, не хотела делиться… сколько здесь было человек?

Я держала дверь. Я слушала. И запоминала, борясь с тошнотой. Если я не могу узнать имена, то способна вытянуть другое. Привычки. Повадки. Вкусы… быть может, удастся из этого хлама чужого безумия вычленить хоть что-то.

Я надеюсь, что удастся.

Диттера я отыскала там, где и думала, — в участке.

Признаться, городок у нас не то чтобы тихий и вовсе избавленный высшими силами от преступности как явления, скорее уж преступления, которые имели место быть, — все ж натура человеческая неизменна — не требовали серьезных усилий для их раскрытия.

Да и вовсе…

Изредка случались дебоши. Дуэли. Убийства на почве страсти, большею частью среди приезжих. Но как ни странно, репутации городка они шли лишь на пользу. Знаю, что иные особы приезжали сюда, исключительно надеясь пасть в пучину этой самой страсти…

Как бы там ни было, но жандармерия наша насчитывала едва ль сотню человек, большей частью низшего звена, главная задача которых — патрулирование улиц. Здесь редко кому удавалось получить звание выше рядового ундервахмистра, не говоря уже о том, чтобы перейти в офицеры. Герр Герман и тот был всего-навсего мейстер-полицаем, правда, с выслугой, позволявшей носить серебряный шнур на мундире и дававшей право обращаться в коронный отдел за помощью…

Не обратится. И, подозреваю, не обрадуется тому, что дом я защитила. Он бы сам, полагаю, с превеликим удовольствием плеснул керосина в проклятый подъезд. Огонь стирает следы, а те… слишком многих, полагаю, затронет расследование.

И эти люди будут недовольны.

А герр Герман, происходивший из семьи простой и получивший шнур свой не столько старанием, сколько умением оказывать услуги нужным людям, сделает все, чтобы дело прикрыть.

Потому…

Я стояла.

Я пряталась в тени лысого по зимней поре платана, который защищал меня от дождя. Тот начался после полуночи, сперва мелкий, но крепнущий с каждым мгновеньем. К утру город, как обычно, слегка затопит. На мостовых образуются грязноватые реки.

В ратушу полетят жалобы на забитые водостоки. Городской глава клятвенно пообещает все исправить и вызовет главу городского водоснабжения… тот напомнит, что трубы и, соответственно, водостоки давно требуют ремонта, а деньги на оный не выделялись уже несколько лет…

Это меня мало заботило. Неудобства от дождя, как и холода, я не ощущала.

Я смотрела на белый и вполне милый с виду особнячок, гадая, кто из людей, сокрытых в нем, связан с «Лотосом»…

А ведь связаны. Даже если тела не уносили дальше подвала. Даже если всплески магии глушили или, что логичней, использовали на поддержание купола заклятье. Даже…

Колонны.

Химера со щитом и мечом в руке… ныне мне символ нашего управления казался по меньшей мере двусмысленным. Тварь скалилась во тьму… мечом покарает слабых, щитом прикроет виновных, лишь бы не поблекло золото под ее ногами.

Сколько они уже в городе?

Мне предлагали… когда? В прошлом году? А Софи третий год состоит… три года — это тридцать шесть месяцев и семьдесят два жертвоприношения, участвовать в которых должны были все. И что, никто не знал? Никто не понял?

Софи насчитала два десятка человек из постоянных членов… кто-то уходил дорогой богини, кто-то появлялся вновь. Лица, маски… уродливые твари.

Я потрогала языком клык. Да, определенно, сегодняшняя прогулка вызвала во мне странное желание кого-нибудь убить. Желательно жестоко.

И никто ни о чем не догадался. Не верю. Я стиснула кулаки.

Диттер… явиться за ним? И признаться, что я покинула тщательно охраняемый особняк? А дальше… дальше самое простое — обвинить меня во всем… это ведь так логично… чудовище, вернувшееся из страны мертвых и поддавшееся жажде крови… требующее немедленного уничтожения.

Закрыв глаза, я сделала вдох. И выдох. Терпение. И ожидание. Диттера не тронут… кто бы в этом деле завязан ни был, он не посмеет. Нет более надежного способа привлечь внимание инквизиции, чем смерть дознавателя. А потому ему покажут тело… расскажут? Что-нибудь этакое… откровенную ложь? Отнюдь, здесь опытные люди работают, во всяком случае, герр Герман точно знает, что нет орудия опаснее правильно преподнесенной правды.

Спокойно.

Диттер не глуп и… И я покажу ему дом. А потом… мы вместе решим, что делать дальше.

Диттера я узнала сразу. Он вышел в сопровождении двух жандармов. Темно-зеленая форма их казалась почти черной, а высокие шлемы тускло поблескивали в свете единственного фонаря. Ему что-то говорили, явно предлагая сопроводить, но Диттер отказался.

Он повернул голову и… готова поклясться, ощутил мое присутствие. Удивленно приподнятая бровь. Взмах руки.

Жандармам не слишком хочется мокнуть, но и нарушить приказ начальства они не смеют. Короткий спор заканчивается победой дознавателя. Вот только ему все же вручают несколько измятый плащ. Заботливые мои. Но и правильно. Дознаватель у меня не шибко здоровый, нечего ему под дождем мокнуть. Еще бы галоши принесли, но так далеко жандармская мысль не ушла.

Диттер спустился и медленно направился вдоль Вешняковой улочки. И вела она, к слову, отнюдь не к моему особняку. Жандармы несколько мгновений стояли, наблюдая за инквизитором, но дождь застучал веселее, фонарь мигнул, и это было воспринято аки высшее знамение. И жандармы ушли.

А я двинулась по следу, стараясь держаться в тени: мало ли кто еще мог наблюдать за Диттером.

Вешняковая сменилась Подольской стороной. Здесь селились честные бюргеры, которые ценили покой, уют и стабильный доход. А потому весьма часто переделывали милые свои особнячки под магазины. И свет фонарей отражался в темных витринах…

В пять утра откроются булочные. Чуть позже зазвенит колокольчик молочника, который будет останавливаться перед каждой дверью, собирая дань из пустых бутылей и монет. Здесь их оставляли так, прикрывая лишь легким флером отпугивающего заклятья.

Блестели лужи на мостовой. И дыхание Диттера тревожило ночную тишину.

— И долго ты прятаться собираешься? — поинтересовался он, останавливаясь перед кофейней герра Лютера. Дождь гремел о навес, но на белые кружевные стулья не упало ни капли. Завтра поутру Мадлен и Маргарита протрут столики, сменят цветы в вазочках, постелют свежие салфетки…

Какая-то настолько другая жизнь, что становится страшно.

— Недолго, — я вышла.

— Вымокла. — Диттер устало покачал головой. — И зачем? Я все равно тебе все расскажу…

— Нужно было. И да. Расскажешь. Но позже…

Волосы влажные. А лицо белое. Глаза вон глубоко запали и мерещится в них тоска… Нам бы сесть вот под этот полосатый навес, с которого стекали струйки дождя. Заказать черный кофе, фирменный, с перцем и патокой, а к нему — пышные рогалики из слоеного теста… нам бы сидеть и говорить о пустяках. Или не говорить вовсе. Почему-то мне кажется, что с моим дознавателем удобно будет молчать. А теперь мне нужно рассказать ему о… Я сглотнула. И протянула руку.