Война с лилипутами - читать онлайн книгу. Автор: Кир Булычев cтр.№ 46

— Сейчас на сиенде работает специальная комиссия по защите детей, — ответил инспектор и обратился к доктору: — Есть что-нибудь еще?

— Есть еще один кадр, который я бы хотел вам показать. Это случилось на сиенде чуть меньше года назад.

Теперь они увидели на экране солнечный день. Меж полей тянулась пыльная дорога. По ней шел странного вида человек в старом дорожном костюме, с сумкой через плечо. У него была курчавая борода, длинные волосы и широкополая шляпа.

— Это еще кто такой? — спросила Алиса.

— Я его помню! — воскликнула рабыня. — Я его помню!

— Не шумите, всё увидите, — сказал Кром.

Дорога повернула, и возле нее обнаружился обложенный бетонными плитами источник, у которого стояла рабыня Заури и пила воду из жестяной погнутой кружки. Рядом, прямо на земле, в пыли, сидели другие маленькие рабыни.

— Жарко было, просто ужас, — вспомнила Заури.

— Что это вы такие грязные? — весело спросил странник, приглядываясь к девочкам. — Сколько я по планетам хожу, таких еще не видел.

— А мы здесь работаем, — ответила Заури.

— Таким маленьким в куклы надо играть, а не работать. Дашь напиться, кроха?

Заури, как зачарованная, протянула страннику кружку. Он подставил ее под струю, лившуюся из ржавой железной трубы, наполнил водой и начал жадно пить. Маленькие рабыни смотрели на него не отрываясь.

— Спасибо, — сказал путник, возвращая кружку. — А до вашей этой самой сиенды… далеко еще?

— Вон там, — сказала Заури. — Вас проводить?

— А ты не боишься?

— А чего мне бояться?

— Ну проводи… Постой-постой, что-то мне твое лицо знакомо? А ты меня не помнишь?

— Нет, — сказала Заури.

— А ты никогда на «Квадрате» не летала?

— Чего?

— Нет, наверное, обознался. Твои папа и мама где?

— Не знаю…

— А как ты сюда попала?

— Не знаю…

— Голову готов поставить на кон, что ты — Лара Коралли…

— Не знаю… — На глаза у девочки начали наворачиваться слезы.

— И родинка на шее. Точно как у Ларочки.

И тут послышался грубый голос:

— Эй, ты чего с ним разговариваешь?

К ним подходила надсмотрщица Берта.

— А что, нельзя разговаривать? — спросил странник.

— Нельзя. Больница здесь для малолетних идиоток, — ухмыльнулась надсмотрщица. — Чего здесь делаешь?

— Да машина моя что-то барахлит. Пришлось вон там, на поле, приземлиться. Вот и иду, ищу, где у вас механик.

— Покажи удостоверение или какой-нибудь документ. А вдруг ты разбойник? Мы здесь разбойников не любим. Чуть что — к стенке. У нас же дети! Заботиться надо, правда?

Надсмотрщица все время отвратительно улыбалась.

— Ладно, ты только покажи мне, где механик, — сказал странник.

— А вы брысь! — рявкнула на рабынь надсмотрщица. — Быстро по местам!

Девочки побежали в поле.

— Скажи мне, приятельница, — спросил путник, — вон ту девчушку, с кружкой, как зовут? Не Ларой?

— Нет, Заури она, — ответила надсмотрщица.

— Она местная?

— Местная, местная. Мы все местные.

Путник пожал плечами.

Экран погас…

— Вот этот человек нам может помочь! — сказал инспектор.

— Как его найти? — спросила Алиса.

— Я его помню, — сказала Заури. — Я так хотела его увидеть, но, когда он улетал, меня в бараке заперли. Я как сейчас помню.

— Может быть, этот человек — наша главная надежда, — сказал Кром. — Так что вы отдыхайте, погуляйте пока, а я дам задание компьютеру связаться с Центральным информаторием Галактики и по внешности, одежде, особенностям этого человека провести исследование и попытаться определить и отыскать его среди ста миллиардов гуманоидов в нашей Галактике. Боюсь, что это работа долгая. Придется потерпеть. Но не будем терять надежды.

На этом сеанс закончился, и все разошлись.

Доктор предложил девочкам пообедать у него, но они отказались. Алиса уже бывала в Галактическом центре, и ей хотелось показать новой подруге его чудеса.

Галактический центр — это столица нашей Галактики, хотя мало кто на свете может сказать: «Я отсюда родом». Когда-то, много лет назад, решено было устроить космический город, где могли бы встречаться жители разных планет, где можно было бы вырабатывать общие правила для звездных миров, не допускать беззаконий, насилия и войн. Для этого была выбрана пустая, никому не принадлежавшая планета, где построили город и космопорт. Постепенно этот город, который на всех языках называли Центром, разросся так, что его здания и переходы заняли целый континент. Все остальные участки суши были превращены в заповедники, куда с каждой из планет, входившей в Галактическое содружество, привезли растения и животных. Получилось множество различных заповедников. Если у тебя нет времени или возможности прилететь, скажем, на Паталипутру или на планету Брастаков, ты можешь побывать в Галактическом центре и увидеть малую Паталипутру.

В заповедниках они побывать не успели, зато Алиса показала новой подруге Музей истории Галактики, по которому посетители передвигаются только во флаерах, потому что там нет ни одного зала меньше километра в длину. А центральный зал, который называется «Возникновение Галактики», протянулся на шестнадцать километров, а высотой достигает трех километров.

Потом Алиса повела Заури в картинную галерею, оттуда в Музей восковых фигур, где собраны все знаменитости всех планет. Она показала ей Наполеона, Эйнштейна, Марию Стюарт, Гомера — но, честно говоря, к этому времени рабыня так устала, что с трудом отличала Шекспира от Юлия Цезаря и ей было совсем неинтересно, чем занимался этот самый Шекспир.

Когда Заури уже не чувствовала под собой ног и взмолилась о пощаде, Алиса полетела с ней обедать в ресторанчик, который находился на самой вершине Небесной башни. Они обедали и смотрели вниз на город и космодром, с которого поднимались корабли таких различных цветов, форм и назначений, что у непривычного человека кружилась голова.

Они разговаривали обо всем на свете, хоть и устали. Алиса предложила Заури пожить у нее дома до тех пор, пока она не устроится в цирковое училище.

— Я не смогу спокойно жить и учиться, — сказала Заури, — пока не узнаю о судьбе моих родителей. Как ты думаешь, почему господин Панченга сказал про клетку?

— Может быть, в переносном смысле?

— Что это значит?

— Что твои родители сидят где-то в тюрьме или в ссылке, откуда не могут вырваться.