Византия сражается - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Муркок cтр.№ 97

История изгнания Данте вдохновила Листа, создавшего те болезненные звуки, звучащие в Большом, те латинские песнопения, которые исполняют русские девочки. Что англичане знают об изгнании? Они не испытывали ничего подобного. Куда бы они ни отправились, везде создадут очередной Суррей, новозеландскую баранину и мятный соус. Даже волнующую, жуткую Австралию, с ее ящерицами, они попытались превратить в некий одухотворенный Торки ^[126]. Римляне оставили после себя дороги и виллы, англичане же оставляют чашки с холодным чаем, несвежие блины и пансионы, засоряющие весь мир от Китая до Рио-де-Жанейро. Они не испытывают эмоций, не могут смириться с потерей, хотя бы так, как американцы, и прикрываются вежливыми приветствиями и кофе по утрам. И потому, что смерть настолько неприятна, они не могут взглянуть страху в лицо и улыбнуться в ответ. Они уничтожили свой закон и разрушили свою Империю – и точно так же лишились своего благородства.

Финикийцы сгинули, ушли куда-то под парусами. Что может спасти мир? Не еврейско-мусульманский Бог. Мы уже испытали прелести власти раввинов и ханов. Наши казаки встречались с ними и встретятся снова, если возникнет необходимость. Только Сын может спасти нас. Христос – грек. И греки знали об этом. Они смеялись над евреями, высказывая неожиданные новые идеи, которые обнаружили в Палестине и воскресили в Византии. Необходимо защитить Грецию. Как англичане защищали Кипр? Они позволили турецким крестьянам осквернить его. Эти сыновья ислама ничего не знали. Они не могли заботиться о зданиях, которыми завладели, об оливковых рощах и виноградниках. Греки лишились всего. Ислам набирает силу. Сионизм набирает силу. И с востока снова надвигаются ханы, с черепами на знаменах, но теперь это череп Мао, который скалится на нас с копейного древка. Россия должна защищать Запад в одиночку? До сих пор? Украина должна утонуть в свежей крови?

Я поклоняюсь Ему: Кyrios ^[127]. Боже. Христос Святого Павла. Греческий Христос. Я поклоняюсь Ему. Платон, Архимед, Гомер и Сократ – Бог предназначил их стать первыми пророками Иисуса, греческого Мессии. Вот почему евреи ненавидели его. Он проповедовал Разум и Любовь. Их завистливые черные глаза были обращены за Средиземное море, они видели восходящий Свет. Ах, Иерусалим. О Карфаген. Они разделят весь мир великой стеной. Что такое раса? Ничто. Свойство духа. Христос – грек. Ислам и сионизм обращают горящие черные очи на запад. Свет слишком ярок для них, чужд им. Они терзали его. Эти древние дьяволы, эти примитивные души. Что они знают о смирении, со своими коранами и талмудами? Все, что им ведомо, – месть. Смотрите, как они сражаются. Все, что им ведомо, – месть. Что мы им сделали? Огни горят на Ближнем Востоке, в Африке, в Азии, огни на алтарях невежества. Бог пытался убить собственного Сына и не смог. Его Сын вернулся из изгнания в Византию и сражается там до сих пор. Где гармонично слились Восток и Запад, там – Христос. И это знание каждый русский хранит в сердце своем. Вот что пытался поведать нам Тихон, наш мученик Тихон. Ирод. Нерон. Сталин. Они стремились убить Пастыря. Но они только резали овец. Бандиты-правители приходят и уходят. Они умирают, недоумевая, удивляясь, почему же они ничего не выиграли, почему не смогли одержать победу. И великодушие Пастыря сильнее, чем когда-либо. Он – наш защитник, наше успокоение и наша надежда.

Когда настала ночь, в поезде похолодало, и я вынужден был достать цыпленка и салями из моей привлекающей внимание корзины. Все соседи были мне благодарны. Даже Маруся Кирилловна ела не по-женски жадно. Поезд двигался очень медленно. Мы до сих пор еще не проехали Винницу – значит, пройдет немало времени, прежде чем мы достигнем Одессы. Пару раз мы слышали выстрелы или видели вспышки ружейного или артиллерийского огня вдалеке, но ни один из нас не мог даже предположить, кто с кем сражался. Маруся Кирилловна высказала мнение, что бьются отряды гайдамаков. Я думаю, что она была права. Тысячи атаманов пытались удержать ничтожные территории, пока основные силы сближались, готовясь к решающим сражениям нашей Гражданской войны. Иногда выстрелы доносились из поезда. Нас сопровождали красноармейцы, которые должны были высадиться, когда поезд достигнет территории, занятой бандитами; эти негодяи, подобно вьетнамцам, сочли весьма благоразумным провозгласить себя большевиками. Так они получили оружие и деньги и теперь могли добиваться собственных ничтожных целей.

Потаки заскучал. Он то и дело выходил из вагона, возможно, чтобы посетить уборную, хотя одна была рядом с нашим купе, и возвращался, стуча башмаками и хлопая руками. Женщина смотрела на него все более раздраженно.

– Пытаетесь заставить поезд двигаться побыстрее, товарищ?

– Я надеюсь завтра утром оказаться в доках, – объяснил он. – Туда прибывает французский корабль.

– И что вы сделаете? – Другой пассажир поддержал Марусю Кирилловну. – Побеседуете с каждым французским моряком, сходящим на берег? Объясните, как они мешают делу мировой революции?

– Они выгружают боеприпасы. – Потаки уселся рядом со мной и вытащил бутылку водки. – Мне нужно узнать, с каким оружием нам придется столкнуться. – Сделав внушительный жест, он одним глотком допил водку.

– Надеюсь, что вы не станете сразу разглашать полученную информацию, – сказала женщина. Она встала, расправила темную юбку, потом аккуратно уселась на место. – Кто-нибудь знает, который час?

Я вытащил свои часы. Они остановились. Я убрал их в карман:

– Увы, нет.

– Мы, должно быть, приближаемся к территории Григорьева. – Потаки нагнулся к смуглолицему человеку, который сидел у окна и читал газету. Он протер запотевшее стекло, но увидел только лед – и изнутри, и снаружи. Он потер живот. – Эта ваша колбаса, должно быть, сделана из кошек и крыс. – Он рыгнул. – Вряд ли она из собачатины, с собаками я всегда лажу. – Он рассмеялся. Мы становились все более раздраженными. Он почувствовал это, извинился, пустил газы и удалился в коридор, наполнив купе дурным запахом. Мы оставили дверь открытой, несмотря на холод, пока воздух не очистился. Никто не стал обсуждать источник запаха. Поезд остановился. Со стороны локомотива слышались крики. Мимо нашего вагона пробежали. Раздался стук. Шаги удалились. Труба локомотива снова задымила, мы двинулись вперед. Потаки вернулся и сообщил нам, что на линию упало дерево. Солдаты расчистили дорогу. – Они к этому привыкли. Я никогда не видел такой слаженной работы. – Он сделал паузу. – Я надеялся на более спокойную поездку. Как вы думаете, они позволят беженцам проехать?

Смуглый мужчина с газетой был озадачен:

– Мы не беженцы.

– Они этого не знают, не так ли? Вот ублюдки! Хуже поляков.

– Вы из Галиции? – спросила женщина.

– Я много лет провел в Москве. И два года в Сибири.

– А где в Сибири? – задал вопрос мужчина, сидевший напротив Потаки.