Византия сражается - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Муркок cтр.№ 41

– Bonjour, mon petit ami.

Его акцент звучал как-то нарочито. Я ответил подобающе:

– Bonjour, m’sieu. Commentallez-vous?

– Ah, bon! Très bon! Et vous?

– Très bien, merci, m’sieu ^[54].

Этот смешной обмен фразами из учебника продолжался, пока не прозвучали наши имена.

– Je m’appelle ^[55] Дмитрий Митрофанович Хрущев, – сообщил я.

Соседа звали Сергей Андреевич Цыпляков, и он, по его словам, на день отстал от своей «банды». К нашему общему облегчению, мы перешли на русский.

– Банды? – переспросил я, удивившись. – Вы что, бандит?

Он долго смеялся. Смех показался искусственным, наигранным, театральным.

– Можно и так сказать. Я могу звать тебя Димой? – Сосед отбросил формальности гораздо быстрее, чем следовало, но помешать этому я никак не мог. Он, в конце концов, был гораздо более опытным путешественником. Я согласился.

– Можешь звать меня Сережей, – сказал он. – Мы с тобой подружимся. В конце концов, дорога долгая. Подмораживает, не правда ли?

Мне казалось, что в купе довольно тепло, но я решил промолчать, пока не услышу мнения своего спутника.

– Моя банда – это балет «Фолин».

Вот что объясняло его нарядную одежду, легкое панибратство, мягкость рук и изысканность жестов. Я слышал об этой труппе, видел ее афиши в Киеве и чувствовал себя польщенным, оказавшись в одном купе с таким выдающимся человеком. Я сказал, что пробыл в Одессе несколько месяцев и не смог попасть на их выступления. Он ответил, что гастроли были ужасными, сцена – отвратительной, но труппа выступила очень хорошо. А сам я из Одессы? Или путешествую?

Я признался, что путешествовал очень мало.

– Мы объездили весь мир, – сообщил он. – Ты был в Париже? Тебе нужно там побывать. А в Лондоне? – Он поморщился, видно, не слишком высоко ценил Лондон. – Мещане, – пояснил он. – В Нью-Йорке с культурой дело обстоит куда лучше. Не верится, да? Ох уж эти ковбои! А ты бывал в Нью-Йорке?

Я не стал обманывать его и покачал головой.

– Тебе стоит поехать туда как можно скорее. Подальше от этой войны. В Нью-Йорке ценят искусство. Они, знаешь ли, не могут жить без него, бедняжки.

Я был очарован Цыпляковым почти так же, как когда-то Шурой. Мне льстило внимание, дружеское и прямое обращение моего спутника. Мы пошли в ресторан. Он угостил меня завтраком и настоял, чтобы я выпил бокал шампанского.

Мы вернулись в купе и уселись на моей койке. Сергей рассказывал мне о своих приключениях за границей, о провалах и триумфах их труппы, маленькой, но хорошо известной в столице. Он жаловался, что война сильно мешает гастролям. Именно поэтому труппа и оказалась в Киеве. Они собирались отправиться в Берлин на Рождество.

– Мы с таким нетерпением ждали этого, Дима, mon ami! Рождество в Берлине! Чудесные украшения на деревьях, рождественские песни, имбирные пряники! Немцы изобрели этот праздник, сдается мне. Это все так прекрасно! Мишура, бархат… и все так счастливы.

Цыпляков возлагал ответственность за всю войну на нескольких прусаков и жадных австрийцев. Он думал, что венгры ни в чем не виноваты.

– Они любят музыку, танцы и прочие виды искусства. Австрийцы же думают, что вальс – высочайшее достижение культуры из всех возможных.

Он жаловался, что не может теперь поехать даже во Францию, разве что в военной форме. Он вызвал проводника и заказал бутылку «Круга». Я с крайним удивлением обнаружил, что заказ приняли. Через четверть часа нам принесли ведерко со льдом, в котором виднелся не «Круг», а темно-зеленое горлышко прекраснейшего и сладчайшего «Моэ Шандон» ^[56].

– Теперь в России практически невозможно раздобыть «Круг», – сказал Цыпляков. – К счастью, на железных дорогах еще осталось шампанское. Если хочешь выпить, нужно путешествовать в спальном вагоне!

Он рассмеялся, катая бутылку по льду.

– Все столицы для нас закрыты, по той или иной причине. Конечно, люди в провинции очень рады нам. Мы собираем полные залы везде, где бываем. Здесь можно заработать больше, чем в Европе. Но это так скучно. Я люблю развлекаться, Дима. Я упорно тружусь на сцене, так что мне нужно расслабляться при любой возможности. Как ты думаешь? – Он вытащил бутылку из ведерка. Я подставил бокал, и мой новый друг изящным движением наполнил его. – Мы чудесно проведем время. С Новым годом! – Он осушил свой бокал.

Потом перевел дыхание и как раз собирался что-то сказать, когда проводник постучал в дверь и отворил ее. У него было грубое красное лицо, седеющие усы, темный мундир, перетянутый золотыми галунами. Он поприветствовал нас.

– Мне очень жаль, ваши превосходительства. Родители просили меня проследить за молодым джентльменом. Если будут проблемы, сразу обращайтесь ко мне. – Он закрыл дверь.

Сережа нахмурился и назвал проводника назойливым старым дураком. Мне польстило такое внимание. Под словом «родители» он, должно быть, подразумевал капитана Брауна. Несомненно, тот дал чаевые проводнику, чтобы он следил за мной до самого Петербурга.

Снег продолжал идти, а мы с Сережей пили. Он рассказывал мне о Марселе, Флоренции, Риме и обо всех замечательных теплых местах, которые мы не сможем посетить в течение многих месяцев. Чем больше мой попутчик выпивал, тем свободнее становилась его речь. К счастью, я уже привык к этому. Действительно, я обнаружил, что мое стремление быть джентльменом в компании Сережи несколько уменьшилось. Я смеялся над его шутками и даже рассказал несколько своих, над которыми он смеялся так же, как и над собственными.

– Нам нужна музыка, – заявил он. – Как жаль, что остальные члены труппы уехали более ранним поездом! У нас так много замечательных ребят, которые играют на гитарах, мандолинах, балалайках и аккордеонах. Мы могли бы устроить небольшую вечеринку. С девочками. Ты любишь девочек, Дима? – Он улыбнулся и положил свою большую руку мне на плечо. – Полагаю, ты еще слишком молод и потому не знаешь, что тебе нравится, а? Но у тебя же есть чувства? – подмигнул он.

Я уверил его, что чувства у меня есть. Цыпляков сжал мое плечо, а потом – колено. Он предложил заказать еще бутылку шампанского, чтобы согреться, и позвонил в звонок. Явился проводник. Сережа раздраженно заявил:

– Я требую официанта.

– Он скоро придет, ваше превосходительство.

Но прошел час, и шампанское закончилось прежде, чем появился официант.