Год людоеда - читать онлайн книгу. Автор: Мария Семенова cтр.№ 47

— Вы понимаете, что при таком образе жизни ваш сын может совершить преступление, которое будет караться лишением свободы? А в колонии его ждут очень суровые испытания. Кажется, вы это и сами хорошо знаете. — Соня начала профилактику с обычного набора фраз, к сожалению, ничего не значащих для большинства ее собеседников, да, в общем-то, с каких-то пор и для нее самой. Вначале она боялась чем-либо выдать свое отношение к мальчику, но вскоре поняла, что с этим папашей она может ни о чем подобном не волноваться. — Должна вам честно сказать, что в настоящий момент в спецшколе и в колонии ко всем прочим испытаниям добавились еще голод, холод, болезни и необычайная человеческая жестокость. Вы готовы обречь на это своего сына?

— Ну а что от судьбы-то бежать? Никуда ведь все равно не денешься! — В лице у Ремнева имелось нечто от обезьяны, а за нижней губой было словно что-то запрятано, — дети обычно для такой гримасы заворачивают под губу язык. — Я к таким вопросам подхожу чисто по-философски и полагаю, что пока парень не перебесится, сам чего-то в жизни не поймет — ему читать морали бесполезно. А если он сорвется — ну, значит, не повезло.

— А вам не приходило в голову, что вашему сыну необходим в жизни образ любящего его отца, достойного и полноценного мужчины, а не такого, простите, как вы, смятого жизнью человечка? — Морошкина оборвала раздражающие ее, бесполезные для Вани рассуждения. Неужели она всерьез надеялась обрести союзника в борьбе за судьбу подростка в лице этого никчемного создания с тревожными, прыгающими глазками? Или ей просто нестерпимо захотелось увидеть того, кто произвел на свет Ивана?

Тот, кого уже год называли Людоедом Питерским, с каждым новым совершенным им преступлением обретал в людской фантазии все более нечеловеческие свойства. Над созданием столь нереального образа работали в основном СМИ, имевшие, конечно, свой резон, обусловленный тиражами, рейтингом и прибылью. В свою очередь, благодаря журналистам получали возможность высказаться свидетели, все до единого — косвенные, а также сотрудники силовых ведомств, психиатры, сексологи, провидцы и иные, самые неожиданные фигуры, способные подогреть интерес публики к монстру.

Сам же Людоед Питерский, по мнению криминалистов-профессионалов, не обладал ни умением перемещаться во времени, ни даром гипноза, ни сверхъестественной физической силой, ни особыми запросами и качествами пищеварительной системы — одним словом, почти ничем из того ассортимента невероятных свойств, коими наделили журналисты таинственный объект своего повышенного внимания.

В то же время у Лю, как звали в своем кругу Людоеда журналисты, наличествовали очевидные слабости. Так, к примеру, любил он созерцать разные натуралистические страсти. Показом таких страстей грешила, между прочим, знаменитая передача Лолиты Руссо «Детская тема». Журналистка часто загружала видеоэфир историями о детях-инвалидах, описаниями различных насилий над несовершеннолетними, вплоть до тех, которые совершал и сам Людоед Питерский.

Герой и зритель, сидя напротив радужного экрана, внимал Лолите как доброй сказочнице и аккуратно записывал все ее передачи на видеомагнитофон.

Готовясь к грядущей программе, Лю еще с вечера дал предварительную команду таймеру видеомагнитофона запечатлеть очередную передачу полногрудой журналистки, сам же расположился в нерекомендуемой близости от телевизора и сладострастно отсчитывал последние секунды перед появлением своей фаворитки. Страсть эта, впрочем, не помешала каннибалу внести Лолиту в список своих потенциальных жертв, ожидая лишь срока, когда в ее арсенале иссякнут все эти столь приятно тревожащие его истории…

* * *

Изможденное лицо девочки лет десяти вывело Лю из оцепенения, в которое он в последнее время стал все чаще и вроде бы беспричинно впадать, уподобляясь затаившейся терпеливой рептилии.

Ребенок покоился на носилках. К локтевому сгибу ее левой руки была пристроена капельница. В окружении угадывалось присутствие медиков.

— Пока законодатели не могут окончательно договориться о том, разрешать или нет, а если разрешать, то в какой форме, международное усыновление наших детей, — высокий, озорной, как бы вызывающий Лю на поединок, голос Руссо пролился из динамика телевизора, — мы становимся свидетелями все более тяжких преступлений в отношении несовершеннолетних. Эта девочка была совершенно случайно обнаружена в одном из закрытых публичных домов экзотической азиатской страны. Я не имею сейчас возможности, в интересах проводимого следствия, сообщить что-либо более конкретное. Могу сказать только, что несколько лет назад девочка была удочерена семьей иностранных граждан и вывезена за рубеж. Сейчас ребенок не только находится в невменяемом состоянии, но и крайне тяжело болен. Пока окружающие зовут девочку Марией Азиатской, но мы надеемся, ребенок придет в себя и поведает свое настоящее имя. В любом случае мы еще расскажем вам об этой трагической судьбе.

* * *

— Что-то ты сегодня кратенько… — посетовал Лю, полагая, что передача близится к завершению, как вдруг увидел, что камера движется по больничному отделению и проникает в палату, где на кровати лежит мужчина и прикрывает ладонью, словно козырьком, свое лицо.

— Как известно, СПИД — болезнь взрослых, позже распространенная ими среди детей. Жертвы СПИДа бывают разными. — Вновь раздавшийся голос Лолиты заставил Лю оживиться. — Перед вами находится человек, который не стесняется своей болезни и готов поделиться ощущениями обреченного, не первый год находящегося в плену «чумы двадцатого века».

— Ну, я себя обреченным не считаю, хотя для многих ВИЧ-инфекция и кажется чем-то чересчур скоротечным. — Физиономия больного была малоразличима, хотя во время речи он и отстранял от лица свою ладонь, очевидно, все же желая напоследок покрасоваться перед телезрителями.

— Скажите, а почему вы так легко согласились выступить по телевидению? — С правой стороны экрана показалось ухо ведущей, и Лю очень явственно представил себе, как впивается в эту пухлую мочку зубами и как удивленно и яростно кричит его жертва.

— Наверное, потому, что мне все-таки уже нечего терять, а точнее сказать, почти нечего бояться. — Обреченный герой достал левой рукой папиросу, потом появилась зажигалка, и он упоенно затянулся. — Я теперь больше вспоминаю, чем мечтаю, ну а мечтаю я о том, чтобы поскорее отмучиться.

— Вы готовы честно ответить на вопрос, каким образом вы заразились? — Журналистка оставалась верна своей манере задавать беспощадные вопросы, и это тоже развлекало Лю.

— Половым, как это чаще всего и происходит. Вас, наверное, гораздо больше интересует: от кого? Я сознаюсь и в этом. — Больной брезгливо стряхнул с папиросы пепел, очевидно, на пол, и вновь слегка отвернул от лица ладонь. — Я заразился от одного молодого человека. К сожалению, с ним вы уже не сможете побеседовать, потому что он в настоящее время уже совершил то, что мне еще предстоит, — он умер.

— Как протекает болезнь? Что вы испытываете? — Эти вопросы ведущей программы «Детская тема» сопровождались демонстрацией больничной мебели, маркированного красной краской белого эмалированного судна, светло-зеленой стены, облицованной возле раковины белым кафелем, грязно-синего халата, висящего на длинном гвозде, неаккуратно вбитом в торчащую из стены деревянную пробку.