— Ты?
— Ты один дома?
— Да, но…
Договорить он не успел — попал в захват гостя.
Тот дождался, пока офицер уснет, осмотрелся, забрал, за чем пришел.
— Извини, Женя, — проговорил он, — поудобнее укладывая старшего лейтенанта, — так надо.
Вышел из квартиры, захлопнув дверь.
Черный «Туарег» появился сзади неожиданно.
Его заметил Губин.
— Быстро идет внедорожник, — проговорил он, — у нас сто сорок, у него все сто шестьдесят, а может, и больше.
Ушаков проговорил:
— У него лошадей сколько, знаешь?
— Двести восемьдесят, по-моему, если объем 3,6, а если двенадцатицилиндровый, шестикубовый, то четыреста пятьдесят. Дорога не загружена, чего не разогнаться? Я бы ему все двести двадцать дал.
Тополев оглянулся. «Фольксваген» приближался. Он приказал Губину:
— Эдя, пропусти этого придурка.
— Понял.
Помощник сбавил скорость до ста километров в час.
«Туарег» пошел на обгон и вдруг резко подрезал «Мерседес».
Губин машинально крутанул руль вправо, и представительский лимузин вылетел в кювет. Перевернулся, врезался в дерево и загорелся.
«Фольксваген» остановился.
Из него вышел Игнатьев. Спустился к покореженной машине. Кузов был деформирован так, что ни Тополев, ни Ушаков, ни Чуйко не могли выбраться. Губину было уже все равно, из его разбитого черепа стекала красно-серая жидкость.
Игнатьев смотрел, как огонь охватывает салон.
Изнутри раздался нечеловеческий вопль. Просунул из заднего окна руку Ушаков:
— Помоги, мужик, дай огнетушитель, хоть огонь собьет, вызови ментов с МЧС и «Скорую». Иначе бак рванет, сгорим заживо.
Старший лейтенант проговорил:
— А когда горели люди в Доме отдыха «Заря», ты помог им?
— Что? Какая «Заря»?
— Сдохните, твари.
Бандиты все поняли.
— Ну хоть пристрели, — попросил Ушаков.
Огонь разгорался.
— Нет!
На шоссе резко затормозила «Хонда».
— Игнатьев! Быстро в «Туарег» и за мной!
— Полковник?
— Давай бегом!
Старший лейтенант пришел в себя. Вбежал по откосу, запрыгнул в «Фольксваген». «Хонда» обошла его, он повел внедорожник следом за ней.
Сработал сотовый Игнатьева.
— Да, товарищ полковник?
— Ты что творишь, Влад?
— Я отомстил за Соню и Дашу. Готов предстать перед судом трибунала. Нападение на Тополева и его подельников совершил осознанно.
— Предстанешь! Мститель, тоже мне! Через триста метров поворот. Уходим направо и в обратку в Москву, в Главное управление. Там разберемся.
— Принял, выполняю, — уже обычным голосом ответил офицер спецназа.
Сзади поднялся огненный черный гриб — рванул бак «Мерседеса».
«Хонда» и «Туарег» ушли с главной дороги.
Смолинский позвонил Уланову.
— Да, — ответил Роман.
— Перехватили Игнатьева. Он успел наведаться к своему другу Киселеву, вырубить его, забрать «Туарег».
— Он еще на ходу?
— Не о том спрашиваешь? Не знаю, откуда Игнатьев узнал об отходе Тополева из Москвы, скорее всего, в центральном офисе. Секретарши иногда проявляют излишнюю болтливость, и пошел за ним следом. Подрезал. «Мерседес» Тополева упал в кювет, врезался в дерево и загорелся. Наблюдавшего за этой картиной Игнатьева я и перехватил.
— Как он сейчас?
— Да вроде ничего. Едет за нами. Но его по-любому в психушку определят.
— Это сломает ему жизнь.
— А мы по-тихому. Оформим отпуск, я отвезу его в клинику одного хорошего профессора. Он поможет.
— Это другое дело.
— Ну, а как насчет свадьбы?
— Приглашаю всех, Владимир Алексеевич.
— Когда?
— Завтра, в 14.00, кафе «Казбек», а лучше к моему дому подъехать.
— Так и сделаю, если не возникнет внештатная ситуация. Да и твой вопрос должен решиться на этой неделе. Вернешься?
— Да!
— А как же бешеные бабки у Лемехова?
— Не жили богато, нечего и начинать!
— Тоже верно, Рома. Спасибо тебе, до встречи.
— До встречи, Владимир Алексеевич.