Пентакль - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди, Андрей Валентинов, Марина и Сергей Дяченко cтр.№ 111

– Ага! – удовлетворенно заметил Остап Остапович, шагая вперед. – Вот и пресечем!

2

Сундучок распадался под руками. Вместо дерева и железа – труха и ржавчина.

Недовольно ворчащих рабочих попросили отойти. В качестве компромисса участковый оставил бригадира вместе с молодым небритым хлопцем, первым увидевшим, что скрывала заложенная кирпичами ниша.

Учителя тоже остались – в качестве представителей общественности.

Остап Остапович поудобнее устроился на принесенном ящике, достал из командирской сумки листок бумаги, привычно черкнул слово «Протокол». На большее его не хватило – служители порядка тоже люди.

– Ну, смотрим, что ли, граждане?

Небритый хлопец схватился за крышку. Бригадир сел на корточки, подался вперед, вытянув шею. Ганна хотела последовать его примеру, но поглядела на Владислава Викторовича и не решилась. Физик достал из пачки сигарету, не спеша размял и прикурил, даже не пытаясь подойти ближе.

– Вот! Вот!!! Эх!..

Руки, рывшиеся в недрах сундучка, отдернулись. Над развалинами пронесся тяжкий вздох.

– Мы-то думали, золото! А это вроде как бумаги…

– Покажите! – резко бросил физик, отшвырнув сигарету.

– Нет… Не понять. – Владислав Викторович встал, отряхнул пыль с пальцев. – Могу лишь предположить, что это были письма. Отдельные листы, следы чернил…

– Фиксируем, – бодро откликнулся участковый, водя карандашом по бумаге. – Значит, при визуальном осмотре в вышеизложенном сундуке найдены письма неустановленного содержания неустановленному адресату от неустановленного… Фу ты, плохо выходит!

– А тут еще! – Ганна, осторожно разбиравшая истлевшие листки, подняла руку. – Кажется… Флакон!

Стоявший поблизости бригадир дернулся, готовясь подбежать ближе, но, увидев, что девушка не ошиблась, разочарованно отвернулся.

– Фиксируем, – охотно отозвался Остап Остапович. – А также пустой сосуд, в скобках – флакон…

– Флакон не пустой, – перебил физик.

Ганна Петровна приглашала коллегу в гости не реже раза в неделю. Владислав Викторович не отказывался, и они подолгу пили чай, беседуя о новых методиках в педагогике. Мать Ганны, слышавшая обрывки разговоров, разочарованно вздыхала.

На сей раз до чая так и не дошло. Устроились в оранжерее, среди пахнущих цветов и огромных резных листьев. Что именно тут росло, Владислав Викторович даже не пытался предположить. Ганна охотно бы рассказала, но ее не спрашивали.

На маленьком деревянном столике лежал флакон. Пока закрытый.

– А вы не разобрали, чей там почерк? В письмах этих? – интересовалась Ганна Петровна, вытирая руки вышитым полотенцем.

– В смысле не девичий ли? – догадался физик. – Послания от замурованной графини? Нет, не понять. Но если учесть, что флакон – от женских духов…

«Пустой сосуд, в скобках – флакон» им отдали. Он оказался не хрустальным – из обыкновенного стекла, да и крышечка не походила на золотую. Зато внутри…

– Думаете, все-таки семена? – Владислав Викторович недоверчиво поглядел на находку, качнул головой. – Похоже, но… Что толку? Им же лет двести!

– То ж и оно! – Ганна взяла флакон, поднесла к свету. – То ж такая находка! Как в Бельгии, в Антверпене-городе. Не слыхали, Владислав Викторович? Там целый ящик нашли – семян старых. Полтора века замурованные лежали. И все-таки выросли!

– Что-то слышал, – кивнул начитанный физик. – И вроде бы в египетской гробнице тоже обнаружили, и тоже проросло. Вообще-то говоря, уникальный опыт, правда?

– И правда! Посажу, поливать буду, ухаживать!.. – радостно воскликнула биологичка. Настолько радостно, что Владиславу Викторовичу стало несколько неудобно. Ганна это заметила и смутилась.

Чай все-таки выпили.

3

– Ты бы зашел к Ганне Петровне, – внезапно предложил директор. – Чего-то, я тебе скажу, с ней не так.

Владислав Викторович недоуменно моргнул.

– Почему – не так? Мы с ней всего час назад виделись. На большой перемене.

– А все-таки зайди! – Директор, видевший паленого волка, нахмурился. – На чай напросись, что ли. Вы ж друзья!

Он был единственным, кто говорил физику «ты». Не просто говорил, но требовал, чтобы молодой завуч, в свою очередь, «тыкал» ему. Владислав Викторович, подумав, не стал возражать. В каждой касте свои обычаи.

– Зайди! – упрямо повторил директор школы. – Не шучу я.

Владислав Викторович вспомнил, что они с Ганной не пили чай больше месяца. Это была первая странность. Имелась и вторая: Ганна Петровна, прежде никогда ничем не болевшая, три раза брала бюллетень. Физик задумался и самокритично обвинил себя в черствости.

В гости он напросился неожиданно легко.

О методиках преподавания на этот раз не говорили. И ни о чем другом тоже – чай пился молча. Ганна казалась серьезной и очень спокойной.

Девушка действительно изменилась. В шумном школьном коридоре и в тесной учительской такое заметить сложно, но сейчас Владислав Викторович был вынужден признать, что директор прав. Ганна, всегда розовощекая и веселая, казалась бледной и странно повзрослевшей. Изменилось еще что-то, но наблюдательный физик при всем старании не смог понять, что именно.

Тактичный Владислав Викторович не настаивал на беседе, время от времени комментируя местную погоду. Конец мая выдался неожиданно дождливым, и обстоятельный завуч честно проанализировал данный феномен. Когда физик помянул антициклон над морем Лаптевых, девушка неожиданно резко подняла голову:

– Это орхидея!

Физик был готов растеряться и ответить банальным «Простите?», но – профессия обязывает. Владислав Викторович аккуратно поставил чашку на скатерть, усмехнулся:

– Хотите сказать… Неужели семена проросли?

– Орхидея! – строго повторила Ганна Петровна, вставая. – Пойдемте…

Орхидея оказалась обычным зеленым ростком, прилепившимся к куску старого дерева. С точки зрения Владислава Викторовича, конечно.

– Думала, не выживет. – Ганна Петровна осторожно подняла стеклянный колпак, укрывавший то, что выросло из старых семян. – Это же эпифит, а я вначале использовала обычный гумус. К счастью, вовремя сообразила, приготовила аэрируемый субстрат. Четыре компонента: сосновая кора, болотный мох сфагнум, древесный уголь и пенопласт. И коряжка, само собой. Хотела использовать блок, но коряжка надежней.

Физик снял очки и поглядел на коллегу с немалым уважением.

– К сожалению, остальные семена погибли. – Губы девушки резко сжались. – Если бы я знала с самого начала… Представляете, Владислав Викторович, ее – ту, что жила во флигеле, замуровали, и она скрыла в тайнике самое ценное. Письма и семена. Почему?