Отчий дом - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Чириков cтр.№ 145

Не проехали и версты по луговой дороге, как неожиданно целый каскад водяных брызг и пыли взвился из-под передних колес автомобиля.

Не успел Ваня понять в чем дело, круто свернул в сторону и высоко взлетел, стукнулся больно головой, автомобиль же остановился, продолжая беспомощно работать мотором. Дал задний ход и убедился, что застрял основательно в болотной колдобине. Передние колеса глубоко въелись в топь. По привычке русского человека Ваня сперва обругался скверным словом, потом вылез, почесал за ухом и вздохнул:

— Ах ты, Боже мой!

— Что случилось? Что? — с ужасом спрашивала Зиночка.

— Да не бойся ты! Просто в лужу сели…

Осмотрел автомобиль, закурил и стал блуждать вокруг взорами. Усмотрел ползущий по лугам воз сена. Ваня перерезал ему путь, дождался и вступил в переговоры. Подвел мужика к автомобилю. Мужик давно уже приметил ехавшую чертову машину и теперь с изумленным любопытством ее разглядывал. Посмеивался одними хитренькими глазками и говорил:

— Выходит, барин, что моя лошадка сподручнее. Тише едешь — дальше будешь. А чем это она, машина то есть, кричит? Глотка-то больно у ней здоровая!

— Выпряги свою лошадь, зачалим веревкой и выволочем!

— Разя моя лошаденка сладит с такой тягой! Ты возьми сытых барских лошадей, а моя… Пожалеть надо: цельный день в работе, а овса не видит…

— Я тебе заплачу.

Мужик насмешливо оглядел страшный костюм барина, покачал головой и пошел прочь, к возу, хихикая себе в бороденку.

Должно быть, с горы жители Вязовки тоже увидали, что ехавший в карете без лошадей барин увяз. С горы бежали в луга стайки мальчишек и девчонок, за ними медленно, не торопясь, спускались взрослые. Ребятишки радостно кричали и махали руками взрослым:

— Увяз! Увяз!

Ребятишки не решались приблизиться к похожему на черта барину, поджидая взрослых. А взрослые остановили ползшего им навстречу мужика с возом сена, и до Вани долетали обрывки их разговора:

— Крепко сидит! Пущай еще постоит, — засосет его поглубже!

— Помощи просил…

Смех, взмахи рук, ругань. Мужик пополз в гору, мужики и бабы пошли к увязшему барину. Скоро вокруг него сползлось много жителей. Весело гуторили, бросали шуточки, острили над барином с барыней и над чертовой машиной:

— Хм! Вот ведь каку штуку сделали! Без лошадей! Сел и поехал…

— А много ли дашь, ежели выволочем?

— Пять рублей дам.

— Что больно скупишься? Поди, твоя чертова кобыла много тысяч стоит?

Притихли, стали совещаться вполголоса. Кто-то бросил:

— Пущай посидит. Нам торопиться некуда.

— Ну, черт с вами, десять целковых!

Опять совещание:

— Вот что, барин, четвертную ^[496] дашь, и по рукам!

— Ах, жулики! — пропищала Зиночка, выглядывавшая печально из автомобиля.

— Зачем жулики, барыня? Мы не неволим. Сиди, коли так, да молись Богу: может, ангелов пошлет вызволить тебя с барином… Они, ангелы, задарма для вас поработают, а нам уж надоело на вас батрачить-то…

— Черт с вами! Дам четвертную…

Толпа оживилась. Отделившись, в гору побежали, сверкая голыми пятками, двое подростков, им вдогонку кричала бабенка:

— Обеих лошадей ведите!

— Вожжи! Вожжи!

— Оглоблю, Мишанька, захвати!

Минут через десять-пятнадцать с горы галопом скакали на лошадях парнишки, а за ними старик волок оглоблю.

Началась работа. Подперли оглоблей зад автомобиля и, зачалив вожжами к лошадям, с криками, визгами и свистом, помогая лошадям, выволокли машину из колдобины. Ваня отдал четвертную, но долго еще возился около автомобиля, возбуждая жизнедеятельность мотора. Наконец раздался сердитый взрыв, испугавший всех, малых и взрослых, и мотор ритмически заворчал. Толпа с визгами и криками попятилась в стороны и дружно захохотала, приправляя смех сквернословием. Зиночка залезла внутрь. Ваня занял шоферское место, испугал зевак еще раз ревом гудка, и автомобиль покатился. Вдогонку полетел бабий голос:

— Почаще, барин, тут езди!

Только поздним вечером добрались Ваня с Зиночкой до Никудышевки: ехали тихо, осторожно, с остановками и предварительными исследованиями пути.

Конечно, и в Никудышевке произошел среди жителей переполох. Около барского дома, как на базаре. Всякому охота поближе на чертову машину поглядеть. Лезут во двор. Пришлось запереть ворота.

В отчем доме — восторг. Ведь и здесь большинство никогда еще не видело этой безлошадной кареты. Только старик Никита полон всяких сомнений и проявляет враждебность к этому чуду:

— Как же это можно, чтобы человеку без лошади?

— А вот приехали! И кормить не надо. Никакой заботушки!

— Кормить! А как же: ведь навозу от нее нету? Лошадь кормишь, так от навозу-то ее не только человек, а и птица по дорогам питается…

Зиночка в тот же вечер поехала в Замураевку и там рассказала о всех пережитых ужасах путешествия, причем все это невольно преувеличила, и получилось из истории со свиньей прямо разбойничье нападение мужиков и баб, чуть только не убийство, а из истории под Вязовкой — издевательство и вымогательство.

— Вот они, освободительные реформы! — озабоченно произнес генерал Замураев и посетовал. — Не учить, а воспитывать народ надо. Побольше стражников и поменьше школ! Того и гляди, что и у нас начнут разбойничать, как в других губерниях. Надо предупреждать: пороть хулиганов до беспорядков, а не после!..

Генерал был сильно взволнован и возмущен бездействием властей.

Долго писал и в ночь отправил с нарочным письмо к становому и телеграмму в Алатырь — к исправнику.

Надо сказать, что происшествие в Вязовке, носившее комичный характер, имело продолжение и драматический конец. Вот что там случилось после того, как выволоченный из болота барин с барыней скрылись с горизонта.

На лужке около церкви собрался мирской сход, и начали решать, куда употребить полученные с выволоченного барина двадцать пять рублей. Было несколько благих предложений со стороны стариков, но каждое отвергалось большинством. Двое собственников лошадей, которыми выволакивали чертову машину, все время крикливо доказывали, что четвертная принадлежит не миру, а только им двоим. И как только они начинали доказывать, поднимался такой ропот, что — вот-вот их начнут лупить всем миром.

— Кабы не болотце, не увяз бы он, барин-то! А болотце чье? Ваше? Вы, что ли, рыли эту колдобину? От Бога она тут… Я эту колдобину мальчишкой знал.

— А чьи лошади выволакивали?

— Да что лошади! Кабы не болотце, так и лошади ни к чему. Все от Бога. Значит, эту четвертную надо поделить всем, чтобы никому не обидно!