Клайв Стейплз Льюис. Человек, подаривший миру Нарнию - читать онлайн книгу. Автор: Алистер МакГрат cтр.№ 38

Один момент в особенности озадачивает при чтении переписки Льюиса за период, близкий к смерти его отца. В «Настигнут радостью» Льюис сообщает, что активно поверил в Бога в некий момент в «Троицын триместр 1929 года» ^[281], то есть по меньшей мере за три, а то и за пять месяцев до смерти отца. Однако нигде в переписке в пору смерти отца — и еще шесть месяцев после того — Льюис не упоминает о своей вере и не черпает в ней ни малейшего утешения.

Пусть он относился к отцу без особой любви и вроде бы даже воспринимал эту утрату как облегчение, а не травму — полное отсутствие упоминаний о Боге в такое время бросается в глаза и вызывает вопросы. Оно противоречит той хронологии собственного обращения, которую выстраивает Льюис. Возможно, как раз смерть отца побудила Льюиса задаться более глубокими — и остававшимися пока без ответа — вопросами о сути жизни, искать более удовлетворительных смыслов? Мы вернемся к этой теме в следующей главе и попытаемся выявить некоторые проблемы в традиционном представлении о пути Льюиса от атеизма к христианству.

В 1930 году личная жизнь Льюиса претерпела существенные изменения. Как мы видели, после смерти отца (в сентябре 1929 года) братья остались единственными наследниками «Маленького Ли». В январе 1930 года Льюис и служивший в Шанхае Уорни в переписке обсуждали непростой, болезненный вопрос: необходимость выставить на продажу дом, где прошло их детство. Уорни хотел в последний раз наведаться в родной дом прежде, чем тот будет продан, Льюис же хотел продать его поскорее, хотя и понимал, что поспешная продажа лишит брата возможности сделать желанный сентиментальный визит ^[282].

Очевидно, что в эту же пору у Льюиса появилась новая идея: возродить общее с братом детство, «Литтл-Энд» «Маленького Ли» — в Оксфорде. Уорни мог бы после отставки осесть в Оксфорде, например, занять одну из принадлежавших Льюису комнат в колледже. Или же он мог бы тоже поселиться у миссис Мур — тогда они бы подыскали новый дом, побольше, чем Хиллборо. Миссис Мур, надо сказать, активно высказывалась в пользу второго, более амбициозного проекта — естественное проявление присущего ей инстинкта гостеприимства. Уорни должен был сделаться не постояльцем, но неотъемлемым элементом их общей жизни — их семьи.

Обсуждая с братом этот вариант, Льюис не забывал подчеркивать вероятные проблемы. Устроит ли Уорни их не слишком интересная «кухня»? Не будут утомлять часто случающиеся «настроения» Морин? И «склонность Минто к иллюзиям»? При этом Льюис не скрывал, как рад был бы включить в свою семейную жизнь Уорни. «Я точно решил и не сожалею о моем решении. И я надеюсь — очень сильно надеюсь — на то, что и ты, все обдумав, сделаешь такой же выбор и никогда об этом не пожалеешь» ^[283].

В мае 1930 года Уорни принял два решения. Во-первых, он займется разбором семейного архива, чтобы воздать должное памяти родителей, а во-вторых, он как можно скорее переберется к брату в Хиллсборо. Пока Уорни обдумывал свое решение, наметилась еще одна возможность — приобрести новый, более просторный дом. До того момента Льюис и миссис Мур вскладчину снимали жилье. Но после первых пяти лет колледж продлил контракт с Льюисом, его финансовая ситуация была теперь вполне надежной, он мог рассчитывать на регулярный доход до конца своей трудоспособной жизни. Кое-какой начальный капитал они вместе с Уорни должны были получить от продажи «Маленького Ли». У старшего брата имелись сбережения. А миссис Мур унаследовала трастовый фонд после смерти своего брата, доктора Джона Аскинса. Вскладчину они получали возможность купить дом, где каждому было бы достаточно места.

6 июля 1930 года Льюис, Уорни и «семья» впервые осмотрели Килнс — не слишком впечатляющее приземистое строение в Хидингтон-кварри, близ подножья холма Шотовер, где Льюис любил гулять. Чтобы с удобством расположить четверых человек, к этому дому, разместившемуся на восьми акрах земли, понадобилось бы сделать пристройку. Тем не менее трое партнеров, вкладывавших свои средства в покупку, остались довольны этим вариантом, даже с учетом необходимых работ. Первоначальную цену — 3500 фунтов — удалось снизить до 3300. Уорни внес аванс в триста фунтов и еще пятьсот на выплату ипотеки. Трастовый фонд миссис Мур выдал ей авансом 1500 фунтов, Льюис добавил тысячу ^[284]. Вскоре пристроили еще две комнаты для Уорни, который вот-вот должен был выйти в отставку.

Дом купили на имя миссис Мур, оба брата получили пожизненное право проживания. Строго говоря, Килнс никогда не был собственностью Льюиса — он жил там, но не владел этим домом. Но ему только это и было нужно — «право пожизненного проживания», обеспечившее ему и Уорни крышу над головой. После смерти миссис Мур в 1951 году право собственности перешло к ее дочери Морин, а братья по-прежнему сохраняли право проживания ^[285]. (В конце концов Морин получила дом в полную, без обременений, собственность после смерти Уорни в 1973 году.)

Килнс сыграет существенную роль в той окончательной форме, которую приобрела жизнь Льюиса, в том числе и потому, что сделается постоянным домом для его брата. Уорни отплыл из Шанхая 22 октября 1932 года на судне «Автомедон». 15 декабря он прибыл в порт Ливерпуль и отправился дальше на юг, в Оксфорд. «С трудом верится, это слишком прекрасно, — писал ему Льюис. — Едва могу себе представить, как примерно через неделю, если будет на то воля Божья, ты разуешься и скажешь: „Вот я и пришел — навсегда“» ^[286]. 20 декабря Уорни оформил отставку, хотя и оставался в резерве ^[287] Обновленные отношения с братом, к добру или к худу (чаще к добру) будут играть ключевую роль во всей дальнейшей жизни Льюиса ^[288].