Пришествие Зверя том 2, Антология - читать онлайн книгу. Автор: Гэв Торп, Гай Хейли, Дэвид Гаймер cтр.№ 101

— Вы меня разочаровали, магос, — усмехнулся мастер, и сервосбруя его столь же презрительно защелкала. — Вы даже не представляете насколько.

Невесть откуда Урквидекс нашел в себе отвагу устоять.

— Душа — это совесть разума.

— Десятый Всеобщий Закон, — сказал ван Аукен. — Ложная интерпретация мудрости Омниссии — обычная ошибка Адептус Биологис, и предателям благословенной Машины нет прощения.

Быстрым жестом механодендрита мастер подозвал скитариев. Те подались вперед. Двое схватили Урквидекса за руки и притиснули ко все еще искрящей консоли. Он чувствовал спиной жар, а потом и лицом, — когда аугментированная рука прижала его щекой к пластеку.

— Империум придет, — прошипел он сквозь металлические пальцы, закрывшие ему рот.

Улыбка разделила неандертальские челюсти мастера.

— Магос биологис Элдон Урквидекс, Адептус Механикус приговаривают тебя к servitude imperpetus, вечной каторге. Я лично прослежу, чтобы в ту плоть, которую оставят от твоего тела метахирурги, было имплантировано лишь самое тяжелое вооружение. Нежелательно, чтобы твое тело погибло слишком быстро.

Урквидекс забился в аугментированных руках бойцов, громко умоляя о милосердном белом фосфоре. Ван Аукен подался назад.

— Ты не сделал ничего, лишь ускорил исход, неизбежный с самого начала Великого Эксперимента. Империум придет, и они увидят, что легионы Марса готовы.

Урквидекс чудом сумел высвободить руку.

Он хлестнул наперстными инструментами по горлу скитария, держащего его за другую руку. На его дыхательную маску хлынула кровь, и на миг он оказался на свободе. Он обернулся, крича в устройство видеозаписи, а холодные руки уже тянули его назад.

— Улланор! Зверь пришел с Улланора!

Кальдера — Торренс

Орда наступала, словно лавовый поток. Она сплошь состояла из мускулов и машин, но обладала мощью расплавленной породы. Она перекрывала собою все. Поглощенное ею исчезало навеки, и остановить ее было невозможно.

Раззявленные пасти словно были готовы поглотить весь мир — и они были готовы сожрать его семью. На валу, окружающем Торренс, Эмиль Бекер пристально смотрел в магнокль. Он видел повсюду челюсти. Он видел узловатые руки и скалящиеся морды. Он видел гусеницы огромных машин. Он видел, как движется колоссальная грубая сила. При полном увеличении в линзы были заметны лишь фрагменты вражеских тел и оружия — смутные намеки на грядущее разрушение.

Орки были уже совсем близко.

Бекер опустил магнокуляры — теперь он видел не детали, но весь масштаб ужаса, огромную волну, хлынувшую на джунгли. Он чувствовал, что волна идет к стене. К его селению. К его семье.

Страх осколком застрял в горле. Он попытался сглотнуть.

Справа от него дочь сказала:

— Так много.

— Да.

Он посмотрел на Карлу. Лицо ее, как и его, было покрыто пылью от работы в туннелях — ночью сойдет за камуфляж.

Она улыбнулась, и в темноте блеснули белые зубы.

— Кальдера снова испытывает нас, отец.

Бекер снова вгляделся в воющую, скрежещущую ночь.

— Нет. Только не Кальдера. Только не сейчас.

Он понимал содрогания земли. Это — право, дарованное каждому жителю Кальдеры с рождения. Землетрясения были языком планеты, ее проповедями и воплями ярости. Жизнь представляла собою нескончаемое бдение, вечное ожидание пламени, камней и пепла. Гордость за умение выжить — такова была награда за то, что ты — гражданин этого мира.

Кальдера убивала своих детей, но без злых намерений. Она была преисполнена зловещей жизни, и смерть в ее объятиях не становилась трагедией — это была часть здешней повседневности.

То, что наступало на селение Торренс, было тоже преисполнено зловещей жизни. До Бекера даже доносились звуки, напоминающие выражение радости. Это была радость, чуждая Кальдере и чуждая людям. Радость разрушения. В ней таилась угроза.

Она приближалась быстро.

Торренс был шахтерским поселением на скалистом западном склоне базальтового плато. Внизу, почти до самой столицы, города под названием Лакколит, простирались джунгли. Изрядная часть поверхности Кальдеры представляла собой искореженные скалы, но здесь, после имперской колонизации, состоявшейся тысячу лет назад, джунгли вернулись, землю удобрил пепел двух вулканов на севере, там, где начиналось ущелье Асциев Разлом.

Торренс был окружен стенами из пластали, более надежными, чем стены любого из его домов. Укрепления защищали от дикой фауны Кальдеры, но были бессильны против формы жизни, что волной шла на Кальдеру.

Орки сносили джунгли под корень. Их огромные танки и высоченные шагающие машины сокрушали деревья, а следом шла пехота. Звери покрывали такую обширную поверхность, что их наверняка были десятки тысяч. Огонь, вырывающийся из выхлопных труб их машин, освещал волнообразное перемещение огромных масс. Поток разрушительных мышц, явившихся резать и жечь.

В Лакколите все еще горели огни. Бекер видел сияние города на горизонте, затуманенное дымом. Вокс-передачи из столицы приходили нерегулярно, но они, по крайней мере, были признаком жизни. Зеленокожие не уничтожили город и не перебили всех его жителей. Пока что. Он не понимал почему. Что отвело орков от такой ценной добычи? Неужели жалкий Торренс?

Скука? В Лакколите жили миллионы. Полное уничтожение его замедлило бы завоевательный поход орков.

Неубедительное предположение. Да и что оно значило, если орки уже пришли? Торренс не задержит их ни на миг. Он лишь немного развлечет орду.

Бекер посмотрел налево и направо. По всей длине стены стояли шахтеры. Сотни — все члены всех кланов, что могли держать оружие. Лазвинтовок было много. Местная фауна приучает к постоянной бдительности и готовности к обороне. Были и две турели с автопушками, по одной на каждом конце западной стены. Люди Торренса прошьют джунгли лазерами и снарядами. Глядя на товарищей, Бекер верил в их силу. Но когда он снова перевел взгляд на запад, то осознал меру тщетности любого сопротивления.

— Как думаешь, надолго сможем их задержать? — спросила Карла.

Бекер пожал плечами:

— А ты как думаешь?

— Пока они не перебьют нас.

— Похоже на правду.

— Может, они нас не заметят, — сказал Хайнц Венландт. Он стоял рядом с Карлой, словно напряженная тень. Ему было, как и ей, за сорок, но по голосу можно было дать вдвое меньше. И это не то чтобы радовало.

Карла фыркнула:

— Мечтатель.

— Но почему? Мы же не преграждаем им путь.

— Джунгли — тоже, — сказала Карла.