Сетерра. 3. Зенит затмения - читать онлайн книгу. Автор: Диана Ибрагимова cтр.№ 11

От этих слов сердце Кайоши словно превратилось в чугунный колокол, и мысли без конца ударяли в него, разнося гул по всему телу.

– Где сейчас господин Нико?!

– Откуда я знаю! – всхлипнул Осита и снова забился в угол. – Он в сад убежал. К-Каёси-танада, вы точно уже не сумасшедший? Можно, я пока уйду, а? Мне страшно.

– Позови кого-нибудь из остроухов, живо!

– Вы что, еще и слепой теперь? – возмутился мальчишка, сморкаясь в рукав. – Вон же один стоит возле двери, а второй за спиной у вас! Там еще двое снаружи.

И правда. Наемники вели себя так тихо, что Кайоши не сразу их заметил. Он не стал больше расспрашивать Оситу и отдал остроухам новый приказ: отыскать Нико и привести обратно в целости и сохранности. Наемников ничуть не смутило непостоянство господина. Двое тут же покинули комнату и побежали в сад, на ходу передавая слова Кайоши остальным.

– Там еще пришел какой-то страшный одноглазый мужик с кулем! – сообщил Осита немного погодя. – А у него в куле мальчик. Безногий! Они в другой комнате спят. Черный Дракон пока решил их не убивать. Просто усыпить велел. Каёси-танада, я от страха умру, если он опять вернется! Зачем вы его выпустили? Сегодня даже не чернодень!

Провидец не ответил. Он с трудом сохранял спокойствие в эти минуты. Происходящее выглядело так, словно легенда о Богах воплотилась в человеке и Змей решил уничтожить через Кайоши весь людской род. Не дать ему спастись в день затмения, убив Нико.

ТАКАЛАМ

ПУТЕВОЙ ДНЕВНИК

В воздухе со вчерашнего дня висит пыльный смог, и даже утренний дождь не избавил нас от этой неприятности. Мы сидим в тени дерева, ветви которого касаются моей макушки, и молчим. Карима лущит фасоль, а я слушаю, как семена ударяются о дно и стенки жестяного таза. Они кажутся почти живыми. Выпрыгивают из ложа и разлетаются в разные стороны, иногда мимо посудины, как неосторожные слова, которые стоило оставить при себе. Я предлагал помощь, но Карима обиделась на меня и велела вести записи.

Не понимаю, почему ее так расстраивает мое желание быть полезным. Пожалуй, это особенность всех безногих. Они с трепетом относятся к той работе, которую могут выполнять, и стараются делать ее сами. Наверное, своим предложением я как бы намекнул Кариме: «Ты ведь калека. Вдруг ты и это неспособна довести до ума». И вот почему я смотрю сейчас на фасолины под сосредоточенным взглядом Каримы и ругаю себя за слова, пролетевшие мимо сосуда молчания и упавшие в разговор. Я совсем не это имел в виду. Я лишь хотел позаботиться о ней.

А может, Карима сердится на другое. Вчера я опять поднял вопрос о том, что хочу остаться здесь, с ней, и она жестоко отказала мне. Я не понимаю, в чем дело, ведь я ей тоже нравлюсь. Карима говорит, что «не хочет вставать на пути моей задумки, ибо нельзя прерывать нечто столь грандиозное». Притом она не знает, чем так важна моя цель разгадать тайну затмений и к чему это приведет, и оттого ее слова кажутся обидной отговоркой, хотя я и не вижу в них неправды.

Я считаю, что достаточно побродил по свету и повзрослел, дабы скинуть с себя глупые мечты мальчишки о великих открытиях и грандиозных планах. Мне двадцать два года, я молод, полон сил. Я нашел девушку всей моей жизни и страну, в которой наше с ней счастье возможно. Так почему Карима гонит меня в новые странствия? Неужели она не верит в то, что я смогу позаботиться о семье? Что стоит ее предчувствие против моей любви? Конечно, талант Каримы сильнее моего, но мне кажется, это не он говорит ее устами, а Цель и боязнь стать мне обузой. Я никак не могу объяснить ей, какую радость обрету, став ее мужем.

Даже не будь у меня образования, я бы нашел способ выкупить ее долг порченой, чтобы она смогла уехать отсюда, стать моей женой и отныне работать на себя, а не на короля. Я бы усердно трудился на рудниках не покладая рук, до семи потов, до онемелых пальцев. Каменщик Хадим, следуя этой дорогой, недавно освободил себя, супругу и троих ребятишек. Больше его семья не гнет спины на королевских полях, а сам он не горбатится на добыче чужого золота. Теперь у Хадима будет своя небольшая ферма на окраине, он получит бумагу свободного человека, сможет платить налоги и продавать урожай, не боясь, что покупатели станут брезгливо показывать пальцами на его шрамы. Судмир очень развитое королевство, но Карима будто не видит этого. Она живет так, словно мы находимся в Соаху, где порченые попадают на рудники во младенчестве и там же умирают.

Карима чувствует себя рабыней своего тела, должно быть, поэтому она считает, что человеческие радости не для нее, и готова жить вот так, луща фасоль для чужих столов и день за днем плетя корзины. Она никогда не копила заработанные деньги, а все раздавала в другие семьи, чтобы те поскорее откупились. Порченые всегда отказывались, ибо так уж они устроены. Тогда Карима заставляла их голосом, и это самое страшное. Это означает, что она считает такую жизнь справедливой для себя, иначе не смогла бы пойти против совести. И она верит, будто наша любовь стоит меньше глупого путешествия во имя невозможной разгадки неизвестно чего.

– Недавно я видела сон, – говорит Карима, не глядя на меня.

Я весь цепенею от неожиданности и готов ловить каждое слово. Если она решила рассказать, значит, это что-нибудь важное. Обычно Карима подолгу обдумывает увиденное и делится со мной, только будучи уверенной.

Она заправляет под платок смольную курчавую прядь и чешет шею, тонкую, как у ребенка, искусанную мошкарьем, потную и липкую от висящей в воздухе пыли. Самую прекрасную шею на свете с двумя родинками. Я так увлекаюсь любованием, что едва не пропускаю начало монолога.

– Я видела то, какой Сетерра была раньше. Многомного лет назад, – начинает Карима напевно и величаво, как древняя сказительница. – Еще до того, как на ней появились люди. И тогда многое было иначе. Я смотрела с большой высоты, как будто была птицей, летящей над материками и океанами. И ты знаешь, раньше на Сетерре было гораздо больше пустынь и меньше рек. И на всем экваторе было жарко. Даже на Валааре! Раньше там росли тропические леса. И в Чаине было жарко, как сейчас в Соаху, а Руссива была наполовину иссохшей. Я все это видела и точно знала, что это правда. Сетерра сильно изменилась.

– Разумеется, – подтверждаю я, немного огорченный сном Каримы. Мне кажется, в нем нет ничего особенного. – Со временем все меняется. Просто холодные течения пришли с полюсов и изменили климат в некоторых местах, а подземные воды вышли на поверхность, образовав реки. Я слышал это не от тебя одной. Материки находят друг на друга, сморщиваясь в горы. Вулканы извергаются и остывают. Все кругом подвержено изменениям.

Карима мельком глядит на меня. Ее оранжевые, словно апельсиновая кожура, глаза кажутся мне горящими факелами. Из-за них Карима редко смотрит на людей. Она говорит, что необычные цвета получаются от смешения генов. Это называется мутацией. Еще иногда порченые рождаются с седыми волосами, но с ней такого не случилось. Чаще всего странно выглядят те, в ком велика концентрация таланта прималя, или те, кто одновременно колдун и носитель Цели. Это лишний раз подтверждает мои крохотные способности и, по правде, даже расстраивает меня. Я-то совсем обычный.