Александр встал. Тело казалось ватным и истощенным, суставы ныли, будто в один миг он состарился сразу на полвека. Ночная вылазка влетела в копеечку. Организм израсходовал слишком большой запас психических сил. Восстановление потребует длительного времени, которого в данный момент, возможно, у него не было.
Кравчук открыл дверь, вышел в маленькую прихожую, оттуда — на кухню. При его появлении все замолчали.
Мама и Юля сидели за столом. У каждой в руке дымилось по сигарете. Сотникова казалась жутко утомленной. Глаза в красных прожилках, осунувшееся лицо — все в ее облике говорило об отсутствии ночного сна.
Тамара Валерьевна выглядела посвежее. Ей удалось перехватить несколько часов на кровати Юли. Тем не менее сильное эмоциональное потрясение заметно вымотало и ее.
Серега стоял возле раковины, скрестив руки на груди. Он пытался бодриться, но при взгляде на него становилось понятно: младший брат ночью не отдыхал. Ко всему прочему на его левой щеке расплылся тусклый синяк.
— Бандитская пуля? — кивнул Александр. Он просто не имел сил для большего проявления сочувствия.
— Видел бы ты второго, — слабо улыбнулся Сергей.
Мать бросила сигарету в пепельницу, поднялась с табурета, повисла на плечах сына. Александр крепко ее обнял. Посмотрел на Сотникову. Между ними возник безмолвный контакт, как у людей, разделивших одну тайну на двоих.
Александр помнил о своей ночной слабости; помнил, как рыдал в объятиях девушки. Надеялся, что Сотникова не выведет его на разговор об этом. По крайней мере, не в ближайшее время.
— Ты как, мам? — спросил он.
Тамара Валерьевна выпустила сына из объятий, тихонько кивнула:
— Получше. Юля приготовила чудесную настойку — я даже не помню, как легла в кровать.
Александр повернулся к брату.
— К тебе тоже приходили?
— Да, посетители были.
— Все в порядке?
— Я объяснил им, что ребятки ошиблись дверью.
— Где Маша?
— У родителей. Пока там поживет.
— Она цела?
— Физически.
Сергей отвечал бодрым, залихватским тоном, как крутые парни в кино. Однако чувствовалось: вину за случившееся он уже возложил на старшего брата. Едва ли стоило упрекать его за такие выводы.
Александр прикрыл глаза, сокрушенно покачав головой:
— Простите меня… Все вы. Я… Простите.
— Сынок… — Мать заботливо взяла его за руку.
Серега устало помассировал лицо ладонью.
— Мы отбились, так что, наверное, все нормально, бро. Но это только сегодня. В другой раз они подготовятся получше.
— Другого раза не будет, — твердо сказал Александр. — Вопрос решен.
В тесной кухоньке воцарилась тишина. Любой из присутствующих мог предположить, каким именно способом решил вопрос Александр, завалившийся домой посреди ночи с таким видом, будто вернулся с театра боевых действий.
Он видел догадки в их глазах. Но никто не решался озвучить мысли вслух.
— Ну хорошо, — разрядил обстановку Серега. — Тогда вернемся к обсуждению вопроса, который мы мусолили, пока ты дрых: как поступим дальше?
— Тут нечего обсуждать. Вы все на время уедете из Москвы. Юль, у твоих родителей осталась дача под Серпуховом?
— Ну да… — Сотникова немного растерялась.
— Отлично. Тогда я тебя попрошу: отправляйтесь туда, и поживите с месяцок.
— Нам все-таки что-то угрожает? — спросила мать.
— Нет, но я хочу избежать случайностей и перестраховаться.
— Так, погоди, — подняла ладонь Сотникова. — Ты хочешь сказать, мне тоже придется там зависать?
— Именно, — кивнул Александр. — Для тебя это проблема?
— Вообще-то да! Я не могу тупо забить на работу! Я отвезу тетю Таню и Серегу — вообще не вопрос… Но потом вернусь в Москву.
— Прости, Юлек, нельзя, — покачал головой Александр. — Приютив нас, ты оказалась в зоне риска. А я не допущу, чтобы тебе прилетело задним числом.
Девушка сверлила его недовольным взглядом.
— Саш, ты издеваешься?!
— Я тебя оберегаю.
— Ну пока что это я уберегала тебя. А на работе горит статья, которая саму себя не напишет.
— Если ты о материале про Сухоставского, то она больше не актуальна.
Сотникова слегка прищурилась, склонив голову набок.
— Это еще почему?
— Догадайся с трех раз.
Александр выразительно посмотрел Сотниковой в глаза.
— Тот, о ком я говорил ночью, и был Сухоставский, — сказал он.
— Твою мать… — прошептала Юля.
— А ты сам не едешь? — спросила Тамара Валерьевна.
— Нет, мам… Слишком много вопросов возникнет, если я вдруг исчезну. Тот, кто руководил ночным налетом, — его больше нет. Но мне надо остаться и вести себя как ни в чем не бывало, чтобы ни у кого не возникло подозрений.
Глядя на сына, женщина неуверенно кивнула.
— Я приготовлю сумку…
— Давай, мам.
Тамара Валерьевна покинула кухню и свернула в спальню, прикрыв за собой дверь. «Будет плакать», — подумал Александр.
— Ладно, слушайте, — сказал он оставшимся. — Сухоставский мертв. Я сжег его. И людей, которых он подослал, тоже. Думаю, хвосты отрублены, но перестраховка лишней не будет. — Он повернулся к брату. — Сколько их наведалось к вам с Машкой?
— Двое, — ответил Сергей.
— И что с ними?
— Одному точно хана. Второму я хорошенько приложил — не знаю, жив ли он.
— Где тела?
Серега прищелкнул языком.
— А вот тут оказия вышла. Первого чувака я выбросил в окно. Он грохнулся прямо у нашего подъезда в обнимку со стеклопакетом.
— Неаккуратно, — поморщился Александр.
— Ну, извините, — возмутился Сергей, — для меня это, знаете ли, в диковинку! Пришлось импровизировать.
— Так, ребят, стоп! — Теперь уже обе ладони подняла Юлька. — Я не могу поверить в то, что сейчас обсуждается на моей кухне! Сколько вообще народу вы замочили?!
— Недостаточно, — сквозь зубы процедил Александр. — Особенно если найдутся те, кто разговорится о наших конфликтах с Сухим. Ладно, хватит лясы точить. Собирайся, Юль. У тебя вещи с собой?
Вопрос был адресован Сергею.
— Я никуда не еду, — покачал головой тот.
Александр нахмурил брови.
— Что?..
— Посуди сам. Парни, навестившие нас с Машкой, явно наемники, бывшие военные. Я разобрался со своими, ты — со своими, но не факт, что где-то там не бегает стайка таких же головорезов с заказом от Сухого. И раз ты остаешься в Москве, кто-то должен прикрывать твою спину, бро.