Карфаген смеется - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Муркок cтр.№ 74

Где-то между Скутари и Анкарой я потерял свои ключи. Я постучал в дверь нашего номера, не ожидая ответа. Мое сердце неистово билось. Я вспотел от волнения. Хотя было всего четыре часа, снизу, из ресторана, доносились звуки музыки и гул голосов. После всех приключений у меня остались только несколько соверенов и раны на спине. Мой опытный образец погиб, а все чертежи сгорели.

Дверь открылась. Передо мной стояла Эсме. Она замерла, потом заплакала и, наконец, рассмеялась. После секундного колебания (несомненно, из-за моего странного костюма) она обвила маленькими нежными ручками мою шею и с восторгом расцеловала меня, не обращая внимания на небритые щеки. Я содрогнулся от внезапного облегчения. Мои страхи были безосновательны, все хорошо. Получила ли она телеграмму? Эсме ответила, что ничего не получала. Она считала, что ее бросили. Потом предположила, что я умер. Мне не следовало ездить на азиатский берег, сказала она. Турки – просто звери.

Я помылся, переоделся и поведал кое-что о том, что произошло. Эсме все еще была необычайно взволнована, но слушала, открыв рот от удивления и живо откликаясь на все детали моего рассказа. От такого внимания, выдававшего ее искреннюю радость, я буквально ожил. Развалившись на подушках, я попросил Эсме принести немного кокаина и послал ее вниз за кофе и едой. Она приготовила порошок именно так, как я ее научил. Я обнаружил, что наши запасы практически закончились – кокаина осталось гораздо меньше, чем я рассчитывал. Я снисходительно улыбнулся:

– Ты была жадной маленькой обезьянкой!

Эсме вспыхнула. В своих белых кружевных юбках она выглядела такой же очаровательной и милой, как любая русская девочка хорошего происхождения. Сгорая от любви, я поднял Эсме на руки и поцеловал. Я сказал, что очень жалею о том, что не смог привезти ей подарок. Она, запинаясь, попыталась что-то ответить. Тогда я вытащил кошелек с золотом Этема и бросил его Эсме, тут же подхватившей деньги.

– Теперь мы можем уехать, как только захотим.

Ее радостный ответ меня удивил:

– В таком случае нам придется уехать очень скоро. – Она была очень серьезна. – В Константинополе с каждым днем все хуже. Убивают все больше. Исчезают самые разные люди. Не только девочки. Баронесса сказала, например, что пропал ее друг граф Синюткин. Как сквозь землю провалился, по ее словам.

– Ты видела баронессу? Это хорошо.

Эсме отвлеклась, сосредоточившись на кристалликах кокаина. Она кивнула, продолжая необычайно внимательно рассматривать белые полоски.

– У нее все хорошо?

– Думаю, да. – В ее голосе звучало пренебрежение.

– А Китти?

– Да, у нее все хорошо, – произнесла Эсме почти шепотом.

– Вы играли вместе?

– Довольно давно.

– Я вскоре увижусь с ней. Как только мы раздобудем что-нибудь поесть.

Эсме подала мне декоративное зеркало, на поверхности которого протянулись очень ровные дорожки кокаина. Она, как обычно, проявила чрезвычайную аккуратность в этом деле. Я взял серебряную трубочку, вложил ее в правую ноздрю и глубоко вдохнул. Как прекрасно было вновь получить столь нужное лекарство! Я тотчас почувствовал новый прилив воодушевления и удовольствия. Еда была готова, но мы к ней почти не притронулись. Эсме пожелала заняться любовью.

Время приближалось к полуночи, когда я поднялся по служебной лестнице отеля «Византия» и чуть слышно постучал в дверь баронессы.

Она немедленно отворила, но очень испугалась, увидев меня. Леда Николаевна выглядела нехорошо. Ее лицо вытянулось, кожа огрубела, веки набрякли. Волосы были зачесаны назад – баронесса готовилась ко сну.

– Ты одна? – прошептал я. Китти обычно спала на кушетке у окна. Я сделал шаг вперед, но Леда преградила мне дорогу. Она покачнулась. – Тебе плохо? Надеюсь, ты не подхватила сыпной тиф? – Я предположил, что баронесса почувствовала слабость, потрясенная тем, что я вернулся живым и невредимым. – Ты думала, что я попал в беду, Леда?

Ее ответ меня поразил.

– Я хотела, чтоб так оно и было, – произнесла баронесса громким, почти истерическим шепотом и взмахнула рукой, будто пытаясь оттолкнуть меня.

Я заглянул в комнату через ее плечо. Китти ворочалась на кровати матери. Я решил, что Леда боится потревожить ребенка.

– Я пытался послать телеграмму, но меня держали в плену. – Заговорив, я почувствовал, что выбрал неверный тон – я как будто извинялся. – Мы сможем увидеться завтра?

Она сказала тихо, но более отчетливо:

– Я пошлю вам письмо.

Слегка озадаченный, я тем не менее шагнул вперед, чтобы поцеловать ее в щеку, но она поспешно отступила, свирепо взглянув на меня. В ее шепоте зазвучали стальные нотки:

– Меня предупреждали, что вы ужасный лжец, но я не верила. Я даже подумать не могла о таких мерзостях!

Я был изумлен:

– Граф Синюткин говорил с тобой? Если так, то должен предупредить: он уже обманул меня…

– Я не видела графа Синюткина. Возможно, его арестовали турки. – Она дернула дверь, чтобы закрыть ее. – Пожалуйста, оставьте меня в покое. Я не хочу тревожиться из-за такого ничтожества, как вы.

– Леда!

Я не собирался отступать. Тогда она вышла в коридор, накинув то самое синее шелковое кимоно, которое я купил ей на Гранд-базаре.

– Ты так красива, – сказал я.

Баронесса закрыла за собой дверь. Она густо покраснела. Я впервые видел до такой степени разъяренную женщину. Она прошипела:

– Максим Артурович, я больше никогда не желаю видеться с вами. Я не собиралась вас предупреждать, но всерьез подумываю, что следует сообщить о ваших похождениях властям. Даже в этом омерзительном городе должны остаться порядочные люди. Вы обманули мое доверие, заставили Китти играть с вашей шлюхой – и это ужасно само по себе, но вы обольстили это существо и – прямо у меня под носом – изобрели такую мерзкую фантазию… И это нельзя простить!

Я наконец все понял, и сердце у меня ушло в пятки. Я начал слабо возражать:

– Я ее не совращал. Она была шлюхой, когда я ее нашел. Я ее спас. Ты себе противоречишь, Леда!

– И вы хотели втянуть нас с Китти в этот ужасный спектакль, в эту пародию на семью! Какие мерзости вы себе воображали?.. Что вы задумали?!

Это было слишком близко к моим подлинным фантазиям. Я отступил. То, что я считал прекрасным и удивительным, сумасшедшая, злобная, ревнивая пуританка представила в худшем свете.

– Надеюсь, что вы как минимум заплатите высокую цену за свою подлость. – Теперь баронесса приблизилась ко мне. Я отступил насколько мог и наконец уперся в перила. – Я думала, что у вас хватило мужества покончить с собой. Я надеялась, что вас пытали и убили. Я мечтала о том, что полицейские найдут ваше тело в Босфоре и попросят меня опознать труп. Я думала, что откажусь или заявлю им, будто тело не ваше, – хотела удостовериться, что вас бросят в общую могилу со всеми прочими мерзавцами этого грязного города. Но вот, пожалуйста, кошмар стал явью! Вы целовали меня теми губами, которыми касались ее. Самые худшие рассказы о вас оказались правдивыми. Я не посмела спросить Китти, чем вы занимались, когда меня не было рядом! Моя бедная, невинная девочка!