Вирус Зоны. Фактор человечности - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Лазарев cтр.№ 8

Гость ненадолго замолчал, словно прислушиваясь.

– А-а, вам интересно, за что я с вами это сделал? «За что» – вопрос неправильный. Глупый вопрос. Если бы вы как-то передо мной провинились, я бы вас просто убил. Если б сильно провинились – сделал бы так, чтобы вы умирали долго и мучительно… Что? Так еще хуже? Ну, тут уж ничего не поделаешь, придется терпеть. Так вот, Наталья, «за что» тут ни при чем. Вопрос «зачем» гораздо интереснее и актуальнее. В чем практический смысл всей этой сложной процедуры? Сразу скажу, чтобы вы ничего там себе не воображали насчет какой-то своей исключительности. С вами это произошло потому, что у меня оказалось много свободного времени, а вы были под рукой. Теперь все-таки о практическом смысле. Видите ли, ничто в мире не пропадает бесследно. Когда закрываются так называемые Зоны и консервируются Источники, их энергия, а также накопленная информация поступают ко мне. И я, когда-то бывший просто сильным Измененным, становлюсь чем-то принципиально иным. Существом гораздо более высокого уровня развития. Мои знания и силы растут, их надо осваивать, учиться ими пользоваться. Экспериментировать, пробовать новое, тренироваться, если хотите. Вот на вас я, пока на базовом, примитивном уровне, учусь создавать то, что ваши силовики называют Объектами. Живые предметы, помещения, здания… Это все очень интересно, а потенциально – еще и перспективно. Вы, с вашей сущностью, «размазанной» по этой комнате, – мой первый Объект. Не самый лучший, признаю, но с чего-то же надо начинать. Ваши глаза и уши здесь, в кабинете господина Мокрушина, могут послужить лишь для выполнения мелких промежуточных задач. Но дело не в этом, а в принципе.

Сид еще прошелся и сел в кресло.

– Скажите еще спасибо, Наталья, что я не сохранил функциональность большинства ваших нервных окончаний и, например, центров боли. Поэтому я вот сейчас, в какой-то степени, сижу на вас, и вы это воспринимаете, но не чувствуете. Надеюсь, разница вам понятна? Пока что видеть, слышать и понимать – это все, что может свежезародившийся эгрегор в вашем лице. Но постепенно он будет прогрессировать, как и любой другой. Только медленно, естественно, потому что для развития нужна пси-энергия, а сколько ее тут у вас? Слезы одни. Но рано или поздно ваши возможности вырастут. Даже пока не знаю, когда и каким образом – вы ведь первый созданный мною Объект… Что? Как долго все это продлится? В каком смысле? Процесс необратим, Наталья, так что с вашими аппетитными формами можете распрощаться навсегда. Умереть хотите? А вот это зря. Этого делать я не буду. Даже когда вы перестанете быть мне полезной в информационном плане, останетесь ценным объектом для опытов и наблюдения. Кто знает, может, за вами будущее. Я имею в виду, конечно, не вас конкретно, а за подобными вам Объектами. Только более совершенными. Вы представьте…

Гость вдруг замер, будто что-то услышал.

– Жаль, Наталья, но наш с вами разговор придется отложить до другого раза: возвращается ваш босс. Не скучайте тут – смотрите и слушайте. Кстати, скоро эти ваши сохранившиеся органы чувств перестанут быть столь заметны. Надо будет очень приглядываться, чтобы их увидеть. Но на их эффективности это отразиться не должно.

Кактус вновь перекочевал на подоконник и был установлен глазами в сторону стола. Они были прикрыты зелеными веками так, что оставались лишь узенькие щелочки.

Гость вольготно расположился в директорском кресле и спокойно смотрел на дверь, пока она не открылась. Лицо вошедшего хозяина кабинета отразило целый спектр эмоций – от удивления и гнева до узнавания и страха. В результате краска с него быстро сбежала, оставив бедноватую гамму восковой бледности.

– К-как… з-зачем… вы… – Заикание у него всегда проступало как признак сильнейшего волнения.

– Очень красноречиво, господин Мокрушин, – спокойно произнес гость. – Однако вижу, что вы меня узнали, и это радует.

– А г-где… все? – едва слышно пролепетал директор.

– Полагаю, где-то гуляют, слегка напуганные. Для нашего с вами разговора лишние свидетели ни к чему.

– А… Н-наталья? Она ост-тавалась в офисе… Вы… ч-что-то с ней…

– Беспокоитесь о ней? Ай-ай-ай, господин Мокрушин! Спать со своей подчиненной – это так по́шло!

– В-вы ее…

– О нет! Ничего такого. Можно сказать, что она… гм… решила стать поближе к природе. А теперь, если вы не возражаете, я хотел бы перейти к делу.

Москва

Вещей у Ларисы было немного, так что сборы получились недолгими. Переезжать в доставшуюся от тетки однушку в Южном Чертаново не очень-то хотелось: помимо всего прочего дорога до работы станет в разы длиннее. Но лучше уж так, чем как сейчас. Антон в последнее время стал совершенно невыносим. Привычка нудить и стонать по всякому поводу или даже без раздражала невероятно. Пессимизм как жизненная философия и критиканство как стиль общения. По его мнению, Лариса все делала не так, а редкие исключения Бояринов приписывал своему облагораживающему влиянию.

Поэтому одиночество Ларису не пугало совершенно. Скорее, напротив – казалось желанным. После разговоров вроде того, что состоялся сегодня, поневоле захочешь одинокого вечера с книжкой или у телевизора – лишь бы не слышать занудных нотаций.

Все эти мысли крутились в голове Ларисы, пока она упихивала свои немногочисленные пожитки в спортивную сумку, и уже потом, когда ехала в метро к своему новому-старому месту жительства. Но крутилось там и еще что-то. Еще более неприятное. А именно – странное сомнение, что слишком легко прошла в эфир ее программа, по большому счету, и впрямь отдающая крамолой и бросающая серьезные обвинения в адрес организации, с которой мало кто в стране рискует связываться. В тот момент, когда директор дал санкцию на эфир, Козырева была на седьмом небе от счастья и не подумала об этом. А стоило бы. С чего вдруг Мокрушин таким смелым сделался? Прикрывает его кто, что ли? Какая-то мощная фигура, позволяющая не бояться даже АПБР? Но кто бы это мог быть? Список возможных кандидатур был весьма коротким, но каждое имя в нем вызывало у Ларисы легкую вибрацию в животе и волну озноба по спине.

Если кто-то из этих и впрямь начал войну против АПБР, а в качестве пушечного мяса использует телекомпанию «Москва медиа+», дело действительно скоро может запахнуть керосином. В разборках таких тяжеловесов простые смертные порой гибнут пачками. А если и не гибнут, то жизни их летят под откос. Стоила ли ее программа такого риска? Скорее, все-таки да, чем нет. Подумать только – она, Лариса Козырева, молодая журналистка заштатной телекомпании, впервые ведет крупное и очень громкое дело федерального значения! Шанс, которого сотни тысяч ее коллег по всей стране ждут долгие годы и не могут дождаться.

И все же… Когда Лариса шла от метро «Улица Академика Янгеля» до своей квартиры (четыре квартала примерно), эта дорога показалась ей длиннее, чем есть, как минимум вдвое. Не раз и не два по пути она украдкой оглядывалась, чтобы проверить, не следят ли за ней, хотя и понимала, что это глупо. В АПБР работают профи, и не ей, простой журналистке, еще и не очень опытной к тому же, засечь их слежку. Так что оглядывайся, не оглядывайся – когда решат взять, возьмут без проблем, и ты до последнего момента ничего не почувствуешь.