Время молодых - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Михеев cтр.№ 37

Следователя, шведа по национальности, сложно было обвинить в симпатиях к Александрову. Скорее, наоборот. Почему? Да генетическая память, наверное. Вот как Петр Первый их нагнул – с тех пор и помнят.

Александров об этом прекрасно знал и не собирался корчить из себя раскаявшегося грешника. Тем более, виноватым себя не считал. Когда следователь вошел в его импровизированную берлогу, адмирал валялся на кровати. Очень удобной кровати, пяти-спальной. Очень удобно на случай, если заезжий гость решит поразвлечься. Учитывая, что такой номер предполагает соответствующей толщины кошелек, развлекаться гость наверняка будет с размахом и фантазией.

Увы, сейчас кровать использовалась далеко не во всю свою потенциальную мощь. На ней валялся, точнее, полусидел, всего один человек – сам Александров. Устроился поудобнее, облокотившись на гору подушек, и неспешно перебирал струны гитары, выдавая чуть грустную, но в то же время очень нравящуюся ему мелодию. Не в последнюю очередь, кстати, благодаря простоте и легкости, с которой ее можно было сыграть – гитаристом Александров был аховым. А вот голос имел вполне ничего, и сейчас мурлыкал себе под нос с нескрываемым удовольствием:

Внимания на вошедшего он не обращал, вполне уверенный, что раз уж результат известен заранее, то нечего и напрягаться. Впрочем, следователь это, видимо, тоже понимал, а потому не стал прерывать музицирование и, прислонившись к дверному косяку, так и стоял, внимательно слушая. И лишь когда песня закончилась, поинтересовался:

– Это откуда?

– Не знаю, – честно ответил Александров. – Очень старая песня, как бы еще не на Земле написанная. Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь.

Сам он, что характерно, не стал даже пытаться изменить позу. На это у него имелась железобетонная причина – нога его третий час пребывала в мобильном регенераторе, и, хотя процедура уже почти закончилась, адмирал пока что формально числился больным. Как раз до момента, когда придут доктора и аккуратно снимут эту надоевшую уже бандуру до завтра. И еще пару дней так будет, лучевое поражение тканей – штука неприятная, за раз не лечится.

Следователь расклады отлично видел и спорить не стал. Просто пододвинул стул и сел. Выложил на стол планшет зубодробительной стоимости, а потом, очень аккуратно, поставил рядом с ним небольшой кубик из темного металла. Надавил на верхнюю грань – и тут же у Александрова заныли на мгновение зубы. Следователь довольно улыбнулся:

– Ну вот, теперь нас никто не услышит. Разрешите представиться. Элиас Перссон, контрразведка флота. Вы можете не называть свое имя и регалии, с кем имею дело, я и без того знаю.

А звание не назвал – то ли не счел нужным, то ли не особенно оно высокое. Какого-нибудь лейтенанта я и послать могу, подумал Александров и, пожав плечами, ответил:

– Не могу сказать, что рад знакомству.

– Да мне как-то наплевать, – успокоил его контрразведчик. – Вы мне не родственник и не друг. Но поговорить нам стоит. Для начала имейте в виду: я прибыл сюда не для того, о чем вы подумали.

– А… точнее?

Не то чтобы Александров разом поверил собеседнику, но ему стало интересно. Хоть и говорят, что любопытство – не порок, а большое свинство, адмирал этим свойством характера обладал в избытке. Скрывал тщательно, но сейчас не видел нужды задавливать интерес. И Перссон разглядел это сразу.

– Хочу предупредить: ни малейшей симпатии к вам я не испытываю, но и враждебности тоже. Меня послали сюда не потому, что я умею, как у вас говорят, шить дела, а потому, что всегда стараюсь докопаться до истины и работаю, по возможности, беспристрастно.

– Всегда?

– Я же сказал: по возможности. Так что пока вы здесь, на Урале, геройствовали, я успел кое-с кем пообщаться, капитально порыться в документах и многое узнать. Начал это занятие еще там, дома, ну и здесь кое к чему присмотрелся.

– Даже интересно, – без выражения отозвался Александров.

– Мне, представьте, тоже. Вы интересная личность, адмирал, хотя подобные вам, на самом деле, встречаются довольно часто. Куда чаще на самом деле, чем хотелось бы некоторым там, наверху. Но это все лирика. Сейчас важнее другое.

– Что именно?

– О, многое. Но самое, пожалуй, важное, что там, – следователь внушительно поднял палец, – хватает и тех, кто недоволен вами, и тех, кто, напротив, считает вас героем.

– О-па…

– Это что значит? – следователь посмотрел на Александрова с удивлением, и адмирал внезапно понял, что тот, на самом деле, моложе, чем кажется с первого взгляда. И намного – вряд ли ему больше тридцати. Впрочем, удивление с лица Перссона тут же исчезло, спряталось, будто улитка в раковину. Александров пожал плечами:

– Местная идиома. Звук, выражающий изумление. Я всегда считал, что меня там, в штабе, не слишком-то жалуют.

– Вам правильно казалось. Но нельзя забывать вот о чем. Сейчас война, и не все решает формальное руководство. В мирное время и маршалы тоже… мирного времени. Сейчас же, особенно с учетом нескольких крупных поражений за короткий период, кресла под ними изрядно зашатались, а многие функции перешли к тем, кого у вас называют вечными замами. Я правильно выразился?

– Правильно, – медленно кивнул Александров, начиная понимать, куда клонит собеседник.

– Это замечательно. Поэтому вас и не стали бросать в камеру.

– Мне интересно было бы на это посмотреть.

– Мне, признаться, тоже. Судя по всему, посчитай ваши… друзья, что я действительно опасен, мой корабль расстреляли бы еще до того, как он лег на орбиту. Признаться, это о многом говорит.

– Да, они народ… резкий.

– И готовы наплевать на присягу? – прищурился следователь.

– Один раз они уже это сделали, – пожал плечами Александров.

– А вот здесь как раз все не так просто. И потому послали не обычного следователя, а меня.

– Не только поэтому, а? – с усмешкой спросил Александров. Наугад спросил, но глаза Перссона на мгновение вильнули, и адмирал понял – он прав. Впрочем, Перссон и не стал наводить тень на плетень. Выдержав короткую паузу, видимо, обдумывая разговор, он неохотно кивнул:

– Не только. Если бы вы, адмирал, не остановили тогда флот восточников, моя родная планета обязательно угодила бы под удар. Но речь сейчас не об этом. В обществе зреет недовольство нашими военными. Одно поражение за другим… Они мелкие, локальные – но это поражения. Обывателю плевать, что они ничего не решают и что такие же мелкие поражения есть и у восточников. Наша пресса раздувает сенсации, не думая о последствиях.