Века перемен. События, люди, явления: какому столетию досталось больше всего? - читать онлайн книгу. Автор: Ян Мортимер cтр.№ 25

Широко распространено мнение, что до появления железных дорог в XIX в. люди не уезжали далеко от места рождения. Это предположение вроде бы подтверждается нашими родословными: до середины XIX в. наши предки обычно вступали в брак с людьми из своего или соседнего прихода. Но в этом аргументе есть очевидное слабое место: из того, что мы не готовы ходить на длинные дистанции сейчас, не следует, что люди не были готовы делать то же самое тогда. А из того, что люди искали себе пару в своей общине, где могли рассчитывать на поддержку или, может быть, наследство, не следовало, что они больше нигде не бывали.

Еще один часто повторяемый контраргумент, в котором тоже есть большой изъян. Викинги, пересекавшие океан, саксы, плававшие по морям, и римляне, строившие дороги, – чем не доказательство, что люди все же путешествовали на большие расстояния? Камни, из которых выстроен Стоунхендж, например, привезены из гор Пресели в Южном Уэльсе, которые находятся от него в 250 милях. Таким образом, получается, что люди всегда могли путешествовать, если хотели. Но историк обязан на это ответить: да, люди могли путешествовать – но не большинство людей. До XIII в. в путешествия на большие расстояния пускались в основном отдельные люди и группы, обладавшие политическим влиянием и способные себя защитить – например, римские армии, викинги или крестоносцы. Официальных лиц государства повсюду сопровождала королевская стража. Крупные феодалы путешествовали в сопровождении всего двора, в том числе множества вооруженных слуг. А вот простолюдины редко уходили от дома дальше, чем до поместного суда, пастбищ или церкви. Как мы видели в главе об XI в., уходить далеко от дома было слишком опасно. Для этого требовалась очень веская причина.

В XIII в., однако, у многих людей появилась веская причина путешествовать: посещение ярмарок и крупных рынков далеко от дома, получение жалованных грамот от короля или решения в центральном суде, посещение парламента. Кроме того, можно было поехать в город, чтобы получить услуги врача или хирурга. Люди могли пересечь всю Европу, чтобы поступить в университет, или каждую неделю ходить пешком по несколько миль в школу. Для братьев нищенствующих орденов путешествия были частью обязанностей. В XIII в. особенную популярность приобрели паломничества: тысячи людей шли пешком целые сутки до ближайшей местной религиозной достопримечательности или даже отправлялись в одну из трех главных святынь христианского мира – Сантьяго-де-Компостелу, Рим или Иерусалим. Для итальянских купцов путешествия, как наземные, так и морские, были частью обычной повседневной жизни. Венецианцы организовали торговые посты по всему Средиземноморью, а генуэзцы построили несколько крепостей в Крыму. Уголовное право тоже делало путешествия обязательными для многих людей. Судьи, которых отправляли вершить закон или проводить расследования, обычно пускались в долгую дорогу. Преступников перевозили в города, где их собирались судить. Присяжные, которых привлекали к рассмотрению дела, должны были ехать туда, где заседал суд. После Грациана по каноническому праву архидьяконы и епископы были обязаны следить за нравственными устоями своей паствы, так что прихожанам приходилось посещать консисторские или архидьяконские суды. Их могли призвать туда как за нравственное преступление, например двоеженство, адюльтер или ересь, так и по совершенно обычному делу – например, доказать правильность завещания. А чем больше людей путешествовали и чем дольше они оставались далеко от дома, тем бо́льшая возникала потребность в гонцах, которые сообщали им важные новости из родного города. Путешествия приводили к новым путешествиям.

Чем больше людей выходило на дороги, тем легче становилось это делать. Крепостное право, которое привязывало крестьян к поместьям и лишало права покинуть территорию без разрешения феодала, начало потихоньку расшатываться – крестьяне стали посещать рынки и ярмарки. Появились первые таверны и монашеские гостевые дома, обслуживающие путешественников. Деревянные мосты перестраивали в камне, делая пересечение рек намного более безопасным. Вдоль дорог вырубали подлесок, чтобы в нем не могли спрятаться воры и разбойники. Само то, что путешественников стало больше, сделало путешествия безопаснее. Например, люди собирались в гостинице и выходили вместе группой, так что могли защитить себя в случае нападения. Естественно, чем дальше вы уходили от дома, тем больше был риск. Но даже купцы-иностранцы на чужой земле чувствовали себя в большей безопасности. Благодаря улучшившемуся правоприменению, о котором мы уже говорили выше, они могли обратиться в суд, если все же их грабили, ранили или обманывали во время путешествия.

И, наконец, нельзя рассказывать о путешествиях XIII в., не упомянув вояжей на Дальний Восток. В более ранние периоды географические познания ограничивались тем, что сохранилось из рассказов о походах Александра Македонского в Индию, летописей Плиния и Солина и трудов античных географов. Херефордская карта мира иллюстрирует географические познания этого века: на ней почти ничего не изображено восточнее Иерусалима, не считая Красного моря (с перешейком, обозначавшим место, где его пересек Моисей), Тигра, Евфрата и Ганга. Дальние края карты украшены изображениями странных существ. Однако за этой очаровательной наивностью прячется глубокое беспокойство об угрозе с Востока. В конце 1230-х гг. Угэдэй, сын Чингисхана, привел монгольскую армию на территорию современной России; вскоре после этого его родственники частично завоевали Германию, Польшу и Венгрию. В 1243 г. только что избранный папа Иннокентий IV решил установить контакт с лидерами монголов и обратить их в христианство. Через два года он отправил с этой целью две миссии: одну возглавил францисканец Джованни Плано Карпини, другую – доминиканец Аскелин Кремонский. Сын Угэдэя Гуюк потребовал от папы римского прибыть к нему и поклясться в верности. Папа, естественно, отказал, но позже отправил еще две миссии на Восток – их возглавили доминиканец Андре де Лонжюмо и францисканец Гильом де Рубрук. В 1254 г. Гильом добрался до Каракорума, столицы Монголии, и с удивлением обнаружил там родившегося в Венгрии сына англичанина, а также француженку (тоже родом из Венгрии) и племянника епископа из Нормандии; все эти люди совершили очень далекие путешествия, но нам о них практически ничего не известно ^[37].

Через десять лет после этих экспедиций венецианские купцы Никколо и Маффео Поло отправились в первое большое путешествие на Дальний Восток. Во второе путешествие они взяли с собой сына Никколо, Марко. Но, возможно, самым значительным путешествием XIII в. стала экспедиция монаха-францисканца Джованни де Монтекорвино, которого в 1289 г. отправили послом к Хубилай-хану, завоевателю Китая. Он добрался до Пекина в 1294 г., вскоре после смерти Хубилая, остался там и стал обращать китайцев в христианство, став в 1307 г. первым архиепископом Пекинским.

В XIII в. путешествия стали не только обычным делом для большинства людей; именно тогда христианские путешественники добрались до мест, которые раньше были известны только по древним легендам. К 1300 г. два самых удаленных друг от друга уголка христианского мира разделяли почти 8700 километров – от Гардара в Гренландии на западе до Пекина на востоке. Долго, впрочем, это не продлилось: христиан изгнали из Пекина в XIV в., а ухудшение климата покончило с Гардаром в начале XV в. Но воображение западного мира совершенно изменилось, и лучшее доказательство этого – путешествия Марко Поло. Надиктованная в тюрьме соседу по камере книга Поло содержала в себе потрясающую информацию об огромном населении и богатствах Китая и Индонезии. Его живые описания азиатских обычаев, настолько отличных от европейских, привели христиан в сильнейшее возбуждение. Когда этими историями стали сопровождаться шелка и пряности, все регулярнее появлявшиеся на рынках и ярмарках Европы, люди стали совершенно иначе думать об Азии и остальном мире. Ехать на Дальний Восток, когда думаешь, что он полон драконов и прочих чудовищ, – большая глупость; а вот ехать туда, когда знаешь, что там богатейшие города, а в Пекине даже есть христианский архиепископ, – уже куда более заманчивая перспектива.