Великая вершина - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Трушко cтр.№ 50

— Может… это дар? — Эрвин вопросительно посмотрел на Соню.

— Дар цветка? — прошептала девушка. — Дар цветка? — повторила она.

Голова от этого всего кругом!

— Ладно, поговорим об этом позже… — парень посмотрел на нее долгим взглядом, как будто готовился сказать что-то очень важное. — Я сейчас ходил за хворостом вниз по горе, — Эрвин подбросил дров в костер, — и… — голос его дрогнул. — Не почувствовал боли, ни малейшей, я только сейчас понял. Это… непередаваемо.

— Эрвин! — Соня была потрясена. — Может быть, это и есть средство, про которое говорилось в легенде?

— Все предполагали, что на Вершине их ждут откровения, выбитые на каменных скрижалях, а всё оказалось гораздо проще. А может быть… сложнее.

— Эрвин, все жители Верховии смогут это сделать!

Эрвин нахмурился. От былой радости не осталось и следа.

— Нет, — сказал он жестко.

— Почему? — Соня не верила своим ушам.

— А как они спустятся вниз? Кто им поможет? — голос Эрвина стал совсем чужим. — Ты? Я? Ты уверена, что можешь повторить этот путь? — он вспыхнул. — Это не прогулка в горы, это… это страшное испытание на пределе возможности.

— Я не понимаю тебя, — Соня смотрела на друга.

— О том, что я перестал чувствовать боль, не должен знать никто. Никто. И еще. Нам придется спрятаться, укрыться где-то, исчезнуть. Мы не можем вот так вернуться обратно. Я не знаю, что будет. Но будет хуже, если о нас узнают.

— Эрвин, но это же средство, которое все ищут. Жить без боли.

— Послушай меня. Им плевать на твою жизнь и на мою. Нас послали на Вершину только потому, что ты оказалась избранной и у них появилась малюсенькая надежда. Они не слушали тебя, чего ты хочешь. Более того, они пригрозили убить Горыныча. И они сделают еще хуже, поверь мне, когда узнают, что могут избавиться от боли. Ты хочешь пожертвовать собой ради горстки людей?

— Почему горстки? Ради всех.

— Все не получат. Никто не даст им такой возможности. Никогда. Просто так. А мы поплатимся за это жизнями. Хорошо, что я прошел Высотомер.

— Почему?

— Высотомер нельзя обмануть. Никто не должен знать тайну Великой Вершины. Соня, ты не понимаешь, как было ужасно.

— Что? Что ужасно?

— Боль! Боль была страшная, когда я летел с горы. Поэтому я очнулся. Всё тело жгло огнем. Я был как раскаленный кусок мяса.

Пришло время признаний. Соня посмотрела в раскрасневшееся лицо Эрвина.

— Знаешь, это я выбросила фляжку, которую тебе дала Асанна, — сказала она.

— Вот и зря, — Эрвин пожал плечами.

— После этого питья ты становился каким-то чудовищем, не реагировал ни на что, — горячо возразила Соня.

— Ты преувеличиваешь. Это средство было как раз, чтобы уменьшить силу подъема. Чтобы я мог себя контролировать. Когда ты выбросила фляжку, сознание у меня помутилось. Я хотел идти только вперед и вверх как одержимый. Я думал только о Вершине. Хотя, я думаю, средство Асанны меня бы не спасло. Высота меня бы одолела.

— И всё-таки нам надо рассказать правду, — сказала Соня.

— Никто не должен узнать об этом. Это смертельное путешествие. Ты погубишь множество людей своим признанием, и в их числе будем мы, — жестко отрезал Эрвин, — ты и я.

Парень поднялся и вышел из пещеры.

Соня была не согласна с Эрвином. Почти всегда их спор заканчивался подобным образом. Эрвин оставлял последнее слово за собой и уходил. Девушка вздохнула. Она смотрела на затухающий огонь и думала о том, как приятно сидеть около догорающего костра и как тяжело будет вновь куда-то идти. Но это придется сделать в самое ближайшее время. Уже завтра они должны будут двинуться в путь.

— Эрвин, пусть дорогу выберет Горыныч! — первое, что сказала Соня, когда Эрвин пожелал ей доброго утра.

Улыбка застыла у парня на губах. Похоже, доброго утра сегодня не предвидится, и они опять поссорятся.

— Отличная новая идея? — спросил Эрвин, стараясь говорить как можно дружелюбнее. Он видел состояние Сони: темные круги под глазами, обветренные губы, бледная, почти прозрачная кожа. Наверное, она плохо спала и совсем не отдохнула.

— Это старая идея, и ты ее знаешь. Надо довериться Горынычу.

— Почему ты считаешь, что дракон умнее меня? Как такое может быть? Ты, вообще, себя слышишь? — Эрвин немного повысил голос. Как же достучаться до этой упрямицы?

— Он не умнее, но умнее, если говорить твоим языком.

— Почему же нас взяли в плен верхотуры, когда мы летели в Энобус? Где был его инстинкт? — с трудом сдерживая раздражение, спросил Эрвин.

— И благодаря этому мы попали на гонки, — ответила Соня.

— А Калитка? Ты забыла, как Горыныч очутился в тюрьме? — Эрвин не терял надежды воззвать к здравому смыслу девушки.

— Если бы он не попал в тюрьму, не встретил дикарку, не вырвался на свободу, то не спас бы нас. По-твоему, это совпадение? Случайность? — Соня говорила хоть и спокойно, но в душе уже закипала обида. Эрвин никогда не прислушивался к ней, но сейчас она ощущала уверенность в своей правоте на сто процентов. Нет, ну, может, на девяносто пять. Но это почти одно и то же.

— Давно тебе хотела сказать, победа в гонке — полностью заслуга Горыныча. Там, на поле, он сам принимал все решения. И даже когда мне они казались неправильными и опасными, я не удерживала дракона.

— Так значит, если мы сейчас скажем Горынычу «Лети куда хочешь»…

— То это будет правильно, — перебила Эрвина Соня. — Я знаю, Горыныч чувствительный, он, даже странно говорить такое про дракона, ранимый и нежный. Но чувствительный — это не только его натура, это что-то совсем другое, даже не на уровне инстинктов, я не знаю, как сказать. Часто кажется, что он делает неправильно, глупо, а потом бах — и всё на своих местах. Горыныч не перебирает и не оценивает варианты. У него внутри есть то, чего у нас с тобой нет.

— Ладно, пусть так, — согласился Эрвин. — Но если лучший выбор для Горыныча окажется лучшим для него, а не для нас? Он ведь животное, у него есть собственные желания.

Соня молчала где-то минуту, обдумывая слова Эрвина, а потом тихо сказала:

— Я думаю, наши желания давно переплелись. И то, что хорошо для него, будет хорошо и для нас.

У Эрвина в голове крутились десятки доводов против Сониного предложения, но сейчас, в данную минуту, он не озвучил ни одного, только глубоко вздохнул, принимая решение.

— Ты неисправимая мечтательница и фантазерка, — сказал он, — ты не убедила меня ни на крупицу, но я сдаюсь. Пусть будет по-твоему. Сейчас соберу вещи, и отправимся.

Эрвин вдруг осознал, что не может отказать той, которая, рискуя своей жизнью, подарила жизнь ему. Кажется, она действительно видела дальше и глубже его.