Загадки гибели линкора Новороссийск - читать онлайн книгу. Автор: Борис Никольский cтр.№ 49

Авторы статьи в Морском сборнике (№ 12 за 2012 год), решительно отрицая «диверсионную» версию, как первичную причину гибели линкора, упирали на то, что «…точное время возвращения корабля в базу не мог знать никто. При таких условиях диверсионная операция не могла начаться, поскольку боевые пловцы не способны действовать без точного знания обстановки… Диверсанты, идущие со стороны моря на подводной лодке или на подводных транспортировщиках, не могли знать о приказании “Новороссийску ” стать на бочку № 3, при том, что штатной бочкой линкора была № 12-я в районе бухты Голландия».

Аргумент серьезный, если исключить наличие в Севастополе агентурной сети вероятного противника.

Требуемую в нашем случае информацию мог собрать только резидент разведки, находящийся в Севастополе. Затем полученную информацию резиденту требовалось передавать в «центр» и руководителю группы диверсантов.

Наличие такого резидента в закрытом в то время городе Севастополе и его возможные действия в интересах организаторов диверсии представляется проблематичным, но вполне возможным. Любопытную информацию по этому вопросу приводит бывший заместитель начальника особого отдела флота отставной капитан 1-го ранга Андрей Железков, в свое время работавший с оперативными документами тех лет… Андрей Георгиевич утверждает, что по донесениям и отчетам особых отделов КГБ в Крыму в тот период оставались десятки бывших сотрудников и осведомителей специальных служб Германии, Румынии, Италии, часть которых к этому периоду была перевербована спецслужбами стран НАТО. Так, значительная часть архивов абвера «по наследству» попала к американцам, сигуранцы — к англичанам… Периодически в Крым засылались так называемые агенты-маршрутники. Они, не задерживаясь ни в одном из городов, занимались целевым сбором военной информации и вполне могли активизировать «спящих» агентов, нацеливая их на выполнение конкретных заданий. В этой связи всякий раз вспоминается 1966 год, когда по городам Крыма прошла серия арестов бывших сотрудников немецкой и румынской оккупационной администрации. Дело в том, что в этот период из мест заключения возвращались те, кто за службу у немцев в полиции или в частях местной «самообороны» отсидел от звонка до звонка свои двадцать лет и, вернувшись домой, вдруг (?) среди чиновников советской администрации или партийцев местного уровня обнаруживал своих бывших коллег по службе в полиции… На фоне местных разборок среди бывших «коллег» наши спецслужбы вычислили нескольких своих потенциальных клиентов. О чем неоднократно сообщалось в местной прессе той поры.

Возвращаясь к кануну катастрофы с линкором.

Предположим, что кто-то из сексуально озабоченных офицеров, имевших доступ в КПС (командный пост связи), пользуясь условно закрытым каналом связи типа «Рябина», при приближении линкора к базе «вошел» в городскую АТС и сообщил своей подруге примерное время захода в базу и место постановки на бочки. Но какой же уровень внедрения должен быть у резидента, чтобы контролировать подобную информацию и успевать передавать ее своим «хозяевам» либо старшему группы диверсантов?!

Уже только эта заморочка с передачей последней информации и проблема согласования дальнейших действий диверсионной группы если и не ставит окончательный жирный крест на вариантах использования мини-лодок, то уж точно сводит до минимума вероятность осуществления подобного варианта диверсионной операции.

Предположим, что каким-то чудесным образом последняя требуемая информация о месте и времени постановки линкора была таки получена резидентом и передана руководителю диверсионной операции. Кстати, зная о том, что линкору 28 октября предстояло выполнять замеры ходовых характеристик на мерной линии, несложно было вычислить примерное время его возвращения в базу… Опять-таки, зная о том, что линкор «Севастополь», накануне перейдя к заводскому причалу, освободил Третьи бочки, несложно было предположить швартовку на них «Новороссийска» при возвращении в базу. Итак, 28 октября 1955 года в 17 часов 30 минут линкор «Новороссийск» прошел линию боновых ворот и в течение часа становился на бочки. Предположим, что руководитель операции получил последнюю информацию за два часа до постановки линкора на бочки. Но даже при этом условии приступать к активной фазе диверсионной операции не стали бы до наступления темноты, а это 28 октября — 19 часов 45 минут. Даже если принять к сведению полубредовую версию М. Ландера, озвученную Бирюковым, то на переход под водой и на установку под днищем линкора зарядов у диверсантов оставалось не более трех часов, потому как им требовался резерв времени на безопасный выход за боновые заграждения. Следовало принять в расчет стандартное время подготовки оборудования для транспортировки зарядов — не менее 1 часа, время проверки легководолазного снаряжения — 30 минут. Даже самые подготовленные и выносливые диверсанты не решились бы на осуществление диверсии по рассмотренному нами варианту… Ну уж если фантазировать, то до конца.

Предположим, что диверсанты решились действовать, не оставляя себе резерва времени, а значит, и шансов для возвращения на «базу».

Громадный ярко освещенный корабль, с линией иллюминаторов в метре от поверхности воды, не был легкой целью для боевых пловцов, не говоря уже о сложностях транспортировки зарядов под водой в период вечерних сумерек. Моделируемое время проведения диверсии было не характерно для привычной практики итальянских, да и английских диверсантов. В большинстве предыдущих случаях они выбирали время после 3 часов ночи. В нашем же варианте теплого вечера, при наличии на рейде пяти крупных кораблей, по рейду сновали корабельные катера и баркасы — реальный шанс попасть под винты корабельных и рейсовых плавсредств. Все иллюминаторы на линкоре светились, в каютах пили водку и играли в домино.

Англичане, так те среди бела дня вышли в атаку на «Тирпиц»… Это, кстати, одна из косвенных «наколок» в пользу той версии, что диверсия, если таковая и была, то осуществлялась интернациональной группой диверсантов — итальянцев и англичан.

Проблема движения пловца с подводным транспортировочным средством — лишний раз для ориентировки при выходе на цель не подвсплывешь — сложно выдержать заданную глубину передвижения при скорости 3–4 узла… Значительное пузырение и вихревая «дорожка» на поверхности при передвижении на рабочей глубине 5–6 метров. Наверняка учитывалась возможность отказа средств передвижения торпед и выхода из строя кислородных аппаратов диверсантов.

Исходя из всех этих соображений, более вероятен вариант использования нескольких групп боевых пловцов, несущих заряды по 50 кг взрывчатки с часовыми механизмами. Но при этом следовало учесть, что любое групповое мероприятие такого плана тоже предполагает немало проблем. Из практики действия итальянских, английских, да и наших диверсантов на Балтике можно предположить, что диверсию осуществили пары диверсантов в легководолазном варианте с ранцевыми зарядами по 50 кг взрывчатки. Тяжело и неудобно. Старший группы диверсантов, подстраховывая действия основных боевых пар, должен был контролировать выход на цель по радиомаяку, находясь, к примеру, у бочки, ближайшей к выходу из бухты, — на месте обычной швартовки крейсера «Керчь». Как уже говорилось, обязательно кто-то из «обеспечения» должен был быть на берегу — в прямой видимости объекта атаки и диверсанта, руководившего операцией. Наиболее подходящее место для «наводчика» в нашем случае — в районе водной станции в Ушаковой балке. С этой позиции отлично просматривалась большая часть рейда.