Незримое - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Леола cтр.№ 38

И пока этого интереса я не замечала. Дружескую симпатию — не более.

Я наконец нормально постучала в дверь и прокашлялась, готовясь к встрече с хозяином.

— А что ваши родители? — спросила, пока мы ждали.

— Давно уже умерли. Соболезнований не надо.

— И вы вдвоем? — Черт, я же совсем не это хотела спросить. Совсем не выдала свои мысли, ага. — Имею в виду… никаких родственников, тетушек, дядюшек и прочих?

— Да, мы вдвоем, — улыбнулся Ян. — Тем интереснее мне наблюдать за твоим… экстравагантным семейством.

— Я…

Внезапно распахнувшаяся дверь только чудом не сшибла меня с ног. Точнее, опять Ян постарался — вовремя оттащил в сторону. Да так и остался стоять столбом, сжимая мою руку и пораженно взирая на возникшего на пороге старичка.

Должна признать, что и на меня Федор Геннадьевич Исаев когда-то произвел столь же мощное впечатление. Маленький — не выше метра пятидесяти, так что даже я смотрела на него сверху вниз, что уж говорить о поручике, — щуплый, буквально утопающий в своем бессменном лабораторном халате, сохранившемся, наверное, еще с советских времен.

Глядя на прическу зельевара, я невольно вспоминала Дока из «Назад в будущее», а крохотные рожки, черными бугорками торчащие по краям высокого лба, вызывали одновременно умиление и настороженность.

Лицо же Исаева, испещренное морщинами вдоль и поперек, больше походило на сморщенную изюминку, чем, собственно, на лицо. Но больше всего поражали глаза — большие, яркие, с отчетливо вертикальными зрачками, словно вырезанные откуда-то и приклеенные на эту самую «изюминку».

При виде меня упомянутые глаза сузились, и зельевар присвистнул:

— Сонечка, Сонечка, Сонечка, я уж думал, не дождусь. — И вдруг неистово замахал руками. — Проходите, проходите, проходите.

Переглянувшись, мы с Яном с опаской шагнули в квартиру, и дверь за нашими спинами тут же с грохотом захлопнулась.

— Ну же, ну же, ну же. — Исаев обежал нас по кругу, приплясывая от нетерпения. — Где оно, где оно, где?

Я растерянно моргнула:

— Эм, что «оно»?

А потом в голове сошлись кусочки пазла, и я вдруг подумала, будто речь о том самом, что вроде как передал мне Беляк. Ведь если он брал зелье у Исаева, то мог посветить его в план. Или же они вообще все вместе придумали, а потом Беляка убили, и Исаев ждал, и…

К сожалению, меня ждало разочарование.

— Кравушка, кравушка, кравушка, — забормотал зельевар, как никогда раздражая своей привычкой почти все повторять по три раза. — Матушка твоя обещала отправить, обещала, обещала. Ты же принесла? Хорошая у тебя матушка, и кравушку вывела чудесную, мне в самый раз, в самый, в самый.

Про кравушку я никогда прежде не слышала, но в том нет ничего удивительного. Мама постоянно выводит какое-нибудь новое растеньице. И с Исаевым у них действительно порой случаются… всякие товарищеские обмены, что, кстати говоря, и даровало мне надежду на успех этой встречи.

Да, опять мне помогали родственные связи — должна же от них быть хоть какая-то польза.

— Простите, Федор Геннадьевич, но мама ничего не передавала.

Зельевар драматично вздохнул, замер на секунду с выпученными глазами и почесал правый рог.

— И то верно, и то, и то. Я ж с ней только полчаса как поговорил. Как бы она успела, как бы, а, как?

— Никак, — согласилась я.

Мамуля у меня тоже не пограничник.

— Вот и я о том. — Исаев вдруг снова прищурился и оглядел нас с поручиком с ног до голов, при этом отчаянно задирая свою. — А зачем ты тогда здесь, зачем здесь, зачем, а?

— Я…

Договорить мне не дали.

— Опять этот Ковальчук, опять, опять, — забормотал зельевар. — Покоя не дает, проходу не дает, житья не дает. В кабинет меня хочет посадить. Меня! Меня в кабинет! Муа-ха-ха-ха-ха!

И со зловещим хохотом он развернулся и бодренько ускакал по коридору куда-то вглубь квартиры.

— Впечатляет, — протянул Ян после нескольких секунд напряженной тишины.

— То ли еще будет, — буркнула я. — Идем.

Некогда наверняка уютное жилище теперь выглядело… удручающе. Обои облезли, потолки и полы потрескались, тут и там буквально на глазах во все стороны расползалась вездесущая плесень, да и полумрак радостной атмосфере не способствовал — электричества-то тут не было давно, и сияющие полосы пересекали длинный коридор только там, где из отрытых комнат с окнами просачивался свет.

Шли мы поначалу медленно, но когда рядом с моим плечом по стене прочвакало что-то вонючее, зеленое и отвратительно склизкое, я живо ускорила шаг, и Ян поспешил следом.

Исаев обнаружился в последней комнате этих хором — точнее в двух комнатах, ныне объединенных самодельным проломом во всю стену. Перед глазами тут же вспыхнул образ хрупкого старичка с гигантской кувалдой наперевес, и я тряхнула головой.

— Федор Геннадьевич, — обратилась я к зельевару, что уже суетился меж двумя длинными столами, сплошь заставленными колбами и опутанными прозрачными проводами, по которым из склянки в склянку неслись разноцветные жидкости.

За его спиной сверкало многомесячным слоем пыли огромное окно, за которым при желании все же можно было разглядеть и болото, и лес, и даже кусочек неба.

— Меня не Ковальчук послал.

— Как же, как же, как же, — бормотал Исаев, шурша тетрадками.

Из них то и дело вылетали исписанные листки, кружили по комнате и оседали на грязный пол.

— В кабинет меня хочет посадить, в кабинет, в кабинет…

— Федор Геннадьевич, — начала злиться я, — уделите нам пять минут и мы уйдем.

Исаев замер и вскинул голову:

— А так не уйдете?

— Так — нет. Еще и подмогу притащим. Вас, конечно, не арестуют, но нервы помотают и время отнимут. Гораздо больше, чем пять минут.

— Такая хорошая матушка, — скривился старик, — и такая нехорошая Сонечка.

— Федор Ге…

— Говори уже, говори уже, говори!

Я повернулась к Яну, и он развел руками, мол, это твоя территория, действуй, а я в который раз подивилась его благоразумию и сдержанности. Любой другой мужчина уже бы рвался в бой, а уж следователь — и подавно. Но поручик умный, понимал, что со мной поделятся с большей вероятностью…

— Ну же, ну же, ну, — поторопил Исаев и даже ногами потопал.

Седые пушистые волосы всколыхнулись в такт движениям.

— Вы делали для кого-нибудь недавно зелье забвения? — в лоб спросила я.

Исаев затряс головой:

— Не говорю о клиентах, не говорю, никогда не говорю.

— Фед…