История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - читать онлайн книгу. Автор: Иван Шишков cтр.№ 157

В соответствии с этим Кант формулирует и три основных вопроса «Критики чистого разума»: 1) Как возможна математика, или Возможна ли математика как всеобщая и необходимая наука? 2) Как возможно естествознание, или Возможно ли естествознание как всеобщая и необходимая наука? 3) Как возможна метафизика, или Возможна ли метафизика как всеобщая и необходимая наука? Именно постановкой этих трех критических вопросов и задается структура первой «Критики», первая часть которой называется «Трансцендентальная эстетика»³¹, в ней дается ответ на первый вопрос. Во второй части, именуемой «Трансцендентальная логика» и подразделяемой, в свою очередь, на два отдела «Трансцендентальная аналитика» и «Трансцендентальная диалектика» содержатся ответы соответственно на второй и третий вопросы.

Отвечая на первый вопрос: как возможна математика, Кант отмечает, что математика возможна в качестве всеобщей и аподиктической (необходимой) науки, обладающей априорными синтетическими суждениями, потому, что она опирается на чистые априорные созерцания, априорные формы чувственного созерцания ^[809] (чувственности) — пространство и время. Последние ограничивают собой определенным способом вещи и события и являются своеобразным инструментом для упорядочивания наблюдений. Когда мы наблюдаем определенный процесс или событие, мы его локализуем, как правило, непосредственно и интуитивно в пространственно-временную структуру Поэтому пространство и время можно характеризовать как структурную систему, основанную не на опыте, а используемую в любом опыте и применимую ко всякому опыту. В них мы находим то, что может быть a priori обнаружено в созерцании. «Всякое наше созерцание, — подчеркивает Кант, — бывает связано с некоторым формальным принципом… этот формальный принцип нашего созерцания (пространство и время) есть условие, при котором нечто может стать предметом наших чувств» ^[810]. Чувственное созерцание содержит в себе понятия пространства и времени потому, что оно (созерцание) есть понятие не всеобщее, а единичное, в котором оно мыслится. А так как пространство и время относительно качества вовсе не определяют чувственно воспринимаемого, то они объекты науки только относительно количества. «Поэтому, — заключает Кант, — чистая математика рассматривает пространство в геометрии, а время — в чистой механике» ^[811]. Сюда еще и добавляется понятие числа, которым занимается арифметика* Последняя создает понятия чисел последовательным прибавлением единиц во времени. Но со всей очевидностью время обнаруживается в чистой механике, которая создает свои понятия о движении только посредством представления времени как порядка следования изменений.

Таким образом, чистая математика, выражающая форму всего нашего чувственного познания, есть орудие любого созерцательного (чувственного) познания. А поскольку ее объекты сами не только формальные принципы всякого созерцания, но и сами первоначальные созерцания, то она дает в высшей степени истинное знание. В геометрии такое знание обеспечивается пространством как априорной формой чувственности, а в арифметике — временем. Что значит, что пространство есть априорная форма чувственности? Это, видимо, надо понимать так, что пространство, в котором существуют вещи, есть лишь форма, под которой вещи являются, есть внешнее априорное условие наглядного представления вещей. «Пространство, — пишет Кант, — есть необходимое априорное представление, лежащее в основе всех внешних созерцаний» ^[812]. Оно является первоначальным созерцанием, находящимся в нас a priori, т. е. до всякого восприятия предмета. А это значит, что представление о пространстве не выводимо из внешнего опыта, оно должно уже заранее быть для того, чтобы те или иные ощущения были относимы к чему-то вне меня. Стало быть, представление о пространстве не может быть заимствовано из опыта, напротив, сам этот внешний опыт становится возможным благодаря представлению о пространстве. И действительно, все геометрические положения имеют необходимый и всеобщий характер, например, положение, что пространство имеет только три измерения.

Таким образом, геометрия возможна как априорное синтетическое знание только потому, что она как наука определяет свойства пространства синтетически и, тем не менее, a priori. А это значит, что пространство есть субъективное условие чувственности, при котором единственно и возможны для нас внешние созерцания.

Время так же, как и пространство, является, по Канту, формальным принципом чувственно воспринимаемого мира. Но в отличие от пространства) как чистой формы всякого внешнего созерцания, время есть непосредственное условие внутренних явлений, внутренним априорным (чистым) созерцанием, действительной формой внутреннего созерцания потому, что оно постигается раньше всякого ощущения как условие отношений, встречающихся в чувственно воспринимаемом мире, т. е. время дано a priori. Время, как и пространство, рассматривается Кантом в качестве источника " познания, из которого можно a priori почерпнуть различные синтетические знания.

Таким образом, чистая математика как синтетическое познание a priori возможна только потому, что она относится исключительно к предметам чувств, эмпирическое созерцание которых основывается на чистом априорном созерцании пространства и времени. Иными словами, основания математики образуют чистые априорные созерцания, делающие возможными ее синтетические аподиктические положения. Но это очевидно только при условии признания положения, что «всё, что может быть дано нашим чувствам (внешним — в пространстве, внутреннему — во времени), мы созерцаем только так, как оно нам является, а не как оно есть само по себе» ^[813].

В целом, завершая свою «Трансцендентальную эстетику», Кант подчеркивает, что пространство и время как чистые априорные созерцания являются одними из необходимых априорных форм, которые делают возможными априорные синтетические суждения. Другие априорные формы мы находим в его «Трансцендентальной логике».

Как уже отмечалось выше, в первом отделе «Трансцендентальной логики» «Трансцендентальная аналитика» Кант дает ответ на вопрос: Как возможно естествознание? В этом разделе он исследует ту сферу человеческих знаний, которая имеет свой источник только в рассудке, т. е. в ней рассматривается чистое рассудочное знание. Если в отношении к чувственности высшее основоположение о возможности всякого созерцания гласит, что всё многообразное в созерцании подчинено формальным условиям пространства и времени, то в отношении к рассудку высшее основоположение о возможности созерцания гласит, что всё многообразное в нем подчинено трансцендентальному единству апперцепции. Последнее Кант определяет как «то единство, благодаря которому всё данное в созерцании многообразное объединяется в понятие об объекте» ^[814]. Трансцендентальное единство апперцепции и есть первое чистое рассудочное знание, посредством которого дается предмет.