Танос. Титан-разрушитель - читать онлайн книгу. Автор: Барри Лига cтр.№ 7

Танос посвятил себя занятиям с усердием, которое отметил даже его отец. Он вникал в тонкости физики и биологии, астрономии и химии. Он мог, лишь взглянув на небо, называть звезды и планеты, мог управлять потоками энергии и создавать поразительно правдоподобные образы, которые двигались, говорили • и смотрелись гораздо убедительнее, чем порождения грубых технологий Титана. Он научился на межклеточном уровне манипулировать живыми тканями, изменять митохондрии и лизосомы, порождая новую жизнь.

А еще Танос изо всех сил старался забыть о Сьюи-Сан. Его разум по команде мог выполнять самые разные задачи, и титан приказал себе не вспоминать.

Но это оказалось невозможно. Он отбрасывал мысль о матери на недели, а то и на месяцы, но потом она возвращалась. Танос представлял себе лицо Сьюи-Сан – огромный образ, искаженный болью и залитый слезами. Он знал, что никто не помнит момент своего рождения, и все же с пугающим постоянством рисовал в памяти тот же образ и был уверен, что это воспоминание, а не изобретение подсознания.

Два года назад Танос окончательно убедился в том, • что Ментор подкупил семью его друга – Синтаа проводил с ним время, чтобы его родители получили апартаменты в Менторплексе. Представив доказательства А’Ларсу, Танос не получил ни слова в ответ, но с тех пор Синтаа не появлялся. Единственный фиолетовый житель Титана проводил большую часть своего времени дома, посвящая себя образованию.

Постепенно ощущение одиночества пересилило замкнутый характер, и в течение этих двух лет Танос предпринимал несколько попыток общения с людьми. Но выражение лиц тех, кого он встречал, – едва скрываемый ужас, очевидное отвращение – было невыносимым. Образцом стала самая первая реакция на него – взгляд родителей. Давно принятое решение оставаться в стенах своего дома было все-таки самым верным.

Но неужели я и правда настолько чудовищен, размышлял Танос. Неужели он так омерзителен? Или дело только в том, как его воспринимают?

Нехотя он смотрел на себя в зеркало и убеждался: да. Да, он омерзителен.

И все же интересно, разве может что-то настолько простое, настолько несерьезное, как цвет кожи и борозды на широком подбородке, вселять в окружающих страх? Неужели народ Титана – его народ! – так труслив: боится чего-то в наивысшей степени поверхностного – буквально?

Титаны слишком умны, чтобы поддаваться древним предрассудкам, и все же фиолетовый продолжает считаться цветом смерти и бедствий, будто способность вещества отражать свет хоть как-то связана...

Он вздохнул. Даже просто думать об этом было так утомительно.

Танос не мог поверить, что все так и есть. Должно быть что-то еще.

Он знал, что отличается от других. Если забыть о его внешнем виде, от остальных его отделял еще и интеллект. С каждым днем Танос становился умнее и хитрее. Он так много сумел понять о мире, но никак не мог понять страха, который перед ним испытывали.

Что до отвращения, которое исходило от А’Ларса... это было как раз понятно.

Он был уродливым созданием и знал, что с возрастом начинает представлять всё большую угрозу. Плечи росли вширь. Мышцы наливались. Он выглядел дикарем. Выдающийся ум был закован в перекачанное тело чернорабочего. Он не скользил по земле, а обрушивал на нее каждый свой шаг. И как бы ни старался быть осторожным, постоянно задевал других то локтем, то плечом.

Танос давно бросил извиняться. Все равно никто не слушал.

Он становился старше. Скоро ему предстояло начать собственный путь в мире – не над ним. Придется выйти в город и стать его жителем, самостоятельным гражданином. Как это сделать, если никто и никогда даже не попытался принять его за своего?

В редкие моменты всепоглощающего отчаяния Танос терроризировал этим вопросом Ментора, искал объяснений, крупиц истины, которые до этого от него ускользали, пытался нащупать способ, который поможет обратить к нему сердца и умы Титана. И нащупал однажды ночью, когда в комнату к нему пришел А’Ларс. Было уже поздно, Танос устал, глаза горели от долгих часов изучения собственной ДНК -– голограммы двойной спирали, которая закручивалась перед его взором и никак не хотела дать ответ о том, как он получился таким.

Может, если раздобыть ДНК матери...

Он тяжело опустился на стул за рабочим столом, а затем уперся лбом в ладонь чрезмерно большой руки. Если его гениальный ум не способен разгадать причину отклонений в организме, то зачем он вообще нужен?

А’Ларс, как всегда, не постучал в дверь и не попросил умную аппаратуру дома известить о его приходе. Звук голоса отца застал Таноса врасплох, и он с трудом удержался, чтобы не подпрыгнуть.

– Хотел напомнить, что завтра утром я отправляюсь на Кратер Радкор, – сообщил Ментор. – Я пробуду там с географической экспедицией три дня. Прошу...

– Оставаться дома, – угрюмо перебил его Танос. – Да, помню. По возможности не выходить из дома, в противном случае рискую одним своим видом наслать на все население Титана волну смертельной паники. Я усвоил этот урок.

– Твой сарказм принят во внимание. И отмечен как неподобающий ситуации.

Танос развернулся на стуле.

– Отец, меня ненавидят! Боятся! Ни за что! Я ведь ничего не сделал!

Как обычно, А’Ларс не проявил и тени сопереживания.

– Именно. И ты никак не можешь этого изменить.

Танос застонал, поднялся и бессильно взмахнул руками.

– Но почему? Чем я им не угодил?

А’Ларс скрестил руки на груди и равнодушно осмотрел сына.

– Как я и сказал, ничем. Каждый вид во вселенной обладает врожденным страхом перед хищником.

– Хищником? – Танос снова недовольно, мучительно застонал. – На кого и когда я охотился?

На мгновение перед его мысленным взором встал день, когда он пришел в больницу. Вообще, как он позже узнал, это была психиатрическая лечебница и никаких ран там не лечили. Воспоминание было живо, будто все случилось только что. Он помнил синтетическую кровь на руках, такую скользкую, такую настоящую...

Но лечебница и синтеты, которые ей управляли, принадлежали Ментору. Он скрыл ото всех мгновение детской жестокости Таноса. Никто ничего не узнал.

– Ты умен, – сказал отец. – И твой ум отдаляет тебя от всех остальных. Они понимают это на каком-то подсознательном уровне. Им кажется, что ты безжалостен. Опасен. Вкупе с твоей... внешностью это вызывает страх. А страх неизбежно порождает ненависть.

Ментор говорил буднично, без эмоций, и Таносу на секунду показалось, что, может, все не так уж плохо. Но потом до него наконец дошел смысл слов отца. Он осознал их и безвольно опустил плечи.

– Я ничего не могу с этим поделать, – проговорил он. – Они ненавидят меня просто так, без причины. Я не смогу изменить их отношение никакой логикой, никакими разумными доводами.

– Верно, – подтвердил А5Ларс, ставя точку в разговоре. – Выкинь эту мысль из головы. Ты такой, какой есть. Мир таков, каков есть. Ни то, ни другое тебе изменить не под силу.