Место в Мозаике (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Алексей К. Смирнов cтр.№ 100

– Отвлечь! Надо его отвлечь! – визжала обезьяна. – Он не подпускает Слона близко. На таком расстоянии Слон бессилен и подвергается серьезной опасности. В конце концов в него попадут!

Слон, тяжело дыша, несся по кругу; пушка Танка неотступно следовала за мишенью, то и дело разражаясь громом и пламенем. Патрик встряхнул гудящую голову. Как остановить это чудовище? Он неприязненно покосился на Ханумана: тоже, шишка! – боится унизиться! как бы не так. Небось, просто трусит… Танк то заливался смехом, то сбивался на угрожающий рык. В мозгу лицеиста вспыхнула картина: человек стоит, пригнувшись и держа за горлышко бутылку, заткнутую горящей тряпкой. Он швыряет сосуд в урчащее страшилище – тоже танк, только какой-то необычный; машина вспыхивает огнем. Откуда это взялось? Патрик не знал. Точно он знал одно: никакой бутылки с горючей жидкостью под рукой нет. Или есть? Он огляделся. В нескольких шагах от него валялся полураздавленный предмет, похожий очертаниями на бутылку. Глупо ждать, что он взорвется, но этого и не нужно, требуется лишь отвлечь внимание Танка. С неизвестной штуковиной в руке Патрик сможет если не испугать, то хотя бы смутить хулигана – мало ли что у парня на уме. И тогда – тогда, скорее всего, Танк выстрелит. Патрик понял, что если еще немного подумает на эту тему, то вообще ничего не станет делать. Он подполз к предмету, подобрал его, и все дальнейшее напомнило ему те жуткие минуты, что он провел в танцевальном зале, ведомый волей Аластора Люта. Только сейчас его вела иная воля, взявшая на себя управление руками и ногами, отключившая мысли и обездвижившая язык. Патрик уподобился видеокамере, которая все замечает и ничего не понимает. Выпрямившись во весь рост, он двинулся к бесновавшемуся Танку, небрежно покачивая зажатой в кулак посудиной. Танк без устали палил и палил; один из снарядов попал в стервятника, и Патрика опалило жаром взрыва. Оторванная птичья голова шлепнулась к ногам, разинув клюв и выпучив слепые глаза. Патрик замедлил шаг и замахнулся. Танк, заметив нечто необычное, тоже начал останавливаться, и Патрик метнул"бутылку" прямо в глупую физиономию. Предмет был довольно увесистый, он влетел Танку точно в пасть, изнутри донесся грохот, и левый глаз-тарелка закрылся стальной пластиной. Очевидно, что-то сломалось, и Танк окривел. Рот машины захлопнулся, уцелевший глаз зажегся злобой. Танк считал себя неуязвимым, и то обстоятельство, что слабосильный двуногий смог в чем-то ему навредить, привел его в неистовство. Он чуть повел пушкой, прицеливаясь поточнее, и в ту же секунду хобот Слона захлестнулся на ней смертельной петлей. Одним движением Слон согнул победоносный ствол, еще двумя-тремя – завязал его узлом. Танк снова взревел, еще не веря в свое поражение. Он дернулся вперед, намереваясь раздавить все живое гусеницами, но Патрик уже вскарабкался ему на макушку и орудовал в кабине, свесившись по пояс в люк. Звякнуло железо, хлопнул затвор, Патрик кубарем скатился с машины, а Танк все ехал, и на его физиономии постепенно проступало крайнее удивление. Он ощущал засевший в пушке снаряд, но не мог усвоить мысль, что механизм запущен и снаряд не удастся выбросить назад. Патрик плюхнулся на живот и сомкнул на затылке ладони. Танк издал звук, напоминающий отрыжку, и, выстрелом послав снаряд в покалеченный железный хобот, разлетелся со взрывом на тысячу кусков. Взорвалась, если быть точным, только башня-голова; гусеницы с колесами остались целы. Проехав еще немного, они остановились, с полсекунды постояли и с лязгом упали направо и налево, словно какой-то невидимка развел руками в недоумении.

…Кто-то лизнул сперва руку, потом щеку Патрика, тот открыл глаза и приподнял голову. Пес, сияя от счастья, сидел рядышком, его лапы были сбиты в кровь, но Псу, казалось, не было до того дела. Его переполнял восторг от соседства с настоящим героем. Кот, менее щедрый на эмоции, внимательно смотрел на Патрика немигающими глазами-светофорами, словно собирался предложить его вниманию хитроумную загадку. Патрик сел. Чувствительность возвращалась, понимание недавней опасности сделалось настолько ясным, что он дал себе зарок не думать о случившемся на протяжении нескольких часов. Тут подошел Хануман и начал, сидя на корточках, ожесточенно чесаться. Поймав сочувственный взгляд Пса, обезьяна сердито пояснила:

– Это не блохи, дуралей. Это крапивница, следствие нервного расстройства. После сильного волнения очень многие начинают чесаться. Ты разве не знал?

Пес не знал. Хануман надменно отвернулся от него и обратился к Патрику:

– Так ты утверждаешь, что остался с нами лишь из страха перед Бартамоном?

Патрик вздрогнул и поспешно кивнул.

– Ой ли? – прищурился Хануман. Выдержав паузу, он махнул рукой. – Это, в конце концов, интересно теоретически. Я должен поздравить тебя с победой и выразить восхищение. – С этими словами Хануман вскочил и церемонно поклонился. – С очень важной победой, – добавил он, распрямляясь. – И вовсе не над Танком.

Патрик ничего не ответил, и только его щеки – впервые с тех пор, как начались приключения, – залились краской. Хануман, не желая больше смущать героя, хлопнул в ладоши:

– Эй, друзья мои, остался всего один – тот, что стоит десятка его неудачливых однополчан. Но я не думаю, что с ним возникнут какие-либо сложности, так как все за то, что сейчас разыграется одна из старинных партий с легко угадываемым финалом. В этой партии Добро неизменно берет верх, а все различие заключается в том, кто из двоих в настоящий момент вмещает это Добро. Я предлагаю не мешкать и насладиться зрелищем, благо декорации уже готовы.

Возражать никто не стал. Патрик с Хануманом вновь разместились на гостеприимной Слоновьей спине, а Пес и Кот бежали по бокам, изображая почетный эскорт.

– А нам далеко ехать? – спросил Патрик. Он начинал испытывать непонятную тревогу, его не покидало чувство, будто что-то упущено, что-то забыто. Мысли о Сандре не давали ему покоя. Если он и впрямь недооценивал Бартамона, то беспокойство не случайно.

– Мы уже приехали, – ответил Хануман. – Смотри! – он указал пальцем чуть правее. Патрик пригляделся и увидел вдали какой-то круглый предмет, одиноко торчавший из мусорной кучи. – А теперь взгляни на небо, – палец Ханумана переместился и указывал вверх, где двигалась, мерцая, красная точка. – Главные участники собрались, – объявил он довольно. – Подъедем ближе и спросим у Брана, как он себя чувствует.

Патрик уже догадался, что круглый предмет – не что иное, как голова Брана, только чудесным образом выросшая раз в сто, если не больше. Когда они приблизились, оказалось, что голова жива, здорова и, похоже, нимало не печалится о своей участи. Правда, при виде Патрика по широкому лицу Брана пробежала тень. Хануман не медля соскочил со Слона, вложил морду в исполинское ухо и зашептал. Бран вздохнул, воздух дрогнул от жара.

– Это меняет дело! – прогудел Бран. Патрик с трепетом взирал на говорящую голову, не в силах поверить, что перед ним – недавний шарманщик с праздника.

– В любом из моих состояний есть своя прелесть, – продолжал басить Бран. – Ее трудно выразить словами. Конечно, здорово, будучи при ногах, бродить по свету, но эти быстролетные мгновения, эти скоротечные минуты передышки по-своему бесценны. Я ощущаю покой и силу, мне все в охоту и в радость. Я чем-то уподобляюсь премудрым дубам-патриархам, которые черпают мощь из самых недр земли. Какая жалость, что некому разделить мое блаженство и мне суждено остаться недопонятым.