А Иван уже шагал по гулкому деревянному настилу и тащил Нику за собой, как на буксире. И плевать! Может быть, это первая и последняя ее прогулка под луной. Ведь должна быть луна?! На юге рано темнеет, она читала.
– На небе есть луна?
– Есть. – В его голосе почудилось удивление.
– Какая?
– Какая? – Он задумался. – Большая, почти полная. Нормальная такая луна. – Нормальная. Скоро, очень скоро Ника забудет, как должна выглядеть нормальная луна. – Уже стемнело, но из-за луны довольно светло. – Лишняя информация. Плевать ей на освещенность.
Он, наверное, тоже это понял, но извиняться не стал. Очень хорошо. Ей так проще.
– Пришли. Вот лодки. Давай я…
– Подожди. – Она не дала ему сказать. – Я хочу сама.
Ариадна распознала лодку как препятствие высотой сорок сантиметров и длиной пять метров, предложила взять левее, чтобы препятствие это обойти. Но Ника смело шагнула вперед, нашарила сначала шершавый и немного влажный борт лодки, а потом и скамейку.
Иван поддержал ее в самый последний момент, помог присесть на скамейку, сам уселся напротив, сказал:
– Если хочешь, завтра сплаваем на остров. Он тут недалеко.
– Нет.
Получилось резко, но что поделать? Ника боялась. Не острова, нет. Она боялась вот этих странных отношений, которые и не отношения вовсе, и не станут ими никогда. Она боялась стать обузой и боялась показаться жалкой. Она ведь жалкая. Несчастная калека с навороченным девайсом. И раздеться боялась. Вот перед этим невидимым Иваном и перед остальными тоже. Она не помнила не только своего лица, она забыла, как выглядит ее тело. Но уж точно не так роскошно, как тела Ксю и Юны.
– …Зачем же откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня!
Нике не понадобилась даже подсказка Ариадны, она узнала голос.
– А ты, Серебряный, время даром не теряешь! – И этот узнала…
Встать бы и уйти. Но только как уйти, когда здесь, на берегу, нет инфракрасных маячков, когда Иван крепко, до боли сжал руку?
– Прокатимся! – Лодка слегка вздрогнула, и к запаху моря прибавился аромат духов Ксю. – Олег, давай-ка подтолкни! Сплаваем на остров! Покажем нашей гостье местную достопримечательность!
– Нет! – Ника попыталась высвободить свою руку. Взмокшую, скользкую от паники руку. А лодка уже утратила надежную опору и качнулась, оказавшись на воде.
– Поедем, красотка, кататься! – Лодка качнулась еще сильнее, принимая на себя вес того, кого Ариадна обозначила, как Олег Троекуров, гость.
– Все нормально. Не бойся. – От паники ее удерживал только этот тихий голос. И горячая ладонь. – Мы возвращаемся. Слышишь, Троекуров?! Быстро греби к берегу!
– Тебе нужно, ты и греби, а мы с Ксю хотим на остров. Ксю обещала показать мне лабиринт Минотавра.
– Медузы, балда! – В голосе Ксю слышалось веселье. А лодка все раскачивалась и раскачивалась… – Ив, ты разве не хочешь услышать семейную легенду из моих уст? Из моих уст все хотят.
– Не сейчас. – Он разжал руку. Обещал, что все будет хорошо, а сам оставил ее в темноте… Что-то загремело на дне лодки. Весла. Наверное, весла. Сейчас они вернутся на берег.
Отпустило. И дышать теперь получалось хотя бы через раз. А потом лодка качнулась, и Ника качнулась тоже. Если бы он не отпустил ее руку, она бы удержалась. Но он отпустил…
Вода была холодной. Еще холоднее, чем вчера. Дышать снова стало нечем. Ника закричала. И паника, которая сорвалась с поводка, завизжала, захохотала тысячей знакомых и незнакомых голосов. Сквозь эти вопли к Нике пытались пробиться двое: Ариадна и Иван.
– Не бойся, здесь мелко… – Сначала громкий плеск, потом прикосновения. Горячие ладони на ее ледяных плечах. – Ника, успокойся!
– Объекты. Много движущихся объектов, – журчал в наушниках голос Ариадны.
– Какие объекты, Ариадна?! – Ладони не успокаивали, и крепкие, злые объятия тоже не успокаивали. И даже дно под ногами… – Какие объекты?!
– Длина от пяти до пятнадцати метров. Скорость движения пять километров в час. Расстояние до ближайшего – сто пятьдесят метров, сто сорок пять метров…
– Ариадна! Это лодки? – Плевать на руки и на объятия! И на то, что подумают остальные, даже он. Ей страшно! Так страшно, что от страха этого можно умереть. Лечь окаменевшей статуей на морское дно и остаться там на веки вечные.
– Объекты движутся по синусоиде.
– Одушевленные? Ариадна, это одушевленные объекты?
– Не могу сказать… Недостаточно информации… До ближайшего объекта сто метров.
– Сколько их всего, Ариадна?
– Не могу сказать… Недостаточно информации… До ближайшего объекта девяносто три метра…
– Ника? Что происходит?! Про какие объекты ты говоришь? – Он кричал ей в лицо и прижимал к себе ее окаменевшее, непослушное тело. Он не понимал, в какой они опасности!
– Нам нужно выйти из воды! – Теперь уже она сама цеплялась за его насквозь промокший пиджак, тянула… Куда-то тянула. – Ариадна, в какой стороне берег?!
– Ника, успокойся. Я знаю, где берег.
Он знает, где берег, но не знает, что в воде есть нечто. Нечто размером от пяти до пятнадцати метров, движущееся по синусоиде!
– Ариадна, расстояние до объекта?
– Пятьдесят метров.
– Иван, нам нужно выйти из воды!!!
– Сорок пять метров…
– Здесь что-то есть. Что-то огромное. И оно движется к нам…
– Тридцать метров…
– Ника, это Черное море! Здесь нет акул! Здесь нет ничего крупного и опасного, успокойся.
– Двадцать пять метров… Внимание, Ника, до столкновения с ближайшим объектом…
– Выведи меня из воды!!! – Она не успокоится. Ей плевать, что здесь нет акул. Здесь есть что-то куда более опасное! И для того чтобы это понять, не нужна даже Ариадна. Она чувствует! Кожей чувствует приближение этого… невидимого. – Где этот чертов берег?!
– Пятнадцать метров…
– Все, я понял! Только не кричи так.
– Пять метров… До столкновения с объектом…
Поздно… Слишком поздно… Вот оно, огромное, невидимое, но осязаемое! Оно уже вокруг, оплетает гигантскими щупальцами… Тянет… Тянет в морскую пучину… А Иван говорил, что здесь мелко… Было мелко, пока не появилось это…
– Ника, внимание! Столкновение неизбежно!
Не столкновение… Ариадна ничего не понимает… Невозможно столкнуться с тем, что одновременно существует и не существует. С тем, что одновременно и живое, и мертвое… Скоро и она станет вот такой же…
…У нее не осталось сил на борьбу. У нее вообще не осталось никаких сил. И если бы не требовательный, скрипучий голос, она бы, наверное, давно сдалась, легла камнем на морское дно…