Assassin`s Creed. Одиссея - читать онлайн книгу. Автор: Гордон Догерти cтр.№ 33

Ей улыбнулся курносый и невероятно волосатый коротышка. Кассандра поспешила отвернуться. Потом ее внимание привлек другой, с горбатым носом. Судя по виду, он был весьма знающим, заслуживающим доверия человеком. Кассандра направилась к нему:

– Желаешь вина?

Но «избранник» молодой женщины посмотрел сквозь нее, затем сполз по стене и плюхнулся на пол. Его голова наклонилась вперед. Через мгновение он уже громко храпел, исторгая крепкий запах перегара.

– Внешность бывает обманчива, – послышалось откуда-то справа.

Кассандра изумленно повернулась, но ничего не увидела. И только когда перевела взгляд чуть ниже, молодая женщина заметила, что возле нее стоит и все так же улыбается волосатый коротышка. На нем был старомодный гиматий, оставлявший левую половину груди открытой. В руке он держал трость. Кассандра искоса посмотрела на незнакомца.

Он улыбнулся, выпрямился и отставил палку:

– Я еще слишком молод и великолепно хожу без палки, но мне нравится играть с человеческим восприятием. Умозрительное предположение – основа невежества. Оно сковывает разум. Сломай эти оковы, и перед тобой откроется удивительная дорога: от иллюзий, через убеждения, за пределы разума… к чистому, золотому знанию. Разве знание не является настоящим золотом этого мира?

Некоторое время Кассандра оторопело смотрела на коротышку.

– Кто ты? – спросила наконец она, готовая наполнить его чашу вином.

Коротышка кивнул на чашу с водой:

– Спроси любого, и они ответят: это Сократ. Но имя ничего тебе не скажет. Нас определяют поступки. У каждого нашего действия есть светлые и темные стороны. Есть и цена. Учитывая все сказанное, кем назовешься ты?

Молодая женщина неуверенно начала:

– Касс…

– Кассандра, – договорил коротышка. – Перикл говорил, что ты здесь появишься.

В этот момент Сократ заметил Геродота и обменялся с ним теплым приветствием. На душе у Кассандры потеплело.

– А где Перикл? – спросила молодая женщина.

– Он устраивает симпосии, но сам редко в них участвует, – усмехнулся Сократ.

– Должно быть, он опечален, что его друга подвергли остракизму, – предположила Кассандра. – Результаты стали известны еще до наступления сумерек. Бедняга Анаксагор должен отправиться в изгнание на целых десять лет.

– Как раз наоборот, – возразил Сократ. – Перикл был чрезвычайно обрадован этим решением.

Кассандра наполнила вином пустую чашу и сделала большой глоток. Вино оказалось таким кислым на вкус, что у нее защипало язык.

– Я что-то не понимаю. С какой стати Периклу радоваться изгнанию своего давнего друга?

– Кассандра, мы возвращаемся к тому, с чего начали разговор. События редко бывают такими, какими нам кажутся. Анаксагор и мой друг тоже. Более того, он был моим наставником, посеявшим первые семена света вот здесь. – Сократ постучал себе по виску и глотнул из чаши. – Но и я, услышав результаты голосования, вознес благодарственную молитву богам. Я понимаю твое замешательство. Но спроси себя: что толку от крепких стен и надежной крыши, если ты находишься в змеином гнезде?

Сократ наклонился к собеседнице поближе:

– Здесь Анаксагору грозила опасность. Смертельная опасность. Такая же опасность грозит многим из присутствующих.

Он указал на высокого человека в желтом плаще, припорошенном белой пылью. Склонившись над столом, тот выстраивал из дощечек что-то вроде башни, с жаром рассказывая собравшимся о пропорциях своей «постройки».

– Это Фидий – главный афинский скульптор и архитектор. Он создал статую Афины и занимается постройкой храма. Но и он не чувствует себя в безопасности и надеется стать следующим кандидатом на изгнание из города.

– А от кого он бежит? – осторожно спросила Кассандра.

Озорной огонек в глазах Сократа померк.

– Сложно сказать наверняка. Афины, Кассандра, – настоящая змеиная яма.

Сократ заметил, как вытянулось лицо его собеседницы, а в ее глазах появилась настороженность. Он протянул руку, сжав плечо Кассандры:

– Но в Афинах также много хороших людей, особенно в стенах этого андрона. Посмотри вокруг, и среди пьяных ты увидишь лучшие умы Афин. Вот там стоит Фукидид: прекрасный воин и еще более прекрасный полководец… хотя он завидует Геродоту и мечтает когда-нибудь тоже заняться написанием исторических хроник.

Сократ указал на молодого, но уже лысеющего человека с суровым лицом. Судя по шрамам на лицах и руках, его собеседники тоже были людьми военными. Затем Сократ махнул в сторону троих гостей, поглощенных жарким спором.

– А это Еврипид и Софокл – парочка старых влюбленных козлов. Мастера трагедий. Третьего зовут Аристофан. Он любит всунуть смешные моменты в их трагические пьесы и был бы не прочь всунуть еще кое-что в Еврипида. Готов побиться об заклад.

К Сократу подошел человек со страдальческим лицом. Лысую макушку окружали остатки темных волос.

– Налей ему вина и иди дальше, – посоветовал Кассандре незнакомец, отрешенно махнув рукой. – В противном случае этот неистовый пустозвон замучает тебя своими парадоксами. Нам он денно и нощно твердит, что мы слепы, раз не в состоянии чего-то там увидеть!

– А вот и Фрасимах, с которым мы давно соревнуемся в остроте ума, – совершенно иным тоном произнес Сократ.

Фрасимах остановился, вперившись глазами в Сократа. Кулаки его были сжаты, а губы двигались, будто хотели сказать: «Я выше этого».

– Если ищешь мудрость, поговори с кем-нибудь другим, – наконец посоветовал он Кассандре.

– Поддерживаю, – согласился Сократ. – Здесь много блистательных умов. Софокл мудр, Еврипид еще мудрее…

– Но Сократ – мудрее всех! – пробасил какой-то изрядно пьяный гость, подслушавший их разговор.

Лицо Фрасимаха исказила гримаса. Глаза метали раскаленные кинжалы в ничего не подозревающего пьяницу.

– Не горячись, Фрасимах. Быть может, ты теперь из нас самый умный? Ты наконец прояснил для себя вопрос справедливости?

Фрасимах хотел было удалиться, но остановился, едва заметно вздрогнул и повернулся к Сократу. Вид у него был как у форели, попавшейся на крючок.

– Опять ты об этом? – прошипел несчастный.

Кассандра отпила еще немного вина из своей чаши, пряча за ней усмешку.

– Мы тут обсуждали природу правителей и воплощение справедливости, – объяснил Кассандре Сократ. – Где еще вести такие дебаты, как не в доме Перикла? Лучшего места не сыщешь. Я задал моему другу вопрос, который повторяю снова: готов ли ты согласиться, что правление является своего рода искусством?

– Да, это искусство, как и все, чем занимается человек, – насмешливо фыркнул Фрасимах. – Здесь нет предмета для спора.